Бая он обнаружил сразу, едва заглянул в ресторан. Тот сидел напротив рыжей дамы с очень низким декольте на спине. То есть, как говорится, сверху до пояса — вообще ничего. А ниже — глубокие разрезы. Нынче модно. Пусть так. Минуту спустя в даме Турецкий признал Кисоту. Все предельно ясно и правильно. Иначе и быть не могло.
Не испытывая никакой радости, что удалось так быстро и, главное, без особой натуги сесть на хвост Баю, Турецкий подумал, что доля везения тут, конечно, имеется. Но — доля. Видимо, есть еще какие-то флюиды, незримые, но очень прочные— нервные, психические, еще черт их знает какие— нити, которые, когда ты долго и напряженно думаешь, размышляешь о конкретном человеке, протягиваются в пространстве от тебя к нему и в конце концов соединяют вас. И это не мистика, хотя объяснить подобное невозможно. Но так или иначе, а Бай был тут. И не один. И этой компании из двух человек было о чем поговорить.
Выходя из вестибюля, Турецкий увидел швейцара, приложил указательный палец к губам, а потом просто по-приятельски махнул двумя пальцами. Тот послушно открыл перед ним дверь, а Саша обернулся и негромко сказал:
— Сегодня не подаю. Сам на работе.
Швейцар был наверняка очень любопытным парнем, за что не раз бит в детстве. И правильно, нечего совать нос не в свое дело. Но битье не отучило. Он вышел из дверей и смотрел, как шел к машине Турецкий, да какая она, да чего дальше будет. Поэтому, сев в машину, Саша сказал:
— Эдуард, надо сделать быстрый и короткий круг, а вернуться без мигалок. Взгляни, где можно стать, не привлекая внимания, но чтоб все видеть. Задача на засыпку.
Действительно, ведь вся площадь перед знаменитыми «Бегами» была ярко освещена.
— Найдем, — коротко сказал водитель и включил мигалку вместе с сиреной. Машина резко взяла с места, вылетела из просторной площади в тесноту Беговой, тут же выключились сирена с мигалкой, и Эдуард причалил к тротуару. — Пойду взгляну, — сказал он, выходя из машины.
Вернулся он буквально через минуту и, коротко сказав: «Есть», — тронул машину. Они быстро развернулись и без всякого шума проехали в торец здания, где падавшая от колонн тень создавала вполне укромное убежище.
Турецкий объяснил водителю, кто ему нужен, описал внешность и попросил:
— Если не трудно, пройдись туда-сюда, погляди машины. У него шикарный темно-синий «рено». Увидишь, скажи. Меня швейцар уже знает. А шофер — тем более.
Эдуард прошвырнулся по площади, уставленной автомобилями тех, кто сегодня был гостем «Рояля», и минут через пятнадцать вернулся независимой такой походочкой. Сказал, что нашел без труда, как раз напротив входа стоит. Водитель — молодой черноволосый парень. Эдуард у него время спросил, тот ответил: «Да полночь уже. — И уточнил, взглянув на наручные часы: — Без трех».
Странно, подумал Турецкий, ведь Андрей часов не носит, может, ошибся, не его машина? Тогда на чем же Бай приехал? Будем ждать.
К счастью, ждать пришлось не долго, потому что Турецкий скоро услышал громкое, на всю площадь, «Арлекино», а потом увидел и самого весьма нетрезвого Бая, буквально волочившего свою спутницу.
Выскочивший из машины шофер помог им усесться и покатил с площади.
— Давай за ним, — сказал Саша и пожалел о своем «жигуленке». Этот бело-синий «форд» — машина, конечно, классная, но уж больно заметная. Оставалось надеяться только на невнимательность шофера «рено». А где же Андрей? Вот вопрос. И с чего это Бай вдруг так надрался?
