При таком количестве оружия у нас были считанные минуты, пока все здесь сорвется к чертям, и пока Ник держал их под дрожащим прицелом, Дженкс повыдергивал свечи зажигания из всех катеров, кроме одного, и побросал в воду вместе со всем оружием, какое нашел.
— Рэйч? — позвал он, показывая на облюбованный катер, и я вспрыгнула на борт. Проскользив когтями по фибергласовой палубе, я свалилась в кокпит, на толстый зеленый ковер. Внутри оказался приятный сюрприз — наши акваланги и гидрокостюмы. Я еще не успела оценить, какую дыру их потеря пробила бы в моем балансе. Вот Маршалл обрадуется.
Ник последовал за мной, отдав винтовку Дженксу перед тем, как забраться на борт. Прикусив потрескавшуюся губу, он завел двигатель под все более настойчивые требования ответить, доносившиеся из рации.
Стоя в воде, Дженкс одной рукой оттолкнул катер, второй рукой наставил винтовку на вервольфов. У меня отвисла челюсть, когда он, так и не выпуская оружия из рук, сделал обратное сальто и оказался на борту. Он ни на миг не потерял прицела! Двое вервольфов моргнули, но с места не двинулись.
— Да кто ты такой, Церберовы яйца?! — потрясенно спросил один.
— Дженкс! — откликнулся пикси, явно в приподнятом настроении, и пошатнулся — Ник врубил двигатель. Дженкс превратил падение в изящный поворот и скользнул ко мне в кокпит, так и не спуская вервольфов с мушки. Ник медленно развернулся и пустил ход на полную. Я пошатнулась, но успела поймать равновесие. Дженкс помахал кепкой глядящим на нас вервольфам, засмеялся и швырнул винтовку в кильватерную волну.
Мы уже мчались прочь, когда из лесу выкатились первые вернувшиеся вервольфы — сплошные щелкающие клыки и лающий ор. Кто-то уже полез в воду, разыскивать свечи. Мы удрали — на время. Осталось только переплыть пролив, не утонув в бурных волнах, и затеряться среди толпы. А потом придется заняться Никовой безопасностью. И моей, учитывая, что мои координаты известны, и что каждый вервольф к востоку от Миссисипи будет знать, что у меня Ник — человек, которые знает, где находится статуя, что бы это ни была за статуя.
Я прищурилась на ветру и тяжко по-собачьи вздохнула, сообразив, что операция по спасению Ника только началась. Да что же он мог украсть такое, чтобы вызвать такую волну?
Дженкс протянул руку и уменьшил ход.
— Где ты научился так с винтовкой обращаться? — хрипло спросил его Ник, дрожащими руками держа руль. На ярком свету он жмурился, словно неделю солнца не видел. Впрочем, так и было, наверное.
Дженкс широко улыбнулся. Мы тряслись по волнам, под неверным углом шли. Пластырь со лба у пикси отклеился, зато настроение было радужное и победительное.
— У Архнольда, — сказал он, имитируя австрийский акцент, и я зашлась лающим смехом.
Я смотрела, как исчезает вдали остров, радуясь, что никто за нами не гонится — пока. Еще пара минут, и мы затеряемся в потоке моторок и катеров, минут пятнадцать, — и будем на берегу. Катер бросим, заберем только акваланги — вернуть Маршаллу при возможности. Неважно, если их даже в Цинциннати придется тащить, все равно он их получит.
Дженкс еще сбросил скорость, но Ник прибавил опять. Я его понимала, но волны бросали нас, словно щепку. Дженкс с качкой лучше справлялся, чем я, хоть у него и было две ноги вместо моих четырех, так что он пошел обследовать катер, открывая каждую панель и поднимая каждое сиденье. Нормальное любопытство пикси. Меня мутило, и я добрела до Ника, положила морду ему на колени и уставилась грустным собачьим взглядом, надеясь, что он сбросит скорость. Плюньте мне в суп, если это не сработало! Улыбнувшись в первый раз с момента, как мы его нашли, он положил мне на голову худую руку и сбавил ход.
— Прости, Рэй-Рэй, — пробормотал он сквозь гул двигателя. — Я не… Нельзя мне попадаться. — Он с трудом сглотнул и задышал чаше. — Ты такая молодец! Спасибо тебе. Я тебе обязан. Жизнью обязан. — Руки у него дрожали. Он посмотрел мне в глаза, пальцы сжимались и разжимались на пластиковой обертке рулевого колеса. — Я думал, ты погибла. Честно.
Я верила. Он не принес бы ту розу в банке из-под варенья, если бы так не думал.
Дженкс радостно вскрикнул.
— Есть кто-нибудь хочет? — проорал он сквозь ветер и шум двигателя. — Я их запасы нашел!
Ник вздрогнул.
— До смерти хочу, — сказал он, с ужасом оглядываясь через плечо. Гримаса, которую скорчил было Дженкс, стерлась, когда он увидел глаза Ника.
— Угу, — тихо сказал он, жестом отправляя Ника на корму. — Понятное дело. Иди ешь, я поведу.
Я запрыгнула в кресло у стенки кокпита, освобождая ему дорогу, Ник неловко встал, хватаясь за борт и пошатываясь в ритме качки. Он добрался до кормовой скамьи, по пути успев обмотаться найденным Дженксом пледом, уселся и зубами разорвал обертку шоколадного батончика, потому что ногти у него были содраны до мяса.
Дженкс занял его место за рулем. Он слегка повернул катер к мосту, и качка стала поменьше. На гладком лице пикси быстро мелькали эмоции. Я знала, что он был злее обманутого тролля, что Ник впутал его сына в неприятности, но при виде Ника, избитого и истерзанного, такого слабого, что едва смог распечатать дурацкий батончик, трудно было его не пожалеть.
Надеясь хоть чуточку развеселить Дженкса, я положила морду ему на колени и заглянула в глаза.
— Не смотри на меня так, Рейч, — сказал Дженкс, разглядывая приближающийся берег в поисках захудалой пристани, которую мы присмотрели на пути сюда в качестве возможного места высадки. — Видел я, как ты этот взгляд на Нике испробовала. У меня пятьдесят четыре ребенка, так что со мной этот фокус не пройдет.
Тяжко вздохнув, я выгнула волчьи бровки. Разумеется, он на меня посмотрел.
— Тинкины трусики… — пробормотал он. — Ладно. Твоя взяла. Не буду я пока к нему прикапываться. Но когда ему станет лучше, я ему рожу набью.
Довольная, я подняла морду и лизнула его в щеку.
— Не надо! — запротестовал он, вытирая мокрый след. Но в его смущении проглядывало понимание.
Я бы на том и успокоилась, но не успела я шмыгнуть на корму и узнать, не поделится ли Ник со мной армейскими шоколадками, как Дженкс встал, одной рукой держа руль, а второй — кепку на голове.
— Э-э… Рейч? — позвал он, перекрикивая ветер и двигатель. — У тебя глаза должны быть лучше моих. Не Айви ли там стоит на причале?
Щурясь на ветру, я сидела в кресле помощника рулевого, глядя, как приближаются сто лет назад заржавевшие бензоколонки на причале. Айви небрежно прислонилась к свае, солнце блестело на ее черных коротких волосах. Одета она была по-простому, в джинсы и длинный свитер, но, добавив к ним сапоги и темные очки, умудрялась выглядеть изысканно и разгневанно. Рядом с ней топтался страшненький мужичок. Я похолодела при мысли, что же стряслось в Цинциннати такое, что она приехала за мной. Или она решила, что мне без нее не справиться?