Вениамин не успел среагировать. Колян выдернул докторшу из его объятий и одним движением, прямо как Шварц в «Командос» свернул ей шею.
— Не пизди, сука!
Они без особого труда перелезли через забор. Белая «восьмерка» с включенным двигателем и заляпанными грязью номерами стояла в десяти метрах от них, за рулем сидел незнакомый мужик.
Через несколько секунд «восьмерка» выскочила на оживленную улицу.
— Венчик, да я тебе теперь по гроб жизни! Ты только скажи, что хочешь, для тебя сделаю, — бесновался на заднем сидении Колян.
Водитель недовольно поглядывал на него в зеркальце заднего вида. Остановились на светофоре, водитель подал Вениамину пухлый полиэтиленовый пакет:
— Переодевайся. — В пакете лежали джинсы, футболка, кроссовки и куртка. — А тебя где высадить? — обратился он к Коляну.
— Да я с вами, мужики. Везите куда хотите, только подальше от больнички этой гребанной.
Вениамин резво переоделся, поделившись с Коляном курткой, ненавистную пижаму засунул в пакет и затолкал под сидение. Въехали в какой-то тихий дворик, остановились.
— Приехали, да? Выходим? — потирая руки от удовольствия, засуетился Колян, а потом вдруг забеспокоился: — Это не твой дом, Венчик? Они тебя в первую очередь дома искать станут, домой нам нельзя…
Водитель выдернул из-под полы пистолет с глушителем и, не целясь, пальнул Коляну в лоб:
— Мне одного заказывали. Про двоих договора не было.
Протерев носовым платком руль и ручку переключения скоростей, водитель выбрался из «восьмерки».
— Дальше двигай сам. В бардачке документы, деньги, оружие и новое задание. Ариведерче.
— Что?! Стой! Кто тебе заплатил?
Водила ответил вопросом на вопрос.
— Как ты думаешь, что у меня в зубе? — Он пальцем ткнул себе в щербатый рот.
Бандерас побледнел. Водила ухмыльнулся и пошагал прочь.
Они с Турецким сидели в ресторане «Гетьман» на Старом Арбате.
Вдвоем. А должны были — с Капитолиной. Но Турецкий поссорился с ней два часа назад, разговаривая по телефону. Причем, из-за какой-то ерунды. Кажется, высказал примитивную точку зрения на некое политическое событие (предстоящие выборы в Краснодаре), и такого маразма Капля стерпеть не смогла. Денис бы тоже с удовольствием притащил какую-нибудь барышню, скажем, Марину, но ее телефон по-прежнему молчал, а дежурных вариантов отчего-то не хотелось. В результате вечер вышел холостяцкий. Может, оно и к лучшему? Хотя вряд ли. Турецкий как-то сразу напился. Денис, конечно, не так, но тоже больше обычного. А ведь это должен был быть тот самый шикарный ужин, который Денис планировал еще в Новосибирске. Вернее, даже в Ясном. И если уж на Арбате, так пошли бы в «Прагу», чтоб по богатому. Но вечер оказался сугубо мужской, Турецкий в директивном порядке приказал денег много не тратить. И пошли в «Гетьман». Что по-своему, тоже неплохо.
В общем, отличная закуска, горилка и лучшая хохляцкая жратва были не в радость.
Потом Турецкий замолчал. Надолго. Потом у Дениса зазвонил телефон. Это была, на удивление Жанна Соколова. Тамарина родственница. Мышка-учительница.
— Денис, — сказал она таинственным голосом. — Я знаю, где можно найти Пломбу!
— Эка невидаль! — небрежно сказал Денис, глядя как засыпает Турецкий. — Я тоже знаю где. Везде. И нигде. Нет больше никакой Пломбы.
— Что вы говорите?! — испугалсь мышка-учительница.
— Что слышите, — грубовато подтвердил Денис и дал отбой. — Александр Борисович, — только не надо здесь храпеть.
— Ты чего хамишь? — обиделся Турецкий преувеличенно бодрым голосом. — Я же не виноват, что ты такой тугодум оказался — никак не можешь своего миллионера найти.
— Миллиардера.
— Тем более. Чего на людей бросаешься? А знаешь что? Тебе надо в баню сходить, — сказал Турецкий. — Ты как помоешься, сразу на человека становишься похож. О! Хорошая же идея! Прошлый раз ведь помогло.
— Какой еще прошлый раз? — автоматически спросил Денис.
— А с Аникушиным. Хороша у него банька, сознайся? — Турецкий зевнул. — Спинку тебе потерли? Такого типа как Аникушин, небось, знатные банщики обслуживают.
— Аникушин? — медленно повторил Денис.
— Ну вот, теперь повторяешь, как попугай. Он, он, вице-премьер. Я тебе говорю, сходи, попарься, мозги прочистишь. Может, что-нибудь умное там и придумаешь.
— Сан Борисыч… Дядя Саша… Да вы знаете, кто вы такой?!
— Ты это… ты не хами, — осторожно сказал Турецкий. — Если я что-то не то наболтал — извини, близко к сердцу не принимай, дядя тебя не этому учил. И потом, мы с тобой в разных категориях. Ты парень молодой, накачанный, а я…
— Да вы же гений, дядя Саша! — заорал Денис.
— Ты чего, Дениска? — совсем уже испугался Турецкий, трезвея на глазах.
— Да вы же гений русского сыска!!!
— Ну, это ты загнул, конечно, — засмущался «важняк», — хотя немножко есть.
— Сан Борисыч, молчите, сказано — гений, значит гений. Лучше скажите, у вас оружие с собой есть?
— Хм… Какой ты прыткий. Оружие. А тебе зачем?
— Нет, скажите, — не совсем трезвым голосом настаивал Денис, — оно есть или его нет?
— Ну, допустим, есть, — сознался Турецкий. — Захватил чисто случайно. Хотел перед Каплей рисануться. Небрежно пиджак распахнуть, так знаешь, а оттуда край кобуры выглядывает. Слабый пол очень это впечатляет. Но ты видишь, как оно получилось… Оказалось — зря захватил.
— Ничего не зря! Мы сейчас с вами поедем Седого брать!
— Чего?! Какого еще Седого?! Ты, брат, перебрал. Тебе сейчас ни седого, ни рыжего, никакого нельзя.
— Сан Борисыч, вы не понимаете! Георгия Седого! Я знаю, где он! Его уже пол Москвы ищет. И еще целый город Анапа. Никто не знает, где он. А я — знаю. Теперь знаю.
— И И что ты знаешь?
— Седой — в сауне у Аникушина. Вице-премьер его у себя спрятал. О, черт! Он же мне тогда прямым текстом. Как он сказал? «Седой придумал крупный проект… но здесь слишком горячо даже для него!» Он же не про бизнес говорил. Он же буквально имел в виду! Что в бане для Седого — горячо. Поехали! Надо взять его немедленно!
— А чего его — «брать»? — осторожно спросил «важняк». — Он разве преступник? Он в розыск объявлен?
— Нет.
— Тогда брать его нечего, — сделал Турецкий широкий жест. — Наливай! — И с этими словами он смахнул со стола пустой графин.
— Да нет же! Брать его надо немедленно! Иначе нас опередит… нас опередит… — Денис подыскивал подходящего противника.
— Кто нас опередит? — заинтересовался вдруг снова засыпающий Турецкий.