Что касается «нормальных» людей, то они подвергаются психоанализу сплошь и рядом. Многие вполне уравновешенные психиатры подвергались и подвергаются анализу для учебных целей. Многие социальные работники и психологи также проходят через анализ, чтобы научиться лучше понимать людей и сотрудничать с психоаналитиками в лечении других. Несмотря на расходы и трудности, молодые люди с ограниченными заработками идут на это, поскольку большинство этих «нормальных» людей рассматривает анализ как превосходное капиталовложение, которое поможет им стать разумнее, счастливее и более производительно работать. У каждого есть неудовлетворенные напряжения, накопившиеся с младенческого возраста, и независимо от того, выражаются ли эти напряжения открыто невротическими путями или нет, всегда полезно реорганизовать и частично снять с помощью анализа неудовлетворенную энергию Ид. Это несомненно выгодно тем, кто должен воспитывать детей.
Часто возникает вопрос, может ли психоанализ кому-нибудь повредить? Самая большая опасность – это лечить пациента, находящегося на грани психоза, если аналитик не отдает себе отчета в его подлинном состоянии. Аналитик должен также соблюдать осторожность в различении неврозов от некоторых болезней мозга и гормональных расстройств, например гипертиреоза, могущего вызвать аналогичные симптомы, чтобы не лечить одними только психологическими методами пациентов, нуждающихся в хирургическом лечении или специальных лекарствах. Чтобы избежать подобных ошибок, от психоаналитиков требуется основательная подготовка по медицинской психиатрии, прежде чем они допускаются в Американскую психоаналитическую ассоциацию. Психоаналитики без медицинского образования решают эту проблему, привлекая консультантов и требуя перед началом лечения тщательного медицинского обследования пациента.
Случается, что пациент делает себе из анализа постоянное занятие, подвергаясь лечению год за годом без какого-либо заметного улучшения; чтобы иметь возможность продолжать его, он лишает себя всего, кроме самого необходимого. Особенно склонны к этому служащие таких профессий, как, например, социальные работники. Каждый, кто проходил анализ в течение более двух лет без каких-либо решительных результатов, без сомнения, вправе проконсультироваться с другим психиатром или психоаналитиком для оценки положения. Иногда чересчур ревностный аналитик может поощрить развод, не имея ясной картины брака, которую он мог бы легко получить, побеседовав с супругой и детьми. Значительный процент невротиков склонен к самоубийству; один из основных вкладов психоанализа состоит в спасении многих людей, которые в противном случае покончили бы с собой.
Иного рода опасность представляют люди, прерывающие вопреки совету врача анализ посредине, а затем распространяющие сведения (неверные, так как лечение не было окончено), что они прошли анализ у такого-то, а потом им стало от этого хуже. Это очень похоже на поведение пациента, покидающего операционный стол прежде, чем его зашили, а затем утверждающего, что хирург расширил его рану. Если психоаналитик подозревает, что индивид больше заинтересован в таком спектакле, чем в выздоровлении, он колеблется начинать лечение.
Как и все великие врачи, Зигмунд Фрейд, открывший психоанализ, был заинтересован в излечении больных и в исследовании причин их болезней, чтобы можно было предотвращать такие болезни у других. Он посвятил этим целям свою жизнь, пытаясь помочь людям, точно так же, как великий терапевт Уильям Ослер и великий нейрохирург Харви Кашинг, пытаясь найти средства, которые дали бы такую возможность другим, как это делали Александр Флеминг, изобретатель пенициллина, и Пауль Эрлих, открывший "магическую пулю" – сальварсан. Как почти все великие врачи, Фрейд был порядочным человеком, не заинтересованным в рекламе, богатстве или порнографии. Поскольку, однако, одним из его важнейших открытий было значение сексуальных напряжений в возникновении невроза, и поскольку он был достаточно мужествен, чтобы опубликовать свои наблюдения, он привлек к себе внимание публики вопреки его стремлению к спокойной жизни и работе.
Обычно о нем говорят, будто он самолично открыл секс и его имя у второсортных писателей стало даже чем-то вроде синонима всего сексуального. Надо заметить поэтому, что сексуальные представления вовсе не являются "фрейдовскими", а принадлежат тому лицу, у которого они возникают. Если что и является фрейдовским, то это понимание того, как сексуальные чувства детей могут при известных обстоятельствах превращаться в симптомы невроза у взрослых. Одним из удивительнейших научных открытий было настоятельное утверждение Фрейда, что почти все сновидения, даже самые на первый взгляд бесполезные из них, сексуальны в своей основе. Когда он высказал это незадолго до 1900 года, то встретил резкую оппозицию и насмешки, но остался на той же позиции, хотя и пришел к этому заключению путем чисто психологической проницательности и интуиции. Как мы отметили в разделе, посвященном сну, понадобилось семьдесят лет, чтобы доказать его правоту.
Если бы даже Фрейд не открыл психоанализа, другие открытия сделали бы его великим человеком. Ему принадлежит первая разумная и ясная схема классификации неврозов, в отношении которых он сделал то же, что великий и высокоуважаемый доктор Крепелин сделал в своей классификации психозов. Таким образом, любой врач, ставящий диагноз невроза беспокойства, занимается психиатрией по Фрейду, как бы ни ужасала его такая мысль (а она по-прежнему ужасает некоторых врачей).
Фрейд был также пионером в изучении детского церебрального паралича и открыл вероятный путь развития этой болезни. Но, возможно, его величайший вклад в медицину, за исключением психоанализа, был связан с открытием локальной анестезии. Можно утверждать, что развитие локальных анестезирующих веществ, на которых основана значительная доля современной хирургии, берет свое начало преимущественно от опытов Фрейда с кокаином. Открытие локальной анестезии приписывается обычно глазному врачу по фамилии Коллер; но этот врач в первой своей безболезненной операции воспользовался раствором кокаина, который приготовил и дал ему в бутылочке его друг Фрейд. Люди, посещающие зубного врача, столь же обязаны Фрейду, как и обращающиеся к психиатру.
Таким образом, еще до полного развития психоанализа Фрейд занял выдающееся положение в медицине и психиатрии. Некоторые из критикующих его врачей не осведомлены о других его достижениях; они никогда сами не подвергались тщательному психоанализу и не подвергали тщательному анализу по его методу достаточное число пациентов. Многие из них говорят, что анализировали пациентов, но признают, что не вполне следовали его методу; и все же они винят его в том, что лечение им не удалось. Это все равно, что критиковать Томаса Эдисона, построив модель одной из его машин, но выбросив при этом некоторые из идей Эдисона, заменив их своими собственными, а затем возложив на него вину за то, что машина не работает!