Убийца не пришел. Грязнов весь день просидел в своем кабинете в сомнамбулическом состоянии. Он мучительно размышлял, почему не сработала ловушка. Неужели они «переоценили» Бондарева и он не представляет никакой опасности для Мефистофеля? Или убийцу просто не успели предупредить, или, наоборот, предупредили о расставленных сетях, или у него просто был выходной, а сегодня он придет на работу, и тогда…
Бондарева привели на допрос, но он все еще держал марку:
— Пока не появится мой адвокат, я не скажу ни слова. Требую встречи с прокурором. У меня обострение гастрита, и мне необходима диетическая пища.
Встречу с адвокатом Грязнов ему устроил на случай, если Мефистофель еще не прознал об аресте, пусть узнает. Но и на следующую ночь ничего не произошло. Бондарев ее спокойно проспал, а Грязнов с Денисом прокуковали у своей щелочки, причем Денис хоть днем отоспался, а Грязнов сидел нахохлившись, как филин, и чуть ли не пальцами придерживал веки, чтобы не опускались.
Только третья ночь вознаградила их за долгое ожидание. Около четырех часов утра Денис растолкал уснувшего таки Грязнова — по коридору кто-то шел. Осторожно, останавливаясь и прислушиваясь, совсем не так, как шел бы контролер-надзиратель, которому нечего опасаться. Чтобы не выдать себя преждевременно, «охотники» закрыли свою смотровую щель и теперь полагались только на слух. Шаги замерли где-то совсем рядом, потом секунд на десять, которые показались Грязнову часом, воцарилась тишина, и наконец убийца, едва звякнув ключами, открыл камеру Бондарева. Ему удивительно везло, или же он был совсем не глуп — дверь, которой, по сути, положено скрипеть и дребезжать, открылась практически бесшумно.
Неужели он умудрился заранее смазать петли?
Грязнов мысленно сосчитал до пяти, давая возможность убийце осмотреться в камере, — он почему-то был уверен, что стрелять тот не станет даже с глушителем. Денис осторожно снял пистолет с предохранителя и пританцовывал от нетерпения. Наконец Грязнов решил, что пора, и они рванулись в камеру Бондарева.
Убийца стоял к ним спиной. В руках его был шприц, содержимым которого вряд ли могли быть глюкоза или физиологический раствор. Почувствовав движение сзади, он, по-прежнему не поворачиваясь, опустил руки, и Денис, решив, что сейчас он достанет пистолет, бросился ему на плечи.
Все это происходило в полном безмолвии. Грязнов замер у двери и смотрел на спину, казавшуюся ему знакомой. Действовать он предоставил Денису — тот молод, да и со всеми новомодными единоборствами знаком лучше.
И Денис действовал. Сам он воспринимал все как в замедленной съемке и как бы со стороны.
Вот он висит на плечах у плотного высокого мужчины и видит, что никакого пистолета ни в руках, ни за поясом у него нет. Есть только шприц. Одноразовый, на десять миллилитров. Внутри мутноватая жидкость, поршень, задвинутый примерно наполовину, выдавил каплю, которая, покачиваясь, свисает с кончика иглы.
Лица убийцы он по-прежнему не видит, но чувствует, что колени убийцы подгибаются и он оседает на пол, медленно увлекая за собой Дениса.
Он соскакивает на пол и левой рукой пытается поддержать падающего, но тот слишком тяжел. Игла шприца больше не торчит в потолок, она наклонилась и неуклонно приближается к животу убийцы, подрагивающему под клетчатой фланелевой рубашкой.
Он бросает пистолет, забыв о предохранителе, и подхватывает человека двумя руками. Но уже поздно. Игла вошла в тело, которое своей тяжестью прижимает шприц к полу, и поршень входит до упора.
Он переворачивает человека лицом вверх и видит выпученные глаза, пузыри слюны на губах. Убийца еще дышит, но пульс на шее уже почти неощутим. По телу убийцы пробегает судорога.
— Кто здесь? — Крик Бондарева выводит Дениса из оцепенения.
Бондарев сел на кровати, протирая глаза и ворочая головой из стороны в сторону. Грязнов отделился от двери и присел на корточки рядом с покойником.
— Кто это? — шепотом спросил Бондарев.
— Твой убийца, — ответил Грязнов. Он смотрел в знакомое лицо и все еще не мог поверить своим глазам. Перед ним, уставившись выпученными глазами в потолок, лежал судебно-медицинский эксперт Ханин. Теперь все вставало на свои места: конечно, именно Ханин присутствовал в туалете (мыл руки с совершенно отрешенным видом), когда Турецкому вдруг взбрело в голову пострелять. Ханин в прошлом оперативник, закончил мединститут годам к тридцати пяти и перешел с оперативной работы в судмедэкспертизу, но стрелять он вряд ли разучился. Он же мог сколько угодно долго затягивать экспертизу по Гвоздю и вообще сфальсифицировать результаты. До всего этого, конечно, можно было додуматься раньше… — Спасибо сказать не хочешь?
— Хочу, — мрачно ответил Бондарев.
Грязнов сделал все возможное, чтобы смерть патологоанатома не стала достоянием общественности. Его тело уложили в холодильник, оформив Бондаревым, а самого Бондарева Денис увез к себе в «Глорию», на конспиративную квартиру. Демидыч простуженным голосом позвонил в лабораторию и сообщил, что он, Ханин, свалился с ангиной и температурой сорок.
Беглый обыск в кабинете покойного эксперта, расположенном при морге 1-й градской больницы, позволил обнаружить лишь мобильный телефон, служивший, очевидно, для связи с остальными «злодеями». Эта гипотеза подтвердилась буквально через пару часов. Некто позвонил и, не представляясь, потребовал доклада. Проинструктированный Грязновым Демидыч тем же простуженным голосом сообщил, что все в порядке и что у него ангина. Там, похоже, удовлетворились и повесили трубку. Разговор не занял и минуты, потому проследить, откуда звонили, снова не удалось. Демидыч, слышавший до того записанные на магнитофон телефонные угрозы Грязнову, подтвердил, что звонил тот же человек.
Грязнов с Денисом осмотрели квартиру покойного патологоанатома. Пистолет ТТ лежал прямо в ящике письменного стола. Над ним еще предстояло поработать баллистикам и дактилоскопистам, но Грязнов и так был уверен, что именно из этого пистолета стреляли в Турецкого и, скорее всего, никаких «левых» пальчиков на нем обнаружено не будет. За корешками книг Денис нашел три пластиковые карточки VISA, дальнейшая проверка показала, что у Ханина в различных коммерческих банках Москвы хранится около четырехсот тысяч долларов.
Записная книжка Ханина вмещала порядка двухсот различных номеров телефонов, которые теперь предстояло очень быстро и не поднимая шума проверить, причем, что искать, Грязнов даже не мог сформулировать.
Больше ничего полезного не нашли — никаких дневников, архивов, письменных отчетов «хозяевам».
Поместье Гельфанда с наступлением темноты было взято сотрудниками «Пятого уровня» в плотное кольцо. Шесть оперативных групп по четыре человека скрытно располагались на местности в пределах прямой видимости. Еще две группы в резерве — одна с восточной стороны, другая с западной. Реддвей с Турецким поместились в спецфургоне, замаскированном под рефрижератор и напичканном всевозможной электроникой настолько, что невозможно было развернуться.