— Вы засекреченный агент ГРУ? — спросил он.
— Понимаю, — кивнул Анатолий. — Не я первый, не я последний, кто об этом вас просил. Считайте, я вас ни о чем не спрашивал, тем более не предлагал.
Он погасил сигарету в пепельнице, давая понять, что разговор закончен.
— Не надо обижаться, — сказал Игорь. — Вы неверно меня поняли. И вам, кстати, еще не принесли ваше мясо. Много потеряете, ей-богу.
— Я еще никуда не уходил, — спокойно сказал Анатолий. — С чего вы взяли? Лучше переменим тему. Я ведь понимаю, такова специфика вашей профессии. Выжать все, что возможно, из носителя информации, а потом отбросить его за ненадобностью, как упомянутое средство предохранения.
Что-то здесь не то, подумал Игорь. С чего вдруг он занервничал?
— Поймите, я продаю товар, — сказал Игорь вслух. — Специфический товар. Я не говорю: нет. Но на книгу я израсходую минимум полгода своей единственной жизни. И потому должен быть уверен, что ее купят. Поэтому ваша жизнь прежде всего должна быть интересна именно для меня, чтобы я писал эту книгу не с холодным носом, а вложил в нее душу. Тогда только она будет интересна еще кому-то! История, которую вы мне рассказали о вашем ранении в Чечне, — интересная, но с тех пор прошло немало времени, и я вас спрашиваю: что было потом?
— Ладно, — подумав, кивнул Анатолий. — Кажется, я закончил свое повествование на том, что поступил вышибалой в казино, верно?
— Продолжая работать в СОБРе? — спросил Игорь.
— В этом все и дело. И так получилось, что брали мы одного урода в его загородном коттедже, вернее, в замке, где его охраняли, как чрезвычайного посла. Двое наших ребят погибли, я с ними в Чечне был, еще трое были тяжело ранены, но мы его взяли.
— Кажется, это было в газетах, — припомнил Игорь. — Дело Лаврушина, у него еще был загородный публичный дом.
— Да, тот самый, с мальчиками и девочками для обеспеченных ВИП-господ, так об этом писалось в объявлениях, которые он давал в «Комсомольской газете», — сказал Анатолий, ожесточаясь. — По телевидению это показывали по всем каналам. А через пару недель он приходит в это самое казино, и я еще должен был перед ним распахивать дверь. Меня он не узнал, тогда при штурме я был в маске, и потому не успел удивиться, когда я спустил его с лестницы вместе с его охраной и бабами, которых он привел. А вот этого в газетах уже не было… Будто баксов в рот набрали, как писал кто-то в прежние времена.
— Была большая драка? — спросил Игорь после паузы.
— Шум бы ему только повредил… — усмехнулся Анатолий. — Его выпустили под залог, а потом дело благополучно развалили… Послали на дорасследование, что ли. И будут дорасследовать, пока общественность не переключит внимание на новый скандал.
— Вас изгнали с работы? — спросил Игорь.
— Из казино я сам ушел. Хозяин только шарахнулся, когда к нему подошел с заявой. Думал, и его молотить буду. А из СОБРа меня поперли за дискредитацию органов, что ли… Под предлогом, что завязал драку в пьяном виде в присутственном месте. Такая была формулировка.
— И где вы теперь? — спросил Игорь.
Саша толкнул дверь своего номера, но та не поддалась. Ему послышалось хихиканье за дверью. Черт… Совсем забыл: Ленчика, этого любителя дамского пола, нельзя надолго оставлять без присмотра.
— Ленчик! — строго сказал он. — Открывай!
— Сейчас, — послышался его слабый голос, как если бы его там душили в объятиях. — Саш, это ты?
— Нет, Фредди Крюгер. — Саша снова требовательно постучал. — Открывай, говорю.
Снова толкнул дверь, она легко открылась и ударила Ленчик в лоб, отчего девочки, а всего в номере их было двое, заливисто засмеялись.
Девочки были что надо. Правда, в соответствии со здешней модой, скорее, женственные, чем грациозные. Но аккуратно одеты и подстрижены. Значит, есть же в Красноземске толковый парикмахер, подумал Саша. И клиента можно не везти в столицу. И журналы мод, поди, доставляются вовремя. Челочки, колготочки, обнаженные пупки на талии — все при них. И при этом сразу принялись щуриться, разглядывая вошедшего.
— Какой у тебя друг серьезный! — низким голосом сказала блондиночка с приоткрытой тугой грудью, по раскладу, похоже, предназначенная для Ленчика. Она сидела на подлокотнике его глубокого кресла, перегораживая длинными, как шлагбаум, ногами выход из создавшейся обстановки. Сам Ленчик был весь в красных пятнах, с осовелыми глазами, держал в руке фужер с недопитым шампанским.
Вторая, крашеная шатенка с каштановыми волосами и зелеными глазами, сидела от них отдельно и с удивлением, смешанным с любопытством, смотрела на вошедшего Сашу. Она выглядела не столь сексапильно, как подруга.
— Саш, — сказал Ленчик, — только не смотри на меня так. Это хорошие девочки, они меня выручили в кафетерии, ты ж мне деньги не оставил. Я зашел только кофейку попить…
— А пришлось пить шампанское, — хмуро сказал Саша. — За чужой счет. Ну так что?
Он встал посреди номера, расставив ноги, как при физзарядке, на ширине плеч.
— Пойдем, Свет, — сказала подруге шатенка и встала с места. — Мальчик устал от предвыборной борьбы, хочет отдохнуть.
Саша свирепо посмотрел на Ленчика. Совсем, что ли? Всем рассказывает, зачем сюда прилетели?
— Это не ваш друг нам сказал о ваших занятиях, — сказала шатенка. — Не надо на него так смотреть. Об этом здесь уже все говорят.
— Может, для начала познакомимся? — Света и не думала подниматься, а смотрела теперь исподлобья, явно красуясь.
— А чего, можно и познакомиться, — сказал Ленчик, которому наконец удалось вырваться из ее «пленительного плена», как сказал один полузабытый поэт. Он подошел к другу и искательно заглянул ему в глаза.
— Посидим немного, Саш… Чего смотришь? Мы ж ничего лишнего. А в двадцать три часа они уйдут. А не уйдут — дежурные тетки прогонят.
— Да ладно, — махнула рукой Света. — Что его уговаривать, не понимаю. Он уже большой мальчик из семьи профессора консерватории… — Она лукаво посмотрела на Сашу, и тот снова приоткрыл рот. Они и это знают?
— Об этом здесь тоже все говорят? — спросил ее Саша.
— Ир, скажи ты ему, — нахмурилась Света. — Что мы все оправдываемся…
— Я поинтересовалась, чем вы занимаетесь, — сказала шатенка, которую, оказывается, звали Ира. — Только и всего. Леня сказал, что вы вместе учились на программистов. И что вы еще серьезно занимались музыкой. Я тоже училась в музыкальном училище по классу фортепьяно, ну и что? Это большой секрет?
— Саш, не будь занудой! — вздохнула, потянулась, приподняв волнующую грудь, Света, за чем все невольно проследили. — Сядь, выпей с нами, покушай чего-нибудь. — Она кивнула в сторону стола, на котором лежала всякая снедь. — Ну сухой закон у вас, мы понимаем… Но расслабиться можно хоть раз?