В это время отворилась дверь и вошел Поляков собственной персоной.
— Извините, — с ходу сказал он, — чрезвычайное происшествие.
Все насторожились. Меркулов жестом показал на стул и с предельным вниманием посмотрел на Полякова.
«Как же его зовут?» — никак не мог вспомнить Турецкий, разглядывая этого, как он полагал, рохлю. Ну, во всяком случае, человека с явно заметной замедленной реакцией. А вишь ты, чего в субботу выкинул! Двух знатных ходоков, по сути, из кабинета выкинул, не знал ведь, что это жулики. А может, это его внешность против него же настраивает? Лысый, пухлый, неповоротливый, да и глаза явно близорукие. Нет, не атлет и даже не спортсмен. Впрочем, может быть, мастер в преферансе? Тоже спорт…
Между тем Поляков внимательно, щурясь сквозь очки, оглядел присутствующих и выжидательно сам уставился на Меркулова. Тот понял причину молчания и сказал:
— Здесь все свои, Лев Миронович, поэтому можете не стесняться. И о подвиге вашем, — Меркулов улыбнулся, — тоже наслышаны. И одобряют. Ну-с?
— Сегодня ночью, — Поляков снял очки и стал протирать их сложенным и выглаженным носовым платком, — убит майор Малахов. Если быть абсолютно точным, то зарезан, как в степи режут баранов. Через все горло, от уха до уха. Впрочем, может быть, на Кавказе тоже так режут, но утверждать не могу, сам не видел…
Он говорил все это спокойно и в полной тишине.
— Убийца все превосходно знал, даже собака во дворе его не облаяла, иначе жена Малахова услыхала бы. Знала гостя собака. Он влез через окно, там невысоко, дом одноэтажный. Кровать Малахова стоит у окна. Но сам он найден в одних трусах, лежащий врастяжку на полу. Жена, спавшая в соседней комнате, проснулась среди ночи, но не может сказать во сколько, от голосов в комнате мужа. Крикнула: кто там у тебя? Он ответил, что это бубнит радио. Она заснула, а утром, войдя к мужу, увидела, что весь пол в крови. Узнав, я попросил нашего прокурора отдать дело мне. Вот… еле успел, извините…
Он еще и извинялся. Сам себе навесил на шею неизвестно какую следственную удавку и считал своим долгом принести ожидавшим его коллегам свои извинения. Турецкий только головой покрутил, встретив, как ему показалось, насмешливый взгляд Меркулова. Но сейчас же понял, что шеф не смеялся: это он что-то сопоставлял, прикидывал, то есть внутренне был вне досягаемости, и таранить его глазами не следовало. Тогда Турецкий скользнул взглядом по товарищам и заметил, что все они уставились на Емельяненко, а тот сидел, низко опустив голову. Ведь предупреждал же! Как в воду смотрел…
— Вы, вероятно, догадываетесь, кто мог совершить преступление? — Меркулов наконец очнулся и тоже взглянул на Никиту. Вопрос был интересным и ни к кому конкретно не относился.
— Ввиду того что Погосов из-под стражи бежал, не исключено, что это дело его рук. Смею высказать такое предположение, — ответил Емельяненко.
— Да, товарищи юристы, совсем плохи наши дела… — Меркулов ладонями потер щеки, потом обхватил подбородок и зажмурился. Посидев так минуту, выпрямился, надел очки, лежавшие перед ним на столе, и сказал сухо: — Сдается мне, что и это дело нам придется присоединить к первым двум. Так что объединить в одном следственном деле придется сразу три дела. Александр Борисович, увы ничем не могу помочь. Лев Миронович, создается следственная бригада во главе со следователем Александром Борисовичем Турецким, а входят в нее товарищи, которых вы изволите видеть рядом с собой. Предлагаю и вас включить в эту группу
— Как прикажете, Константин Дмитриевич.
— Ну, хорошо, я отдаю такой приказ.
— О втором деле я, кажется, догадываюсь — заложница. А первое о чем? Убийство и кража ценностей в квартире ее отца. Подходит?
— Более чем. Я готов.
Меркулов снова посмотрел на Турецкого, но в этот раз в его взгляде читались уже не мысли, а конкретные соображения: «Вот тебе и тюфяк, понял?» И следом, может быть, чтобы разрядить обстановку некой подавленности, добавил уже вслух.
— А Александр Борисович, да будет вам, Лев Миронович, известно, иногда бывает поразительным занудой, но дело знает С ним не соскучишься. Впрочем, это его достоинство можно рассматривать и так и Гэтак. А вот вам, коллега, теперь придется в обязательном порядке походить под охраной. При телохранителях. И полагаю, по этой части нам очень может помочь Никита Семенович. А Маркину, — Костя имел в виду прокурора Московской области, — я позвоню и утрясу и первый и второй вопросы. Ну что ж, как говорится, с Богом, Александр Борисович. Официальное указание о создании следственной бригады получите сегодня же, пишите постановление об объединении дел и принятии их к своему производству. Всех благодарю, товарищи. Свободны. А вас, Вячеслав Иванович, — Меркулов, подобно папаше Мюллеру из известного телесериала, оглядел присутствующих поверх очков и остановился на Грязнове, — я попрошу остаться.
И тем самым разрядил атмосферу окончательно.
Улыбаясь, Турецкий пожал руки и поблагодарил Миронова и Емельяненко, попрощался с ними, а четверых следователей — членов своей бригады — увел в свой кабинет. Там они уселись вокруг его стола и стали обсуждать генеральный план следствия по объединенным делам, распределяя для начала объем работы для каждого из участников следственной бригады. Полунин будет продолжать расследование убийства Константиниди, Зименков и Поляков займутся преступной группировкой Ованесова и убийством Малахова. Кругликов с Турецким решили пока сосредоточиться на картинах, на Сашу возлагалось и руководство следствием, и координация расследования всех эпизодов дела.
Они хотели было расходиться, чтобы наметить собственные следственные мероприятия, но позвонил Меркулов и попросил Турецкого отправить к нему Полякова. Поляков ушел, а вместо него явился Грязнов, закончивший, значит, беседу с Меркуловым.
Ероша свою рыжую шевелюру, Грязнов сказал, что Костя оставляет его у себя в резерве, имея в виду поиск Богданова. А как это мероприятие осуществить, у него, мол, имеется план. Наконец Турецкий с Грязновым остались вдвоем.
— Звони, — сказал Слава.
— О чем договорились-то? — спросил Турецкий, понимая, что просто так шеф не попросил бы Грязнова задержаться.
— Расскажу. Но сперва позвони. Теперь и мне это нужно.
Саша набрал номер таможни. Представился, спросил, на
месте ли Дегтярев. Ответили, что он в зале отлета. Тогда Саша попросил, чтобы Пал Палычу передали, чтобы в ближайшее время ждал гостей для важного разговора.
Положив трубку, Турецкий тут же набрал номер научно-технического отдела московской милиции, где с утра на экспертизе находилась его машина. Ему сказали, что предположения Турецкого подтвердились и машину можно забирать.
— У тебя сегодня какие личные планы? — спросил он у Грязнова.
— Пока только работа с Ларисой Георгиевной. Сопроводить домой и ждать приезда Меркулова.