— Совсем другой мир, — говорила Вера, — в городе все не так. Тетя Варя, трудно было привыкнуть к переменам?

— А что у нас изменилось? Пушкин, Лермонтов? Правописание корней кос-кас?

— А в последнем классе — советская литература?

— А кстати, знаешь, — старушка оживилась, — всего лишь лет пять назад я открыла для себя Платонова. Удивительный писатель, удивительный! Ты читала?

— Нет, но обязательно прочитаю, завтра же начну.

Когда улеглись, Вера заснула легко, подумав перед сном, что за весь вечер ни разу не вспомнила о своем несчастье.

Так прошло три дня. Они с тетей Варей обсудили Верины неприятности, причем тетя Варя уговаривала Веру не решать сплеча, а как следует подумать, сходили на кладбище на могилку к бабушке.

Тетя Варя ушла в библиотеку. Вера сидела у окна с книгой на коленях и смотрела в сад. Так и жить тут, думала она. Книги, цветы, тетя Варя найдет ей какую-нибудь малооплачиваемую работу в школе или еще где-нибудь. Те две тысячи тратить экономно, хватит на год или больше. Купить краски, обоев, печку побелить, окна покрасить, пока тепло. А они пусть там, как хотят, без нее. Тут тихо, покойно, зимой печку топить, вязать, летом огород, грибы-ягоды. Она лет десять не была в лесу. Здесь, в Луге, леса сосновые, солнцем нагретые, пахнут как в раю…

Пришла тетя Варя из своей библиотеки и разбудила Веру.

— Что это со мной? Никогда я днем не спала, даже в детстве бабушка со мной мучилась.

— Это от воздуха, Веруша. Воздух у нас такой. Давай чай пить.

К вечеру пошел дождь, но все равно было приятно сидеть у печки и слушать, как капли стучат по крыше. Проехала машина, залаяла соседская собака, потом раздался стук в дверь.

— Хозяева, дома ли?

Тетя Варя вглядывалась в темноту.

— Судя по голосу, это наш местный милиционер. Иду, Алеша, иду!

Через открытую дверь в сени Вера видела, как вошел молодой парень в штатском и еще двое.

— Здравствуйте, Варвара Михайловна! — смущаясь, сказал Алексей. — Мы вообще-то не к вам, нам ваша гостья нужна.

У Веры глухо ухнуло сердце — что-то случилось. Она поднялась и на ватных ногах пошла в сени.

— Вы Вересова Вера Константиновна? — спросил один из сопровождавших Алексея мужчин. — Предъявите, пожалуйста, паспорт.

Дрожащими руками Вера показала им паспорт.

— Вам придется проехать с нами.

— Куда?

— В город, мы из Санкт-Петербурга.

— А как вы меня нашли? — тупо спросила Вера. — Ах да, через местную милицию.

— Собирайтесь, Вера Константиновна, время дорого.

— Но вы можете, по крайней мере, мне сказать, в чем меня обвиняют?

— Вас пока ни в чем не обвиняют, а будут допрашивать как свидетеля.

— Но что случилось? Объясните же!

— Хорошо. Это ваша машина, «Жигули»? — он назвал номер.

— Да моя, вернее, моего мужа, но я несколько лет ездила на ней по доверенности. Что-то с машиной?

— А вам знакома такая Людмила Шитова?

— Да, это.., это любовница моего мужа, они собирались пожениться. Она попала в аварию, когда ехала на машине?

— Поехать она, собственно, не успела. Когда она включила зажигание, раздался взрыв, взорвалась ваша машина и еще две рядом. Жертв, кроме Шитовой, больше не было.

— Она умерла? — спросила Вера не своим голосом.

— На месте.

— Это несчастный случай?

— Да нет, эксперты обнаружили в машине остатки взрывного устройства. А теперь поехали, гражданка Вересова, ночь на дворе.

В машине Вера молчала, оперы тоже не тревожили ее вопросами. Сначала Вера переживала, что машину все-таки могла взять дочь именно в этот день, потом, что рядом в сгоревших машинах могли быть люди, и только в конце пути, на подъезде к городу, до нее дошло, что милиция, да и муж тоже, считают, что это она подсунула в машину бомбу, чтобы отомстить своей сопернице. Ведь она сама отдала мужу ключи от машины. Господи, что же теперь делать!

Оперы привезли Веру в милицию поздно ночью и там же допросили, чтобы два раза не ездить. Вера честно рассказала им, почему она уехала в Лугу и какие чувства она испытывала к покойной Людмиле Шитовой. Но оперы больше расспрашивали про машину, когда она последний раз на ней ездила и не давала ли ключи посторонним. Вера припомнила, что на машине она ездила довольно давно, когда перед именинами тридцатого сентября покупала продукты к праздничному столу.

— И послушайте, я понимаю, что вы мне не поверите, когда я скажу, что ничего не понимаю во взрывных устройствах, у меня нет никакого специального образования, полиграфический техникум — и все. Но до тридцатого сентября я и слыхом не слыхивала ни о какой Людмиле Шитовой, муж сказал мне про их отношения именно тридцатого сентября. А после тридцатого я к машине не подходила, сторож на стоянке может подтвердить.

В конце концов оперы ее отпустили не потому, что поверили, а потому, что у них в голове не укладывалось, как может немолодая домохозяйка извести соперницу посредством взрывного устройства в собственной машине. Не было в их практике такого случая — и все тут!

Домой Вера добралась под утро. Она открыла дверь своим ключом, гавкнул Мак спросонья. На шум вышел муж, небритый, помятый, но одетый, видно, так и заснул на диване в гостиной.

— Здравствуй, Виктор, я только что из милиции.

— Тебя отпустили? — удивился он.

— А почему меня должны были задержать? — в свою очередь удивилась Вера.

— Тебя отпустили, несмотря ни на что? — не слушая, повторил он.

— Виктор, опомнись, ты что думаешь, что это я подложила бомбу в машину? Даже милиция не поверила, а ты меня знаешь столько лет!

— Я не знаю, что я должен думать. Ты отдала мне ключи, она села в машину и взорвалась. Машина твоя, а ее ты ненавидела.

— Значит, ты и правда так думаешь… — задумчиво проговорила Вера. — А знаешь, чего я тебе никогда не прощу? Не того, что ты меня бросил, и не того, что собирался привести в эту квартиру свою девку и спать с ней в моей постели. А вот этого, что ты поверил, что я могла ее убить. Я бы про тебя ни во что такое не поверила. И сказать еще? Я рада, что она умерла. Я в этом не виновата, но я рада. Не потому, что я ее ненавидела, много чести. А потому что тебе теперь так же плохо, как мне.

* * *

Надежда шла по улице, с любопытством оглядываясь по сторонам. Ее давняя приятельница с работы собралась покупать квартиру и попросила Надежду проехать с ней и посмотреть, потому что район, где находилась квартира, Надежда хорошо знала, когда-то жила там несколько лет.