— Хорошо, — спокойно сказал Саша. — Не можете так не можете. Теперь что у нас на очереди?
— Говорил уже. — Солодухин посмотрел на часы. — Через пять минут сюда должен приехать этот журналист Залогин. Будет брать у меня интервью.
— Никогда не давал? — спросил Саша.
— Только прокурорам.
— Кстати, у Сабы он уже был, — напомнил Волоха. — Полчаса у него базлали.
— Это все, что ты знаешь? — обернулся к нему Саша.
— Доступа пока не имеем, — сказал Волоха.
— Только не вздумай расспрашивать журналиста про Сабурова! — строго сказал Саша Солодухину. — Они этого не любят. И вообще, не задавай ему вопросы, тогда сам расскажет. Журналисты не любят, когда у них выпытывают.
Солодухин наконец сел.
— Так что ты, главный мордодел России, мне предлагаешь?
— Я не могу действовать вслепую, — пожал плечами Саша. — Мне нужна информация. А вы мне ее не даете! У Сабы еще нет имиджмейкера, но есть информация обо всем и обо всех нас. Поэтому на сегодня он в лучшем положении. У него высокий рейтинг.
— За счет раздачи старухам гречки и сахара, — кивнул Волоха.
— Скорее, за счет пятого пункта вашего спонсора… — заметил Саша.
— А у него нет таких? — хмыкнул Волоха.
— У кого их нет!.. Он раздает гречку, так вы раздавайте ананасы! — раздраженно сказал Саша. — Причем детям. Чтоб потом доставали родителей, за кого им голосовать… Вот, кстати, лозунг в широкие массы: мой избиратель будет есть ананасы и жевать рябчиков!
— На рябчиков не хватит, — сказал Солодухин серьезно. — И ананасы здесь не растут.
Саша обернулся к молчавшему Ленчику:
— Что, плохо, скажешь, придумал?
— Нормально, — сказал Ленчик. — Я предлагаю бить противника его же оружием. Давайте закупим ту же гречку и сахар, повесим плакат, что это раздает Сабуров. А сами напустим в мешки муравьев и тараканов.
— А Саба этих муравьев тебе в яйца! — пообещал Волоха. — Где ваше секретное оружие, о котором вы нам мозги пудрили?
— Спокойнее, — сказал Саша. — Только без нервов. — И вопросительно посмотрел на Ленчика. — Вопрос поставлен правильно. Где Вадик? — спросил он. — Я тебя просил, кажется…
— Откуда я знаю? — сказал Ленчик. — Он не звонит. Его сотовый молчит. Е-мейл не отвечает.
— Цену набивает, — кивнул Саша. — Позвонит, никуда не денется. Я о другом хочу спросить. Сабурова поддерживает Геннадий Тихонов, всесильный начальник вашей ментуры. Не отсюда ли их полная информированность?
Солодухин молча кивнул.
— Я к Тихоне подкатывался, — сказал Волоха. — И так, и этак.
Небось хорошие бабки предлагал? — насмешливо спросил Саша. — А он отказал?
— Ну конверт, типа, взял, но потом сделал вид, что не понял, о чем речь… — признался Волоха.
— Тоже мне… Зачем ему твои бабки, если Сабуров обещает ему нечто посущественнее — власть! — сказал Саша. — Которая и будет давать ему бабки, каких ты в руках не держал!
Волоха смиренно вздохнул и промолчал.
— Ладно, это я тоже возьму на себя, — рассеянно сказал Саша. — Но мне нужен компромат на Сабурова. Четкий, верный, неотразимый. Есть такой?
— Должен где-то быть, — кивнул Волоха, переглянувшись с шефом. — Иначе зачем ему было мочить Треневу у нас в Полбине…
— И вторую наверняка тоже, — сказал Солодухин.
Теперь они оба молча смотрели на Сашу.
— Что вы на меня уставились, как на спасителя отечества? — сказал он громко. — Время идет, а я не знаю, что делать! Я еще никогда так не попадал, как с вами. У вас нет своих людей в органах, вы не можете подослать девицу начальнику милиции, как они подослали ее нам! Один расчет на личное обаяние господин Солодухина, на которое я сам, как последний идиот, купился!
— Хватит истерики, — негромко сказал Солоду-хин. — Время есть. И бабки есть. И люди есть, мои пацаны.
— Люди — наше главное богатство, — хмыкнул Саша. — Это мы слышали. Дело в другом. За Сабуровым стоят здешние криминальные структуры, команда единомышленников, обеспечивших ему бабки и поддержку на предвыборную борьбу. Вопрос — где его слабое место? Ленчик, скажи ты что-нибудь, а то я уже выдохся!
Они переглянулись.
— Может, сделаем небольшой перерыв? — спросил Ленчик.
— Так, всем расслабиться! — скомандовал Саша. — Открыть форточки, включить музыку. И будем думать…
— А чего тут думать? — с сонным видом спросил Ленчик. — Пусть сначала из буфета мне кофе принесут с моими любимыми пирожными, и проведем мозговую атаку. Здесь неплохие эклеры делают. Как в Москве на Петровке, — добавил он, зажмурясь. — …Сколько у нас времени на телевидении? — спросил он через пять минут, развалившись в кресле, съев первое пирожное и запив его глотком растворимого кофе. — Реально, бесплатного и купленного — сколько?
— Три с половиной часа, — сказал Саша. — Мало?
— У нашего конкурента?
— Пять часов, — доложил Волоха.
— Может, докупить? — спросил Солодухин.
— Это заблуждение — чем больше, тем лучше — многих уже погубило, — заметил Саша. — Пять часов, как говорит мой опыт, — это уже перебор. За пять часов Сабуров со своей толстой ряшкой так надоест рядовому избирателю, что дармовая гречка в рот не полезет.
— Так ему типографии печатают листовки за полцены, а с нас три шкуры дерут, — пожаловался Волоха. — За ним стоят горнодобыча, завод редкоземов, а за нами кто?
— Всего лишь московский олигарх, и тот инвалид пятой группы, — хмыкнул Ленчик. — Которого здесь никогда не видели, но про которого точно знают, будто он каждый день с утра, вместо физзарядки, распродает Россию.
— Только давайте не будем перечислять ваши трудности, — поморщился Саша. — Уже слышали.
— Хуже нет лишней информации, которая только отвлекает и сбивает с толку! — добавил Ленчик. — Важно придумать, как нам использовать эти три с половиной часа…
— Я понял, к чему ты клонишь! — кивнул Саша. — Послать через телеэфир вызов конкуренту для публичных дебатов, совместив наше и его время! Так, кстати, Кеннеди в свое время одолел Джонсона, который был впереди на корпус. Пригласил его на дебаты, а тот, дурак, согласился… И все смогли сравнить их воочию, когда они оказались рядом! Дамы при этом смотрели на Кеннеди, и он мог молоть любую чушь. Они все равно не слушали.
— А если Саба откажется? — спросил Солодухин.
— Пусть только попробует! — хмыкнул Саша. — Мы сразу публично скажем, ага, испугался! Видите, граждане избиратели, он не поднял брошенную перчатку! Он испугался непосредственного диалога со своим конкурентом! Что он на это скажет, как вы думаете? Вот ты бы, Ленчик, что на его месте сказал?