Турецкий попросил Эдуарда, чтобы тот не сидел так уж нагло на хвосте, а малость отпустил. Судя по маршруту, ехали куда-то в Кунцево. Причем водитель хорошо знал дорогу проскочил через Шмитовский проезд и, миновав Краснопресненский мост, покатил по Большой Филевской. И на Киевский вокзал, и в Шереметьево маршрут должен быть другим. А может, действительно все это бред разыгравшейся фантазии? Хотя какой же это бред, если?.. Саша вытащил из заднего кармана брюк блокнот, включил спецосвещение и прочитал телефон Кисоты, а следом и ее адрес: Минская улица. Все прояснилось: Бай везет свою пьяную в дым спутницу домой. От закрадывающихся подозрений Саша пока отмахнулся: позже.
«Рено» въехал во двор большого «п»-образного дома и остановился в глубине двора. Турецкий велел Эдуарду приткнуться к обочине, выскочил и по диагонали почти бегом пересек заросший деревьями и кустарником двор.
Держа спутницу почти под мышкой, Бай о чем-то тихо разговаривал с шофером, а потом вошел в подъезд, Саша мог бы поклясться, абсолютно трезвой походкой. Шофер — это был действительно не Андрей — сел в машину и уехал.
Турецкий вошел в подъезд, прочитал номера квартир, вычислил этаж, на котором жила Кисота, и вышел во двор. Стал смотреть, какие окна вспыхнут. Все правильно, зажглись на девятом — одно, второе, третье окна. Двухкомнатная квартира, понял Турецкий. Он отошел в глубину двора, сел на лавочку и, не спуская глаз с подъезда и окон, закурил, потягивая дым из кулака.
Докурив, решил, что если Бай отослал машину, значит, он либо расположился надолго у Кисоты, либо решил вызвать или поймать такси. Но вещей с ним не было. Значит?
Надо пойти и позвонить Косте, вот что надо сделать.
Меркулов еще не спал. Да это было и понятно, телевизор еще вовсю работает. И хотя сам Костя не любитель, но жена и дочь наверняка смотрят — чего у них теперь самое люби-мое-то? — ну да, вечная «Санта-Барбара» или про детективов из Майами. Сам бы посмотрел, да никак со временем не получается.
— Костя, я у него на хвосте, — начал Турецкий без всякого вступления.
— И долго? — с интересом хмыкнул Меркулов.
— Думаю, долго он и сам не выдержит. Хочу попробовать вот какой ход…
И Саша, избегая лишних подробностей, изложил свой план действий. Меркулов слушал, не перебивая и не поправляя Турецкого. Но в конце разговора сказал:
— Очень хотел бы надеяться на твое благоразумие. Жаль, что ты один…
— Костя, у меня водила — отличный мужик.
— Он — не оперативник, к сожалению. Ну ладно, даю добро, но ты меня по возможности постоянно держи в курсе событий. Я ж теперь наверняка не засну
Артур сидел в машине как на гвоздях. Договорились с хозяином ровно на три часа ночи. Время подходило. Наконец он не выдержал, вышел из машины, запер дверь и пошел в дом. Стал дожидаться на площадке первого этажа, у лифта. Высоко вверху стукнуло, звякнуло, и кабина пошла наверх. Менее чем через минуту спустился Бай и, увидев своего шофера, удивился:
— Что-нибудь случилось?
— Не знаю, как сказать, Виталий Александрович, но следователь, что приезжал к вам на дачу, здесь, во дворе, он на патрульной машине.
Бай прислонился к стене.
— Та-ак… — протянул с тревогой в голосе. — И давно он… пасет-то тебя?
— Я приехал, а он подходит, наклоняется, огоньку спрашивает. Но это все лажа, я сразу понял. Дал я ему зажигалку, он закурил и говорит: «Машина будет не Виталия Александровича Бая?» Я говорю: «Его. А что?» — «Да вот, говорит, машинку узнал, а шофера— нет. Не украли уж, думаю?» — «Нет, говорю, не украли, хозяин тут, в гостях, скоро выйдет…» Не знал я, что ему отвечать, Виталий Александрович. Да и вы на этот счет ничего не сказали. В общем, сидит он на лавочке, идемте, покажу.