– Лован! Оставь его! Он нужен!
Кричал я как можно громче, понимая, что могу опоздать. В принципе мне не было дела до какого-то там легионера, а вот Рольду Сакнару очень даже было. Его душа рвалась в колдовских путах, буквально исходя ненавистью и… страхом. Я не стал тратить времени на выяснения всех подробностей, но уже знал, что кучерявый центурион Таух Соло был плодом тайной связи баронессы Соло и старого холостяка Рольда Сакнара.
Вот такое индийское кино. Убийству нужно было помешать, и не потому что генерал мог вырваться – просто мне хотелось сделать хоть что-то хорошее в этой мерзкой истории.
Центурион недоверчиво посмотрел в мою сторону, а Карн окрысился:
– Кого ты слушаешь, режь его!
Раздраженные нотки в голосе моряка явно были вызваны долгим отсутствием общения с Лованом и незнанием того, чем мы занимались все это время, но говорить так с центурионом, хоть и бывшим, было неразумно. Лован сверкнул взглядом и убрал кинжал в ножны.
– Лован, ты чего? – удивился кронаец и получил в ответ знак «молчание», а вдобавок «повиновение».
Карн хотел было возразить, но и без напоминаний понял, что сейчас не лучшее время. Пока он исходил злобой, немой центурион решительно подошел к кровати и вновь потянулся за кинжалом, и я уже догадывался, с какой целью.
В этом мире я умирал уже четыре раза, и все равно было очень-очень страшно. Но если кто-то – не буду показывать пальцем на Карна – хотел бы увидеть этот страх, то не дождется.
Я посмотрел в глаза центуриону, который остановился у изголовья, пройдя мимо отвернувшейся Яны. Лован ответил таким же прямым взглядом, а затем неожиданно вытянулся в стойке «смирно» и ударил кулаком с зажатым в нем кинжалом по броне в области знаков различия. Не знаю кому именно – генералу или мне – предназначалась эта честь, но надеюсь, что все же сам заслужил подобное отношение.
Движение за спиной Лована на секунду отвлекло меня, и я увидел профессора Ургена, который сразу же присел на полу комнаты, явно собираясь заняться черчением. А в следующий миг в голове словно взорвалась граната боли, к счастью лишь мимолетной.
Сон генерала был таким же коротким, как и кошмар пирата. Толпы воинов бросались друг на друга, как бешеные звери, а их кровь, казалось, залила горное ущелье от камней под ногами до верхушек скал. Похоже, это была та самая пресловутая битва в ущелье Каромон, которой император пенял генералу Сакнару.
Не знаю, набил ли Урген руку на постоянной практике или это связано с чем-то другим, но казалось, что, пока меня «не было», прошло лишь несколько секунд. В отличие от предыдущих «вселений», в этом случае ситуация не оставляла времени привыкнуть к новым ощущениям. Лишь одно я осознал в полной мере – старость вернулась, но зато я вновь начал нормально ощущать мир, без отупляющего угара волшебной «наркоты».
Все вокруг меня носились как угорелые – Яна и какая-то незнакомая женщина помогли мне одеться, еще один боец быстро елозил тряпкой по полу, а Карн уже тащил перепуганного Ургена куда-то в боковую комнату. Остальные боевики графа совершали таинственные непонятные манипуляции с телами легионеров в коридоре и комнате.
Не успел я озадачиться вопросом: «Что бы все это значило?», как Яна, взяв за подбородок, повернула мою голову к себе:
– Слушай внимательно. Пока все идет хорошо. Сейчас привлечешь внимание охраны на улице, но не подпускай их к себе близко, а вызывай командира второго гвардейского легиона. Он крутится поблизости, так что явится быстро. Затем под охраной второго легиона едешь во дворец. Там уже все готово. – Закончив повторный инструктаж, хтарка обеспокоенно заглянула мне в глаза: – Ты справишься?
– Справлюсь.
Я постарался придать голосу максимум уверенности, хотя прекрасно понимал тревогу девушки. Что значит еще одна смерть для того, кто и живет-то понарошку? А вот ей очень хочется выжить. И как, скажите, это сделать при безумных планах явно спятившего графа?
А граф действительно спятил – он ставил все на совершенно неверную карту, то есть на меня. Я же мог запороть дело в любую секунду, и в этом не было бы ничего удивительного. Без малейшей подготовки, без точных инструкций, при постоянном форс-мажоре может свихнуться любой агент. И все это на фоне постоянного перескакивания из одного тела в другое! Я чувствовал, что суммарный запас удачи всех участников этой авантюры должен был закончиться еще на генерале, но почему-то мы пока оставались на коне.
И вот это «мы» мне не нравилось больше всего.
Все происходило настолько быстро, что я, казалось, лишь моргнул глазами – и в комнате остались только мы с Лованом, в смысле из живых. Да еще в придачу начавший приходить в себя внебрачный сынок генерала. Несмотря на очумелое состояние, я все же сумел сделать хоть что-то разумное – словно прощаясь с покинутым пристанищем, склонился над телом генерала и тихонько снял у него с руки перстень с баронским гербом.
Изобретать велосипед я не стал и воспользовался уже проделанным однажды приемом. Тяжелый стул полетел в сторону большого окна и, разметав хрупкое стекло на тысячи осколков, вывалился наружу. Реакция на этот катализатор появилась моментально – по лестнице загрохотали шаги целой толпы, и в комнату ворвались как минимум десятка два легионеров.
Перепуганный тирах уставился на меня огромными от удивлениями глазами. Он даже зачем-то направил в мою сторону копье.
– Ваше величество?
– Не подходить! – завопил я, и легионеры даже отшатнулись. Нависла опасная пауза. К счастью, с пола уже начал подниматься Таух Соло. И очень вовремя – все вообще шло как в хорошо отрепетированной пьесе, и это при том что план был не просто шит белыми нитками, а вообще – простите за моветон – склеен соплями.
Центурион не отличался оригинальностью и повторил вопрос тираха:
– Ваше величество?
– Всем стоять на месте! Таух, я не сомневаюсь в тебе, но твои легионеры напали на своего императора и убили генерала. Если бы не этот странный центурион из свиты Сакнара, почему-то не желающий разговаривать, я бы тоже лег рядом со старым другом.
– Но, мой император, это невозможно!
– Молчать! – Я понял, что пора включать самодура, которому нет необходимости объяснять свое поведение. – Не знаю, продался ты или нет, но верить первому легиону я больше не могу. Немедленно вызови сентара второго легиона.
– Но, ваше величество, – промямлил центурион и шагнул вперед.
Лован тут же скользнул навстречу и застыл предо мной в настороженной оборонительной позиции.
Таух Соло не мог ничего понять, с трудом приходя в себя после удара по голове. Кстати, последствия «подачи», прилетевшей императору от Яны, достались мне «по наследству» в виде шишки на затылке и дергающей мозг головной боли. Что не добавляло терпения и понимания.
– Выполнять!