— Да нет, — отмахнулась она. — Я про другое. Вот только уснула, и снова увидела его. Глаза бешеные, красные, как у быка. И на меня набросился. Второй день мерещится.
— А, этот уголовник, который сбежал… Дон, кажется?
— Меня просто трясло. На студии все расспрашивают, как это было…
— Ну и как это было? — спросил Игорь. — Он что, владеет приемами?
— Знаешь, не сказала бы, — покачала она головой. — Что-то здесь не так. Вот никто мне не верит. В милиции допрашивали, переглядывались и усмехались, когда им объясняла. Другое тут. Он не растерялся, не испугался ареста, а прямо взбесился, понимаешь? И когда потащил за собой этого бедного милиционера, думаю, он просто ничего не соображал.
— Хочешь сказать?..
— Да. Его этим арестом здорово, главное, искренне разозлили. А у тебя что стряслось? Не молчи. Я же вижу.
Он сосредоточенно думал, набив рот едой, которую, казалось, не замечал.
— Чертовщина какая-то происходит… — сказал он. — Наш телефон по настоянию следователей поставили на прослушку. Я дал письменное согласие. Теперь будем жить под колпаком.
Она подошла к нему, обняла сзади за шею.
— Представляешь… Звонит мне один мужик, есть мол разговор, срочный и важный…
В это время раздался телефонный звонок. Они переглянулись. Он поднял трубку.
— Это журналист Володин Игорь Николаевич? — послышался вежливый мужской голос.
— Да, с кем я разговариваю?
— Это не имеет особого значения, поскольку разговор нужен не столько нам, сколько вам.
— Кому это — вам? — Игорь поднял глаза на жену. Пожал плечами, показав глазами на трубку.
— Только не бросайте трубку, не советую, — продолжал абонент. — Этот разговор первый и последний. Иначе потом, когда вы сами захотите с нами связаться, выяснится, что обоюдного желания уже не существует.
— Так его и сейчас нет… — сказал Игорь.
— А вы все-таки выслушайте. Очень советую. И вам, и тем, кто уже поставил ваш телефон на прослушку. Вы ведь за этим бегали сегодня к друзьям в прокуратуру?
Игорь оторопело молчал.
— Так что выслушайте. А уж потом сами решайте, вести нам дальнейший разговор, или нет.
— Ну так говорите по делу наконец… — сказал Игорь.
— Вы сегодня стали обладателем информации, которая предназначена не для ваших ушей.
— И что?
— Так вот мой вам совет, раз уж вы влезли…
— Вы прекрасно знаете, как было дело… — перебил Игорь.
— Вы уже влезли! — повторил собеседник. — Кстати, один вопрос: с вами насчет Дона ничего не говорили? О нем спрашивали?
— Какого еще Дона? Не знаю я никакого Дона.
— Все вы знаете. Это тот самый Доронин, которого снимала ваша жена, когда менты хотели его взять.
— Говорю вам: ничего не знаю. И меня в это втянули помимо моей воли…
— Это перестало иметь значение, после того как вы побежали в прокуратуру. И зарубите себе на носу. Вам есть что терять в этой жизни, не так ли? Вот и не забывайте об этом ни на секунду! Даже во сне. Иначе вам не помогут ваши друзья из прокуратуры. Вы все поняли?
Игорь не успел ответить. В трубке послышались короткие гудки. Он положил трубку на место, снова сел за стол, стараясь не смотреть на жену.
— Может, теперь объяснишь? — спросила она. — Тебя шантажируют?
Он не успел ответить, как послышался новый звонок. Это был Денис.
— Игорь, я все слышал…
— И как мне теперь быть? — спросил Игорь, но Галя решительно отобрала у него трубку.
— Послушайте, что происходит? Игорь второй день ходит как в воду опущенный. Ничего не говорит… Если вы что-то знаете, можете объяснить? Кто и чем нам угрожает?
Из своей комнаты вышел, услышав ее голос, сонный Сережа.
— Спать, спать… — Игорь отвел сына назад.
— Игорь попал в нелепую и неприятную историю… — начал Денис.
— Это опасно? — перебила она.
— Да…
— Это как-то связано со вчерашним побегом бывшего уголовника? — спросила она после паузы. — Ну, которого мы позавчера должны были снимать?
— Ты имеешь в виду Доронина? Думаю, да. На самом деле, это очень серьезно. Мы уже установили, с письменного согласия Игоря, прослушивание вашего телефона. Поэтому записали его разговор с неким господином…
— Вы его номер засекли? Теперь знаете, кто он?
— Нет, к сожалению. Наш сканер недостаточно мощный… Извините, это все, что я могу сейчас сказать. А теперь передайте трубку Игорю.
Игорь внимательно взглянул на жену. Она, рассеянно глядя в сторону, машинально опустилась в кресло.
… Денис отключил телефон.
— Ну что? — осторожно спросил Турецкий, кивнув на трубку.
— Его уже начали шантажировать. И при этом спрашивали о Доронине. Сейчас перекручу запись…
Турецкий внимательно слушал голос, желваки на его скулах ходили ходуном.
— История с этим киллером Павлом серьезней, чем я думал. И действительно, здесь есть какая-то связь с делом Доронина. Только какая? Ладно, уже поздно, давай отвлечемся. Ты нарыл что-нибудь в нашей прессе? Кто там кого собрался мочить? Или для тебя уже поздно, и голова перестала соображать?
— Да нет, нормально, — махнул Денис рукой. — А там все то же. Все те же персонажи, все так же наезжают друг на друга. Это у них что-то вроде экстремального спорта. А народ, как всегда, индифферентно безмолвствует.
— Извини, Денис, — сказал Турецкий, взглянув на часы и набирая номер Вячеслава Грязнова. — Я сейчас должен переговорить с твоим дядей. Мы с ним договорились созвониться в это время… Слава, опять я. Ну как там с розыском Доронина, продвигается, есть что-нибудь?
— Саня, ничем не могу обрадовать. Ищем. И сослуживцы покойного Анисимова тоже ищут. Они ж зарок дали, мол, землю рыть будем…
— Но ты их предупредил? Он живым нужен.
— Предупредил. Строго-настрого. Но все равно, ты же знаешь… Словом, пока ничего нового. Как в воду канул. Уже прошлись по его связям, каналам, знакомым женщинам… Везде пусто.
— А ваша хваленая агентура, платные осведомители?
— Тоже ничего. Говорят, новая женщина у него, которую никто не видел. Мои оперы опросили тех, кто работал в его ООО в последнее время, но те, как правило, вместе с ним сидели, они хоть и знают, а ничего не скажут. А у тебя что слышно?
— Есть результаты судмедэкспертизы, — Турецкий пролистал протокол. — Вот… Перелом основания черепа. И он же проломлен в нескольких местах.
— Выводы?
— Если предварительные, то совпадают с показаниями свидетелей. Никто из них не видел, чтобы Доронин бил Анисимова по голове. Все в один голос заявляют, что он тащил его за собой по бетонным ступенькам, а тот бился головой.