— Заметь, Турецкий, все это происходило в то время, пока ты надирался до чертиков, — вставила Александра Ивановна.
Я молча проглотил шпильку. А Меркулов продолжил:
— Искали что-то в домашнем архиве Холод. Все архивные папки распотрошили, все бумаги перемешаны… Сейчас можно предполагать, что пропали некоторые папки с материалами о КГБ и ГРУ.
— Ценные вещи? — спросил я, вспомнив, что у Татьяны были кое-какие сбережения в маленькой шкатулке с палехским рисунком — там лежали доллары. В другой шкатулке колечко с бриллиантом, серьги с изумрудами и еще кое-какие украшения.
— Ничего не тронули.
— Откуда ты знаешь?
Меркулов вскинул брови:
— Гряжский осмотрел квартиру, сказал, все на месте: кольцо с бриллиантом, какие-то серьги с изумрудами, валюта. Гряжский показал, что на одной из полок раньше стояли папки с материалами по КГБ и ГРУ. Папок ни на полу, ни на полках не оказалось. Предполагаешь, что они в редакции?
— Нет, не предполагаю, — ответил я. — Хотя нужно проверить сейф в Танином кабинете…
— Вот этим и займешься, — сказал Костя.
Я согласно кивнул:
— Соседка не сможет опознать посетителя, которого видела?
— Нет. Он стоял спиной, — ответил Меркулов. Константин Дмитриевич раскрыл черную папку, вынул из нее листок. — Я заготовил, ознакомься… — Он протянул листок мне.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
(о принятии дела к производству)
Ст. следователь по особо важным делам Мосгорпрокуратуры ст. советник юстиции Турецкий, рассмотрев материалы уголовного дела, возбужденного по факту убийства граждан Гусева, Холод и Шебурнова, руководствуясь ст. 129 УПК РСФСР, —
постановил:
Принимая во внимание указание заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Меркулова К. Д., поручившего лично мне расследование данных убийств, принять дело к своему производству.
Создать следственную группу в составе Турецкого А. Б. (руководитель группы) и Левина О. Б. (следователь, член группы).
Ст. следователь Мосгорпрокуратуры по особо важным делам ст. советник юстиции
А. Турецкий.
— Ясно. А что было у генерального? Дело хотят забрать комитетчики, чтобы благополучно его завалить? — спросил я у Романовой.
— Похоже на то, все-таки теракт… — уклончиво ответила Шура.
— Я из следствия не уйду, так оба и знайте, не уйду, пока не закончу расследования убийства Холод! Даже если поступят ценные указания самого Президента о сворачивании расследования — я его доведу до конца, вот увидите!
— Я не против, Сашок, — сказал Меркулов, — вот только…
— Никаких «только»! И если понадобится, сам приведу приговор в исполнение! — с внезапно возникшей яростью воскликнул я.
— Но-но, Турецкий, ты свои эмоции оставь. — Романова снова слегка пристукнула кулаком по столу. — Мне еще за тебя беспокоиться не хватало. Тут, может быть, замешана политика, так что будь осторожен. Понял?
— Понял. Постараюсь, — пробурчал я.
— Хорошо, Сашок, а сейчас отправляйся к судмедэксперту, тебя там давно ждут, — сказал Меркулов, поднимаясь.
Я отправился в морг Первого Медицинского института, где в моем присутствии была проведена экспертиза трупа Татьяны Холод, расписался в акте и, как ни муторно было у меня на душе после увиденного в морге, отправился в редакцию «Новой России».
ВЫПИСКА ИЗ АКТА СУДЕБНО-МЕДИЦИНСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ ТРУПА Г-КИ ХОЛОД Т. М.
3 декабря 1991 года в гор. Москве при ярком электрическом освещении ламп дневного света в морге Первого Медицинского института мною, судебно-медицинским экспертом Московского бюро судмедэкспертиз, доцентом, кандидатом медицинских наук Розовским Романом Иосифовичем, с участием медико-криминалистического эксперта, кандидата медицинских и юридических наук Калюжного Игоря Ивановича, в присутствии старшего следователя по особо важным делам Мосгорпрокуратуры Турецкого Александра Борисовича — произведено вскрытие и судебно-медицинское исследование трупа гражданки Холод Т. М.
В результате судебно-медицинского исследования трупа приходим к следующему выводу:
Смерть Холод Татьяны Михайловны, 35 лет, наступила 3 декабря 1991 года между 11.30–12.00 часами в результате взрыва безоболочкового взрывного устройства и произошла в результате получения следующих травм: разрушения частей головного мозга, травматического шока и обескровливания организма.
Данные микроскопического и спектроскопического исследования показывают, что в момент взрыва Холод Т. М. находилась в положении сидя, взрывное устройство располагалось возле левого бедра, в связи с чем наибольшему разрушению подверглись органы левой стороны тела (установлены травмы грудной клетки, разрывы брюшной полости и внутренних органов, а также ожоги).
Направление взрыва, отсутствие на теле каких-либо иных повреждений, отсутствие следов борьбы и самообороны, а также описанная в протоколе осмотра места происшествия обстановка и данные медико-криминалистического исследования подтверждают, что:
смерть гр-ки Холод Т. М. наступила в результате воздействия взрывного устройства.
Розовский Р. И.
Калюжный И. И.
Турецкий А. Б.
Выйдя во двор Первого Медицинского института, я начал доставать сигареты и увидел, что пальцы у меня чуть-чуть дрожат. Мысленно я приказал себе собраться, и дрожь было унялась. Но только я собрался прикурить, как спиной почувствовал чудовищный холод, будто к спине прикоснулись чем-то острым и холодным. Я мгновенно понял: это взгляд, тяжелый черный взгляд, который дырявил, казалось, насквозь все мои внутренности, это был взгляд дула пистолета. Так я порой чувствовал в критических ситуациях направленное на меня оружие, и это ощущение не раз меня спасало.
Я решил не дергаться. Прикурил.
Во дворе сновало полно народу. Шла санитарка с ведром и шваброй, двое медсестер, весело щебеча, направлялись куда-то с тортом и цветами. Стояло в ряд несколько машин «скорой помощи».
Медленно я стал поворачиваться, выпуская струйки дыма из ноздрей. Но обернувшись, никого за спиной не обнаружил. Стояли три машины «скорой», в окнах института я никого не заметил. Я облегченно вздохнул, подумав, что на этот раз ошибся, что это у меня неадекватная реакция от новой встречи с обезображенным трупом Татьяны, поэтому и пальцы дрожат.
И только успел это подумать, как увидел! За матовым стеклом одной из машин «скорой» я увидел очертания прижатого к стеклу лица — кто-то разглядывал меня. К этой «скорой» подошли двое крепких ребят в белых халатах. Они открыли машину и вывели из нее здоровенного мужика в белой смирительной рубашке; рукава рубашки были стянуты у него за спиной. Лицо у мужика было совершенно ненормальным: беззубый рот полураскрыт, а его черные круглые глаза сверлили меня с безумной ненавистью.