— Ха, это ты в анатомии, что ли, вычитала?
— И вы еще собственным опытом не поделились, мы ж только начали, да?
— Умница ты, — после паузы сказал Баранов, чувствуя, что разговор уже приобретает ненужную остроту, так ведь и планы сорвать можно. — Но пока, знаешь что, иди-ка ты все-таки к Ольге в кабинет. Мне тут надо несколько срочных телефонных звонков сделать, а может, еще и встретиться кое с кем. Я позже приду, а ты пока отдыхай…
Она вышла, оглянувшись на него возле двери, и опять он почувствовал возбуждение, когда по нему скользнули ее выпуклые голубые глаза. Но сейчас главным было не это. И Вячеслав Сергеевич достал из письменного стола свою записную книжку, где на всякий случай были зашифрованы им некоторые номера телефонов, о владельцах которых должен был знать только он. И ничей чужой любопытный взгляд не разобрался бы в буквах и цифрах. Такая вот придумана была им конспирация — на всякий случай, береженого и Бог бережет…
Мобильный номер Додика отозвался. Бодрый, но незнакомый мужской голос без всякого акцента спросил:
— Вам кого? Куда звоните?
— Додик нужен, — в свою очередь с легким кавказским акцентом сказал Баранов.
— Кому нужен?
— Знакомый, слушай.
— Зовут как?
— Вай, любопытный! Ты у Додика спроси, он хочет, чтоб я назвался, да?
— Здорово, Слав, — тут же раздался в трубке голос Додика. — Какие проблемы?
— Меня посторонние не слышат?
— Нет.
— Тогда, если хочешь, чтоб у нас обоих не было проблем, срочно приезжай ко мне. На пункт, понял?
— Кайф найдется?
— Тебе — всегда, ты знаешь.
— Еду…
Он приехал быстро. Увидев из окна, как возле его «семерки» пристроился «ауди» Додика, Баранов спустился к выходу и открыл дверь.
Дмитрий Яковлевич Грицман, так было записано в паспорте Додика, невысокий, лысеющий брюнет с орлиным носом, но не кавказского, а явно семитского происхождения, с тонкими усиками и модной острой бородкой, небрежно, по-приятельски хлопнув ладонью о ладонь доктора, быстро взбежал по лестнице. При этом длинные полы его пальто распахивались, как крылья большой черной птицы. И когда Вячеслав Сергеевич поднялся к себе, предварительно заперев входную дверь, он увидел Додика, стоящего с полной рюмкой в руках. Это Варя так и не убрала спиртное со столика за ширмой, а Додик успел углядеть.
— Ваше драгоценное! — Баранов и глазом моргнуть не успел, как гость опрокинул в горло рюмку. — Сами не желаете, доктор? — засмеялся он. — Или это у тебя стимулятор для сугубо плотских целей?
И все-то он знает!..
— Не базарь, садись и рассказывай, Додик, что за люди такие? Перечисляю: Исламбек, Вахтанг и их окружение? Скажем, полковник Огородников еще. Какое отношение имеешь ты к ним или они к тебе? Я должен все знать, и срочно.
— А зачем тебе? — подумав, ответил Додик. — Хватит того, что они известны мне. Ты чего, сам на них вышел?.. А-а-а, — догадался вдруг он. — Это они, значит? И что ты им сказал?
— Ничего. Они упоминали о каком-то там Давиде… — При упоминании этого имени Додик невольно дернулся. — Сообщили, что по его просьбе этот Исламбек — да? выполнил мою просьбу. А я ответил, что никакого Давида не знаю, ни с кем ни о чем не договаривался, а если я нужен, то пусть полковник приглашает к себе, тогда и состоится базар. В смысле разговор. Завтра в десять в его кабинете в Текстильщиках. Теперь тебе понятно? Давай рассказывай, кому ты меня, сукин сын, жидовская морда, продал?
Баранов говорил нарочито спокойным тоном, хотя ему очень хотелось сейчас крепко врезать в эту смазливую рожу. И он знал, что у него получится, Додик всегда был слабаком в физическом плане, но и неукротимым в своей ненависти к кому-нибудь.
— Ты это… — сказал Додик негромко. — Ты не бери на себя… А то устрою то же самое, что твоей конкурентке, понял? И глазом не моргну, ты меня знаешь.
— Ладно, — легко согласился Баранов, — за морду извини, но кто тебя просил?..
— А это уже не твои заботы. Ты никому ничего не должен, я — тоже. Молчи в тряпочку. И запомни, расколоться ты можешь только в последнем слове. Что, кстати, совсем не обязательно. Не желаешь? — спросил, наливая себе новую рюмку.
— И тебе не советую, если хочешь получить кайф. Принял уже — и достаточно.
Додик подумал и отставил полную рюмку.
— Так чего им-то от меня надо?
— А ты сам не просекаешь? — усмехнулся гость.
— Как видишь. — Баранов развел руками.
— Они хотят предложить тебе участвовать в их бизнесе.
— А ты почем знаешь? И что за бизнес?
Мог и не отвечать Додик, тут бы и дурак все понял. Какой бизнес? Да, какой он может быть у азиатов либо кавказцев, вошедших в сговор с ментовкой и желающих установить деловые контакты с наркологом?
— Знаю потому, что знаю их. А бизнес? Тебе чего, объяснять нужно, какой он у них? Только учти, я в эти их игры не играю. Мне собственный кайф дороже. Это все?
— А почему они знают про… ну про этих конкурентов? — постарался обойти острую и неприятную для себя тему Баранов.
— Так кадры у всех, по сути, одни и те же. Трепанул небось. Я усек, не волнуйся. А кто скрипач-исполнитель? Меньше знаешь — лучше спишь.
— Ага, и дольше живешь, так?
— Это как у кого получится, — ухмыльнулся Додик, скидывая на кушетку пальто, за ним пиджак и заворачивая рукав рубашки. — Есть один такой… Тоже давний мой приятель. Из МЧС, бывший… майор. Алкаш, но ручонки золотые. Тебе ни к чему… Как говорил поэт Лермонтов, в руке не дрогнет. Не успеет, сечешь?
— Ну так что, — поднимаясь, сказал Баранов и подошел к сейфу. Отперев его, он позвякал внутри какими-то склянками, достал одноразовый шприц, заполнил его из ампулы, потом смочил в спирте клочок ватки и подошел к Додику. — Я тебе несильный… Легонький такой, но кайф получишь славный.
— А с собой дашь?.. Парочку?
— Дам, куда от тебя деться… Приляг лучше…
Сделав укол, Вячеслав Сергеевич затер место ваткой, а шприц выбросил в корзинку. Потом достал из сейфа еще пару ампул и, обернув их ваткой, завернул в листок белой бумаги. Оставил лежать на столе.
— Ну что? — с легкой насмешкой спросил у Додика.
Тот уже поднялся и медленно опускал рукав, одевался. При этом глаза его светились.
— Как называется, — немного хрипловатым голосом спросил у доктора.
— Не важно. Если не будешь злоупотреблять, и кайф получишь, и от ломки убережешься.
И снова врал доктор. Наркотик он вколол парню такой, после двух-трехразового приема которого человек железно садился на иглу. Ну а после, как говорится, «передозняк» — и полная хана. Но это произойдет не сегодня и не завтра. Потому что Додик был еще нужен Вячеславу Сергеевичу. С ним еще не закончилась работа. А вот когда дело окончательно будет сделано, вот тогда и можно отправлять парня к праотцам.