— Не хочет он пить, Жанна, — я уже все про него знаю, — отрезала Тамара. — А если тебе скучно, езжай в город, проиграй в казино пару тысяч.
Мышка-учительница молча развернулась и ушла.
— Скажите, Тамара, а у вас бывали какие-нибудь приемы здесь? — спросил Денис, чтобы разрядить неловкость.
— Скорее нет, чем да. Он очень это все не любит. А если вдруг тут появлялись какие-то люди, значительные по своему статусу или количеству, то это происходило спонтанно.
— Вы можете вспомнить подобные вчера за последний месяц? По датам и по составу участников?
— Я — нет, но прислуга сможет. Я вам пришлю бумагу, когда все выясню.
— Может лучше, я сам допрошу вашу прислугу?
— Вы не доверяете моим способностям? — деланно усмехнулась она, глядя Денису прямо в глаза. И, конечно, он тут же понял, что да, не доверять — просто глупо.
— Хорошо. А могу я посмотреть дом?
— Что именно вас интересует?
— Его спальня.
— У нас общая спальня, — ответила верная жена.
Поднялись на второй этаж. Жанны там уже не было, возможно, мышка-учительница действительно укатила в Москву просаживать баксы.
Денис сам не знал уже, зачем ему была нужна эта спальня. Он неловко потоптался, открыл наудачу шкаф. Там висел целый ряд жилетов и, надо сказать впечатляющих (Денис понимал в них толк). Сперва два замшевых «труссарди» — кирпичного и желтого оттенка, потом «ногарет», «николь» и «райфл» — красный, в зеленую строчку и полосатый. Сумма, потраченная на них, вполне могла составить двухмесячный бюджет целой семьи. Денис закрыл шкаф и вопросительно посмотрел на Тамару. На фотографиях, которые она ему показывала, Седой вовсе не производил впечталение такого пижона. Несомненно, он одевался дорого, но гораздо менее кричаще.
— Ну ладно, — сказала Тамара, — считайте, уличили. — Да, это вещи моего любовника. Наверняка Гордеев вам сказал, что я хочу развестись из-за того, что люблю другого мужчину. Какой смысл скрывать?
— Действительно никакого. Он тут у вас, кажется, надолго обосновался, — скромно заметил Денис.
— Просто он немножко стиляга и всегда возит с собой целый ворох вещей.
Через два часа пообедав на скорую руку в «Русском бистро» и уже сидя у себя в «Глории» Денис набрал прямой номер начальника МУРа, который во всей Москве, кроме него знали еще несколько человек. Даже министр внутренних дел (если бы ему пришла в голову такая блажь) собственноручно дозванивался бы до Грязнова-старшего гораздо дольше. Немногим посвященным было хорошо известно: если уж Вячеслав Иванович снял трубку, значит говорить можно совершенно спокойно, не опасаясь посторонних ушей. Со своей стороны и начальник МУРа знал: если уж ему звонят по этой секретной линии, значит дело действительно важное и срочное, например, кто-то из заслуженных муровских оперов нуждается в срочном подкреплении, или Денис хочет посоветоваться, или Сашка Турецкий зовет выпить пива в обеденный перерыв.
— Дядя Слава, как жизнь, хочу посоветоваться, — выпалил Денис.
— Бери зонтик, бери, — странным голосом проскрипел дядя.
— Какой еще зонтик?! — удивился Денис. — Причем тут зонтик?
— Какой есть, такой и бери. Сегодня будет дождь… Уф! Ну наконец-то, — заговорил нормальным тембром Грязнов-старший. — Мне тут, понимаешь, барометр хитрый подарили. Я его сейчас под столом устанавливал. Японский, мерзавец. Работает с учетом индивидуальных особенностей хозяина.
— Это как?
— Существует такая продвинутая гипотеза об индивидуальном прогнозе погоды, слыхал?
— Нет.
— Ну, не важно. Так что ты хотел?
— Информацию на одного человека.
— Ты же вроде руководишь сыскным агентством, — напомнил Вячеслав Иванович.
— Человек больно непростой, — вздохнул Денис. — То, что на него можно было собрать обычными средствами, в данном случае пролетает. Я вообще не могу понять, кто это такой.
— Фамилия?
— Георгий Седой.
На другом конце провода присвистнули. После некоторой паузы Вячеслав Иванович заметил:
— И ты не знаешь, кто это такой?! Ты с Луны свалился?
— С Тенерифе, — пробурчал Денис. — То, что в каждой желтой газете про него домыслов — пруд пруди, мне не поможет. Нужна информация конфиденциального характера. На него ведь наверняка что-то найдется в определенных местах, — с легким нажимом добавил он.
В трубке снова воцарилась пауза. Денис не торопил, понимая, что дядя мысленно ворошит прошлое.
— Вот что, — наконец сказал Грязнов-старший. — Сам я, слава аллаху, с ним никогда дела не имел, но думаю, что могу тебе сосватать одного человечка, который в таких вопросах весьма и весьма копенгаген. Несколько лет назад в экономическом отделе ФСБ работал Семен Школьников, очень занятный субъект. Мы с ним и с Турецким тогда одно дельце раскопали, некий такой картель, ну да неважно. Так вот, Семен потом ушел в ГУБОП и вскоре разбился на машине, а на его месте появился майор Яблонский, весьма толковый молодой человек. Думаю, найдешь с ним общий язык. Сославшись на меня, само собой. Сейчас посмотрю тебе телефончик…
Встреча с эфээсбешником состоялась три часа спустя. Яблонский, едва услышав рекомендацию начальника МУРа, пригласил Дениса к себе, на Лубянку. Особого восторга Денис от этого не испытывал, но выбирать не приходилось.
И вот, 3-й подъезд. Второй этаж. 217 кабинет.
Навстречу Денису поднялся небольшого роста молодой мужчина, пожалуй, лет тридцати с небольшим и протянул миниатюрную, но на удивление энергичную руку. Денис мельком отметил, что цивильный костюм сидел на Яблонском на редкость как-то неофициально. Да и кабинет эфээсбешника не походил на обиталище работника органов. Полки с рядами толстых глянцевых журналов. Моноблок. Несколько десятков видеокассет явно развлекательного характера.
— Рад случаю с вами познакомиться, — заявил Яблонский, поправляя на носу тонкую металлическую оправу. — Много наслышан. Будьте как дома. Чай, кофе? Что?
— Чай, кофе, — повторил Денис.
— Простите?
— Сперва чай, перед уходом — кофе.
— Разумно, — одобрил Яблонский. — Что? Да. Сперва — расслабиться, перед уходом — взбодриться. Практично. Что? Да.
«Идиот», — подумал Денис. «Или, в лучшем случае, дебил».
Яблонский набрал пару цифр на телефоне и коротко бросил в трубку:
— 01.
«Что бы это значило? — подумал Денис. — Пожарную команду вызывает? Нет, все-таки идиот».
— Простите за нескромность… Вы сказали, что много обо мне слышали, или мне показалось?
Яблонский кивнул, воинственно поблескивая очками.
— И не пытайте! У меня свои источники. Ну, так чем я могу…