— Борис Михалыч! Беда ведь случилась! Мы уж ехать собрались, когда во дворе ка-ак рванет! Айвазовская «девятка» к едреной матери! А в ней, оказывается, оба братца находились. Артур только за руль сел да зажигание включил, как тут же и рвануло. В клочья! Ну, мы, от греха подальше, отъехали, чтоб не маячить зря. Потом ментовка подскочила — что да почему? В общем, говорят, что кто-то братанам бомбешку под днище сунул. А кто — хрен его знает. Да такую сунули, что и «скорая» не понадобилась.
— А чего это ты мне рассказываешь? — сердито, спросонья, осведомился Абу. — На хер мне твой базар? Мало где чего рвануло! Я что, за каждого думать должен? До утра дождаться не мог? Сплю я!
— Так вы ж…
— Я — это я, заруби на своей поганой репе! Ты ж не один щас в машине?
— Не-а…
— А я о чем? Мудила!.. Ладно, завтра доложишь.
Но когда раздались испуганно-короткие гудки, Абу поднялся, прошел к буфету, налил там себе стакан коньяку и выдул его. Дело сделано. Теперь надо будет поторопить следствие и принять кабак под свою руку. Ничего, перебьется Виталик! Эти армяшки были его людьми, чего-то там ему варганили… перебьется. Они его уже раз кинули, кинули бы и в следующий. Так что все случилось к обоюдной пользе…
А свалить разборку можно на кого угодно. На любого их конкурента. Пока разберутся, Виталику будет не до того, а точка должна приносить пользу своему новому владельцу. Ничего, договоримся…
И с этой мыслью еще ничего не знавший о стрельбе в «Арбатских встречах» вор в законе Формоза отправился досыпать.
— Саня, я понимаю твои трудности, но ко мне уже поступили звонки из администрации президента, из аппарата правительства, из… да что говорить, сам, что ли, не знаешь? И все требуют, чтобы мы назвали имя убийцы, не говоря уже о заказчике. Ты готов держать ответ?
— Папа, вы будете сильно смеяться, но… я готов. Только вряд ли кого мой ответ обрадует.
— Ты шутишь, надеюсь?
— Я-а-а?! Костя, я что, в самом деле похож на полного идиота?
— Заметь, это не я сказал!
Такой короткий диалог произошел утром, едва Турецкий вошел в свой кабинет, еще из-за двери слыша надрывающийся телефонный звонок.
— Но я не понял, — продолжил Меркулов, — ты не шутишь?
— Какие могут быть шутки, Костя! Иначе зачем бы мы с твоим любимым Вячеславом и его племянником провели почти бессонную ночь!
— Та-ак… Что-то мне это ваше общее дело подозрительно. Ты не мог бы набраться смелости и заглянуть сюда?
— Там есть свидетели?
— Я бы не сказал именно так, но… кое-кто есть. Жду.
Первым, кого увидел Турецкий, открыв дверь меркуловского кабинета, был необъятный Питер Реддвей, разложивший свой зад на двух составленных стульях.
— Хай, Алекс! — он приподнял руку.
— Тем же концом, Пит, — озабоченно отозвался Турецкий, оглядывая кабинет в поисках затаившихся врагов. Нет, Меркулов с Реддвеем были вдвоем.
— Садись, — сказал Костя, — и слушай внимательно. А потом и ты поделишься своими соображениями. Итак…
Старина Пит оказался хозяином своего слова. Когда Костя, еще в прошлую встречу здесь же, проявил живейший интерес к сделке «Медикал Рисёч» с некими российскими предпринимателями, предлагавшими американцам новые фармацевтические технологии, Реддвей отнесся к этой проблеме спокойно. Начать с того, что престиж Америки для него был превыше всего. А потом любые частные сделки, не приносящие вреда государству, только приветствовались. Но Костя был неумолим и настойчив. Более того, он поставил в определенную зависимость выполнение того контракта от расследований обстоятельств кибернетической войны. Питер размышлял недолго: он пообещал узнать все детали сделки, даже приостановить ее, если потребуется, в обмен на активизацию расследования «преступления века».
Безопасность страны всегда важнее интересов какой-то частной фирмы. Так считал он, старый, прожженный ас разведки. Но еще он был уверен, что ни Меркулов, ни, разумеется, Турецкий никогда не станут водить его за нос. Кстати, очень симпатичная идиома, достойная занять место в его блокноте. Поэтому принцип: вы — нам, а мы — вам — не вызывал у него чувства протеста. И все дальнейшее было проделано с той скоростью, на которую способны американские спецслужбы, подстегнутые идеей высшей безопасности Соединенных Штатов, точнее, защиты их глобальных интересов.
К счастью, сделка еще не состоялась. Хотя уже была оговорена сумма гонорара, указаны счета в «Бэнк оф Нью-Йорк», на которые покупатель должен был перечислить миллионы долларов. Но продающая сторона, то есть двое молодых людей с фамилиями Кононов и Царькевич, ожидали буквально с часу на час прибытия курьера из России с оригиналами материалов. Пока ведь демонстрировались лишь фрагменты исследований, из которых американские специалисты вполне могли сделать далеко идущие выводы. Иными словами, до окончательного решения вопроса продавец проявлял определенную осторожность.
В ответ на послание заместителя генерального прокурора России господина Меркулова министр юстиции Штатов, она же генеральный прокурор, госпожа Эванс дала указание задержать граждан России, торгующих материалами повышенной секретности, выкраденными из файлов московского научно-исследовательского института. А затем, в соответствии с положением об экстрадиции преступников, передать их представителям правоохранительных служб России.
Самым же пикантным во всей этой незамысловатой истории оказалось то, что все преступники, пересекающие в настоящее время Атлантический океан на «боинге», являются, по их утверждению, представителями вышеуказанных спецслужб. А выполняли они личное поручение директора Федерального агентства правительственной связи и информации Сергея Сергеевича Матюшкина.
Накануне американская сторона не смогла связаться с господином директором, а потом, как выяснилось, было уже поздно. Известие об убийстве Матюшкина появилось в утренних американских газетах. И оно, как ни странно, убедило американцев, что, сделав шаг навстречу России, они избежали неприятного международного скандала.
Фотографии русских были переданы по факсу.
Меркулов протянул Турецкому листы с запечатленными на них физиономиями вполне еще молодых людей и сказал, что уже отдал распоряжение провести тщательную проверку в ФАПСИ. Для агентства это — чрезвычайное происшествие. Тем более что и против начальника одного из ведущих управлений возбуждено служебное расследование.
Словом, вот тебе, Саня, «портреты лиц», действуй!
А теперь о том, ради чего, по сути, собрались в кабинете ответственные лица, представляющие теперь, по завершении первого этапа, общий интерес сторон.
— Что ты там намекал по поводу собственной уверенности? Если не секрет.
— Значит, так, Костя. У меня уже есть абсолютная уверенность, но нет еще железных доказательств конкретной вины не менее конкретных лиц. Однако это всего лишь дело времени. Будут. Поэтому, если вам нужна рабочая версия, я готов. Более того, я бы даже голову положил, но… Я хорошо знаю, с кем имею дело — в общегосударственном масштабе. Значит, пока не буду.