И дело передали в ОБХСС.
Игорь, с которого все началось, был определен в группу начальника отделения борьбы с хищениями соцсобственности, и колесо завертелось.
Сперва попытались вернуть оставшуюся часть похищенного. У квартиры Хряща устроили засаду, но тот как в воду канул, неделю не появлялся дома.
– Ушел в длительный запой где-то на малине, – предположил напарник Игоря по очередному дежурству. – Он теперь человек состоятельный.
Игорь промолчал. Его мысль работала в другом направлении. Возможность быстро и прилично разбогатеть сверлила, как электродрель, рождала массу фантазий о совсем другой жизни. Масла в огонь подливал издевательский намек Сливы – едва он его вспоминал – о постоянной, сколько он себя помнил, ограниченности в деньгах. Родители жили на пенсию. Да и в лучшие времена зарплата рядового школьного учителя вынуждала вести строгий финансовый учет. Оклад Игоря коренных изменений в бюджет семьи не внес. Приходилось, как и прежде, экономить, считать и копить на каждую необходимую вещь.
Ему было глубоко наплевать, что так жило преобладающее большинство. А некоторые – и того хуже. Он устал от подобного положения вещей и пришел к выводу, что нужно в корне менять свое безрадостное существование, единственной отдушиной в котором была работа. Она действительно нравилась и приносила моральное удовлетворение. Но не материальное. Вот его-то он и решил, пока еще не зная как, поправить.
План созрел, когда заканчивалась неделя наблюдения за квартирой Хряща (обыск делать не стали, чтобы не спугнуть хозяина). На восьмой день, рано утром, Хрящ наконец появился. Небольшого роста, сутулый и с непомерно длинными руками, он тихонько прошмыгнул в подъезд. Игорь и напарник последовали за ним.
Знать, что его подельника замели, Хрящ не мог. Мать Сливы предупредили, чтобы она всем интересующимся отвечала, что сын уехал в деревню к брату. Это было похоже на правду – залечь с награбленным на дно. И уголовник вел себя довольно спокойно – не оглядывался и не дергался.
– Нюх потерял, – шепнул Игорю его коллега, когда они подошли к подъезду. – Иные нас за километр чуют.
– Ему же хуже, – бросил Игорь, имея в виду совсем другое. Судьбу Хряща он уже определил.
Они бесшумно и быстро поднимались по лестнице.
Дружок Сливы жил на четвертом этаже хрущевской пятиэтажки. Звонок не работал, пришлось стучать.
– Кто? – проскрипел из-за двери хриплый голос.
– Иван Артемьевич, что же вы соседей заливаете. Иэ ЖЭКа мы! Жалуются уже который день, – Игорь старался говорить как можно непринужденнее.
Щелкнул замок, дверь приоткрылась.
Он резко толкнул ее от себя. В прихожей раздался грохот, сопровождаемый падением тела. Они ворвались в квартиру.
Хрящ лежал на истертом половичке, придавленный металлической вешалкой, и утробно постанывал.
– Что мычишь, как корова. Подъем, – напарник Игоря, совсем еще молодой Олег Федорченко, поставил вешалку на место. – Разлегся, как на курорте.
Хрящ, предполагая, что будут бить, подниматься не спешил.
– И не подумаю, – заявил он. – Вы кто?
– Дед пихто и баба с пистолетом. – Олег навис над ним с угрожающим видом. – Ну!
Игорь поспешил поставить все в рамки закона:
– Милиция, уважаемый Иван Артемьевич. Или можно Хрящ? Вы не против?
Упоминание клички подействовало еще больше самой милиции. В таких случаях сразу начинало пахнуть жареным. Особенно когда рыльце в пушку. Хрящ, театрально кряхтя, поднялся.
– Зачем уронили? Сам бы впустил, – пожаловался он.
– Не ваза – не рассыплешься, – объяснил Олег и подтолкнул его вперед.
Единственная комната напоминала лавку подержанных вещей. Было много всего, и все было в таком плачевном состоянии, что Игорь, прежде чем сесть на стул, проверил, не рухнет ли он под ним.
Он в двух словах рассказал Хрящу о цели их визита, о задержанном и чистосердечно раскаявшемся Сливе и посоветовал последовать примеру дружка.
Хрящ жевал губами и молчал.
– Не хотим, значит, говорить. – Игорь повернулся к напарнику: – Олег, вызывай бригаду.
Едва Федорченко ушел к машине, где у них была рация, он придвинулся к Хрящу. Времени у него было семь-восемь минут.
– Все равно найдем. Только потом тебе же хуже будет. Отдашь сам – зачтется.
Уголовник поежился от его пристального взгляда, сказал, но как-то неуверенно:
– Не бери на пушку, начальник.
Игорь приблизил лицо вплотную к собеседнику.
– Я еще на пушку тебя не брал. – И вынул из наплечной кобуры «макаров». – Вот сейчас вышибу мозги, – он упер ствол в узкий лоб Хряща, – и скажу, что так и было.
– Не-е… не вышибешь, – заикаясь, прохрипел тот.
Игорь снял пистолет с предохранителя. Раздался слабый щелчок. Но подействовал он на Хряща, как пушечный выстрел. Глаза округлились и едва не выскочили из орбит.
– Покажешь сам – оформим как явку с повинной. – Срез ствола вдавил дряблую кожу.
Хрящ сломался.
– Если так… – И направился в совмещенный санузел, бормоча себе под нос: – Ну, Слива, ну гниль.
Из– под ванны он достал железную банку, где когда-то хранили краску, и извлек из нее целлофановый пакет, набитый золотыми украшениями.
Игорь сунул пакет в карман куртки.
– Видишь, как все просто. Пошли, я крикну, что отбой. Сами приедем.
В комнате он попросил:
– Открой окошко.
Хрящ послушно выдернул шпингалеты, распахнул окно, но отойти в сторону не успел. Тяжелый удар между лопаток заставил его тщедушное тело прогнуться. В следующее мгновение Игорь подхватил его за ноги и вытолкнул в окно.
Не дожидаясь, пока Хрящ приземлится на асфальт, он вынул приготовленный заранее нож-самопал, завернутый в салфетку и, секунду поколебавшись, резко провел лезвием по левой ладони. На старый, выцветший палас упали ярко-красные капли.
Игорь выглянул в окно. От подъезда к телу Хряща бежал Олег Федорченко. Выходит, он успел вовремя. Напарник уже собирался подниматься в квартиру.
Хрящ лежал на спине. Из-под головы расплывалась алая лужа. Игорь непроизвольно передернул плечами и отшатнулся.
В рапорте на имя начальника райотдела было зафиксировано:
«Лучников Иван Артемьевич (кличка „Хрящ“), проходивший по делу No 1128/4 о краже в магазине „Жемчуг“, во время ареста в своей квартире (ул. Грибоедова, дом 5, кв. 29), оказал сопротивление сотруднику ОБХСС и попытался скрыться. В результате чего нанес лейтенанту Веллеру И. Г. резаную рану в область руки и, не пробившись к двери, выпрыгнул в окно. Смерть Лучникова И. А. наступила мгновенно».