– Бо не нами установлено, – развел руками куратор. – Существуют в законодательстве нормы, оставшиеся со старых времен, когда страна была в тесном вражеском окружении. Сейчас новые реалии, Генеральный секретарь ЦК КПСС выступил с инициативой к Съезду народных депутатов об отмене ряда ограничений, установленных в двадцатых – тридцатых годах, но пока – закон есть закон.
– Но в чем конкретно моя вина? – возмутился было Виталий.
– Ваши родители погибли при странных, до конца не выясненных обстоятельствах. Они внезапно кончили жизнь самоубийством на территории чужого государства. Большего я сказать не могу. Просто не знаю.
– Куда же мне тогда? – растерялся Виталий.
– Есть сельскохозяйственная академия, есть музыкальные и цирковые училища, пединститут, наконец. А лучше, мой совет, идите в армию. Если попадете в Афганистан, то, получив государственную награду, откроете все пути и дороги в этой жизни.
2
В Афганистан Виталий не попал, не удалось, войска оттуда уже собирались выводить, однако его желание учли и служить направили на таджикско-афганскую границу.
Несмотря на грозное название, его участок был самым тихим. Перейти границу там было просто невозможно. Она тянулась по узкому ущелью, спуститься на дно которого можно было лишь с помощью альпинистского снаряжения.
Но зато через заставу шла дорога в глубь территории Таджикистана. Она не имела сколько-нибудь важного значения и вела к нескольким зачуханным кишлакам. Обычно через пост за день проходили с десяток ишаков, да изредка проезжали местные мотоциклисты, колхозная «Нива» или старый ГАЗ-69.
Однажды произошло чрезвычайное происшествие. У поста остановился грузовик, распространяющий запах брожения. Кузов его был доверху заполнен гниющими персиками. И документы были оформлены неверно. Водитель, везший быстропортящийся товар, доведенный до отчаяния различными пограничными проволочками и досмотрами, отъехал назад, а затем, развернувшись, разогнал грузовик и направил его прямо на пост. Он с ходу вышиб ворота погранотряда и, въехав на плац, высыпал вонючую сладкую жижу на бетонные плиты.
Впрочем, впоследствии выяснилось, что это была вовсе не хулиганская выходка горячего южного человека, а хорошо продуманная провокация местной наркомафии, решившей проверить действия пограничников в подобных ситуациях.
Стоявший на посту рядовой Покровский получил травму отлетевшими обломками ворот. Его тут же отнесли к фельдшеру, и тот констатировал перелом ключицы.
Вызвали вертолет. Ждали его несколько часов, пока не развеялся туман, сошедший с гор. Виталий корчился от боли. Вколотый из индивидуального пакета анаболик не помогал. Похоже, вместо него там была совсем другая жидкость. Фельдшер Зубков яростно матерился:
– Сволочи, наркоманы херовы, все пакеты разорили! Ну, ничего, я тебе сейчас болтанку намешаю. Бо не наркотик, а так, дурь, но перетерпеть боль поможет.
Он поставил на плиту кружку с водой. Вывалив в нее целый пакет чая, принялся готовить смесь из нескольких компонентов. Добавил прямо в закипающую жидкость атропин, анальгин, димедрол… Процедил, остудил и, всадив пару кубиков внутривенно, остальное заставил выпить.
И боль отступила. Зато отказали руки и ноги. И в ушах начался звон. А потом начались такие удары, словно в голове взрывались петарды.
– У меня лопаются сосуды в мозгу! – запаниковал Виталий.
– Бо всего лишь удары сердца, – объяснил фельдшер.
Едва он сказал, как Покровский и сам увидел свое сердце. Огромное, темно-красного цвета, оно ритмично сжималось и качало кровь по сосудам, и каждый всплеск сопровождался шумом прибоя.
– Розового слона видишь? – донесся гулкий голос откуда-то с небес.
Виталий огляделся и сразу его нашел. Животное порхало среди гигантских цветов и хоботом высасывало из них нектар…
Провалявшись в госпитале полгода, он был досрочно комиссован. Мало того, перед увольнением в запас Покровского наградили медалью «За боевые заслуги». Теперь он знал, что все дороги открыты, но поступать решил осторожно.
3
Виталий хорошо стрелял. Он подал документы в институт физкультуры и прошел вне конкурса.
Он выкладывался теперь на тренировках, поставив целью выйти на уровень международных соревнований, и скоро выполнил нормы мастера спорта.
Тетка умерла, и он остался совсем один. Впрочем, какое-то время он встречался со студенткой своего же института, очаровательной девушкой Юлией Ветлицкой, очень способной гимнасткой. Но ничего у них не получилось.
Юлия, такая же сирота, как он узнал, всячески отвергала его ухаживания. Приятельство – не больше. Иногда ему казалось, что она тоже, как и он, живет скрытой жаждой разобраться и кому-то отомстить. Но она не собиралась делится с ним своей тайной.
Девушка была безумно хороша. А когда она надевала короткую маечку, ее подтянутый, загорелый живот вызывал стоны зависти у женщин и потоки слюней у парней. Если же ее туалет дополняли не джинсы, а короткая юбочка, женщин бросало в истерику, а мужики просто столбенели. Она была безумно сексуальна. Обладая неженским чувством юмора, без конца смеялась, и дня не проходило без розыгрыша. Но только он видел, что это у нее всего лишь маска.
Виталий был невысок, узкоплеч и выглядел даже немного по-детски. Мелкие черты лица, большие глаза с густыми ресницами не прибавляли мужественности его облику. А ребята в институте физкультуры были в основном здоровые и накачанные. И он хотел не только выглядеть достойным своей красавицы, но и отвечать на их попытки унизить его в Юлькиных глазах. После пары стычек охота драться с ним отпала у многих. Виталий умел постоять за себя, и его обезьянья ловкость компенсировала отсутствие пудовых кулаков.
4
В институте появилась мода на наркотики. Спортсмены прекрасно осознавали, что это в конечном счете поставит крест на их карьере, но привыкание к перегрузкам, допингам и анаболикам формировало у них в общем-то наплевательское отношение к собственному организму.
Однажды приятели «достали» его. Они знали, где он служил, и полагали, что уж в наркоте-то для него тайн не было. Причем их интерес был «завернут» в такую форму, что, промолчи он, тут же расстался бы с каким ни есть авторитетом.
И тогда, собрав присутствующих, он пригласил их к себе на дачу. Там, вспомнив урок фельдшера Зубова, Виталий впервые сам приготовил «дурь». Как ни странно, у него получилось. Бфект, казалось, превзошел даже тот, что ему самому пришлось испытать на границе.
После этого к Виталию стали относиться гораздо серьезнее. Несколько раз подваливали любопытствующие типы и даже определенно дельцы с заманчивыми предложениями. Но он делал удивленный вид и упорно не понимал, чего от него хотят.
Авторитет его от этого не падал, и Виталия по праву считали серьезным человеком, с которым лучше не связываться.
Бывала на той даче и Юлия. На майские праздники, когда делать было абсолютно нечего.