— Послушайте… — начал было Игорь. — Все-таки вы собираетесь убить человека!

— Подонка, — коротко сказал Павел. — Объяснял уже. И что мне еще хорошо заплатят за это удовольствие. И все на этом.

После чего отключил телефон.

…Игорь ошалело взглянул на Турецкого. Была суббота, тот час назад приехал к ним в гости с супругой Ириной.

— Что? Кто это? — встревоженно спросила Галя и встала с места, а янтарный чай из носика никелированного чайника, который она держала, пролился на скатерть. — С кем ты разговаривал, ты можешь сказать?

Игорь не ответил, только сел, буквально упал в кресло. Женщины переглянулись.

— Это он звонил? — негромко спросил Турецкий. — Уже случилось?

— Надо поговорить… — сказал Игорь. — Извините, девушки, мы пойдем покурим…

Они вышли на кухню. У Игоря слегка дрожали пальцы, когда он щелкал зажигалкой. Турецкий спокойно ждал.

— Да, звонил тот самый киллер по имени Павел. Сейчас он будет кого-то где-то убивать, мочить, ликвидировать… И решил перед этим позвонить мне. И лучше не спрашивай — где и кого. Он ничего мне не сказал.

— Я и не спрашиваю… — пожал плечами Турецкий. — С чего ты взял?

Он отобрал у него зажигалку и, щелкнув, поднес огонек к его сигарете.

— Не могу представить… — бормотал Игорь, жадно затягиваясь. — Вот сейчас, в данную минуту, он убивает человека… хороший он или плохой… И чтобы об этом так спокойно заявить?

— А когда ваш брат журналист убивает человека морально или буквально толкает его на самоубийство?.. — пожал плечами Турецкий, набирая телефонный номер Грязнова-старшего. — Он что-то испытывает, кроме охотничьего азарта? Я сейчас не о тебе, а о некоторых твоих коллегах.

— Да ладно… — махнул рукой Игорь. — Только зачем он позвонил именно мне?

— Чтобы спасти собственную шкуру… — пожал плечами Турецкий. — Тот же прием. Он позвонил тебе в расчете, что его прослушивают. И сказал это, как и при вашем знакомстве, для своих заказчиков.

— Кажется, ты прав. Он говорил, будто я знаю номер какой-то ячейки автоматической камеры хранения, где лежат какие-то материалы… А у нас даже разговора об этом никогда не было!

— Вот-вот, сам видишь… — кивнул Турецкий. — Значит, это было предназначено не для твоих ушей.

— И ты можешь спокойно обо всем этом говорить? — воскликнул Игорь.

— А что я должен, по-твоему, делать? — поинтересовался Турецкий, пустив дым к потолку. — Куда-то звонить, бежать, кого-то хватать? Он же не дал тебе никакой информации.

— Ну я не знаю… У вас же есть какая-то, технология, методика…

— Что он тебе еще сказал? — спокойно спросил Турецкий.

— Да, чуть не забыл… Я чего-то не понял… Он сказал, будто прежнюю акцию, которую они долго готовили, в последний момент отменили, а это какая-то другая… И еще сказал, если не понимаете, спросите у тех, кто поймет. Ты можешь сказать, что это означает?

В кухню заглянула Галя.

— Вы тут долго будете секретничать? Уже все остыло.

Когда они вернулись в комнату, жены сначала пристально их оглядели, потом переглянулись.

— Бросили нас тут одних, — с шутливой капризностью сказала Ира и положила голову на плечо своему супругу.

— Галя, один только вопрос… Вернее, два, — обратился к хозяйке Турецкий. — Ты уже нам давала свидетельские показания, но вспомни еще раз. Как получилось, что вы, телевизионщики, вовремя оказались на месте захвата криминального авторитета Доронина? Кто и когда вам дал команду быть готовыми выехать на съемки?

— Ты подумай! Он и в гостях учиняет хозяйке допрос! — всплеснула руками Ира. — Нашел место. Еще протокол составь, с понятыми…

И с притворным негодованием столкнула его руку со своего плеча. Турецкий вздохнул и снова положил руку на прежнее место.

— Все равно придется в Генпрокуратуру вызывать… — сказал он извиняющимся тоном.

— Постараюсь вспомнить… А второй вопрос будет? — спросила Галя.

— Примерно через час будут передавать криминальные новости по шестому каналу… Если не возражаете, я хотел бы взглянуть.

— Вот так всегда, — сказала Ира обиженно. — Стоит куда-то выбраться, чтобы отвлечь его от этой чертовой службы, как его снова прямо тянет туда!

Игорь и Галя промолчали, только понимающе переглянулись.

3

…Павел снова взглянул на часы. Что-то здесь не так. Гена утверждал, что этот самый Цивилло, про которого было известно, будто он в свое время ограбил тысячи вкладчиков, польстившихся на бешеные проценты, приезжает сюда прямо с работы обедать.

Пришлось поверить на слово, хотя Павел предпочитал сам узнавать об образе жизни будущей жертвы. Но Гена божился и одновременно поторапливал.

Поэтому подготовка была слишком скорой и скомканной, а диспозиция была на этот раз странной: Трофим, будучи вторым номером, должен быть «нижним», то есть подстраховывать внизу, возле подъезда, но был почему-то отправлен Геной на крышу.

Оттуда, конечно, виднее, кто спорит… Но как Трофим будет выбираться, когда все уже закончится? Перебежит в другой подъезд, благо их здесь с десяток. Только после прошлой акции, когда он средь бела дня убил в лифте бизнесмена и его телохранителя, наверняка был составлен его фоторобот, и его вполне могут опознать, когда он будет выходить из дверей.

Или у него какая-то другая функция, про которую он, Павел, ничего не знает?

Снизу послышался гул поднимающегося лифта. Павел достал свой ТТ с глушителем новейшей конструкции, взвел курок. Теперь он не сводил взгляда с небольшого зеркальца, с помощью которого он просматривал площадку перед лифтом.

Было слышно, как дверь распахнулась, и он увидел, как на лестничную клетку вышли сразу несколько человек. Среди них был тот самый Цивилло, его жена, а также молодой парень с девушкой. (Это еще кто такие? Похоже, дочь и зять…)

А за собой молодые выкатили детскую коляску, в которой плакал младенец.

— Ты мог бы ее взять на руки! — сказала молодая женщина парню, который, судя по всему, был ее мужем.

— Не надо было Ленку брать с собой по магазинам! — огрызнулся тот. — Спала бы дома, тем более наша Арина Родионовна еще не ушла…

— Ксюша, но ты же видишь, у Жени заняты руки! — вступилась за зятя теща, нажимавшая кнопку дверного звонка. — Где она, кстати, уснула, что ли? Могла бы с ребенком погулять.

— Прекрати, Клава… — басовито сказал ей Цивилло-старший, патриарх семейства, все еще не подозревавший, что вот-вот станет трупом.

— Ну и что, Клавдия Андреевна, он вполне мог бы передать эту сумку дедушке! — сказала дочь. — Мог бы иногда родную дочь поносить на руках. Раз во время свадьбы со мной не вышло…