То ли повинуясь неслышному приказу, то ли пытаясь прекратить собственные мучения, парень сумел‑таки вытащить из‑за брючного ремня пистолет с глушителем. С огромным трудом он приставил ствол к голове и пустил себе пулю в висок.
Пуля была особого рода — со сточенным острием, наполненная ртутью. От выстрела с расстояния в несколько сантиметров обычная пуля должна была пройти через голову, но эта разорвалась в мозгу на несколько десятков мельчайших свинцовых осколков. Голова разлетелась на куски, как гнилая тыква от удара палкой.
Не понимая, что происходит, Зеленый попытался дать деру, но это оказалось напрасной затеей. При любом раскладе Джулия не позволила бы ему улизнуть.
Она перевела взгляд на Зеленого и выбросила вперед правую руку, ладонью вперед, не вкладывая в это действо всю энергию. Он отлетел на метр и ощутил спиной кирпичную кладку арки. Чувство страха подсказало ему, что лучше не шевелиться. Неизвестно, что еще захочет проделать с ним эта шальная баба.
Говори! — приказала Джулия. — Выкладывай, кто вы и откуда, такие красивые.
Зеленый открыл было рот, но смог лишь что‑то промычать, выпучив глаза. Джулия подошла к нему и обшарила его карманы. Нашла красную корочку с золотым тиснением.
«Ассоциация русских деловых людей», — прочитала она. — Какого черта нужно вашим деловым людям от нас, бедных женщин?
Зеленый сглотнул, и его кадык заходил вверх–вниз. Он торопливо заговорил:
— Я не знаю. Я там только в охранниках числюсь. Наше руководство как с ума сошло последнее время. Все о какой‑то иконе болтают. Говорят, что та, другая баба, простите, женщина, знает, где икона эта находится. А я вообще ни при чем. Что скажут — то и делаю.
Но почему меня нужно убивать? — с удивлением спросила Джулия.
Тот поморщился, явно не желая говорить правду.
Говори! — тихо бросила Джулия и взглянула на него так, что тот быстро выпалил:
— Приказано не оставлять свидетелей при захвате той женщины!
Зеленый лихорадочно болтал, явно пытаясь выиграть время и отвлечь опасную собеседницу. В какой‑то момент ему показалось, что он может действовать. Зеленый быстро сунул руку под куртку и даже успел выхватить пистолет с глушителем. Однако применить его не удалось.
Джулия внимательно следила за всеми его движениями и как только увидела у него оружие, щадить не стала: она резко взмахнула рукой, ладонью вперед направляя мощную энергию ему прямо в солнечное сплетение.
Несчастный с ужасом почувствовал, что врастает в стену, ощутил, как трещит его позвоночник, раздвигаются ребра, сплющиваются внутренности. Позвоночник хрустнул сразу в нескольких местах. Зеленый приоткрыл рот, но так и не успел издать прощальный стон. Он сполз по стене и остался сидеть, прислонившись спиной к щербатой кирпичной кладке, бессильно вытянув ноги и раскинув руки.
Джулия бросила взгляд на часы. По всем расчетам, это маленькое дельце в подворотне заняло не более пары минут. Теперь наступило время позаботиться о Людмиле, которая находилась в джипе вместе с блондином, поджидавшим подручных. Она подхватила пистолет с глушителем и поспешила назад.
Блондин, сидевший в машине, раздраженно оглянулся, когда кто‑то постучал в окно джипа. Он повернулся лишь для того, чтобы увидеть направленный прямо ему в лоб ствол пистолета с глушителем. Пуля пробила стекло и вошла в голову выше переносицы. Содержимое головы разметалось по салону. Стекла роскошной машины и весь салон изнутри оказались покрыты пятнами серо–красного цвета.
Не теряя времени, Джулия распахнула дверцу, швырнула пистолет под ноги трупа и вытащила с заднего сиденья оцепеневшую Людмилу. Хорошо, что дом недалеко и в этот час на Верхней Красносельской было немного народу. Никто не заметил, как в подъезд элитного дома проскочили две женские фигуры.
Поднимаясь в лифте, прижимая к себе плачущую Людмилу, Джулия с тоской подумала о том, что ей придется услышать от Константина.
Поход в магазин закончился настоящей бойней.
Улица Солянка — извилистая, неровная, старинная улица, которая годится только для того, чтобы на ней могли разъехаться две телеги. Учитывая нехорошую привычку московских водителей бросать машины где попало, становится понятно, почему проезд по Солянке вызвал у Рокотова волну раздражения. Он долго искал место, где оставить свою машину. Наконец удача улыбнулась ему. Красный «Мицубиси» отвалил от тротуара, и к образовавшейся дыре устремилось сразу несколько машин. БМВ Рокотова оказался проворнее всех и мгновенно заполнил пустое пространство. Те, кому не повезло, злобно ругались и показывали Константину пальцы. Не обращая внимания на такие мелочи, он вышел, тщательно запер двери, проверил сигнализацию и отправился в путь.
Ему предстояло подняться вверх, по крутому склону одного из холмов, на которых располагался этот уголок старой Москвы. Стояла отличная погода, и Константину начало нравиться его путешествие.
Поначалу детектива смущала необходимость общаться с церковным людом.
По роду своей профессии он частенько сталкивался с рядовыми священнослужителями, да и с православными деятелями рангом повыше. Некоторые из них даже числились в списке его клиентов. Но никогда ему не приходилось самому обращаться к ним, да еще с проблемой, смысл которой до конца не был понятен. Рокотова смущала не столько необходимость завести разговор на непонятную тему, сколько вероятная возможность того, что ему придется отвечать на вопрос: а православный ли он сам?
Константин никогда не считал себя очень религиозным человеком. Он и Господь Бог мирно уживались вдали друг от друга, и каждый занимался своим делом: Бог — на небе, а Рокотов — на грешной земле. Ну а если придется отвечать на вопрос о его отношении к святой церкви? Если его собеседники потребуют, чтобы он, нехристь, удалился из храма?
Константин подошел к храму Святого Иринея.
Ничем примечательным этот храм не отличался от сотен других московских православных церквей. Высокие стены, покрытые осыпающейся штукатуркой. Купола, крашеные в цвет лазури с разбросанными тут и там звездами. Величественные кресты, покрытые сусальным золотом, весело сверкавшие в лучах солнца. Над куполами кружили тучи голубей, распуганных колокольным звоном.
Константин посмотрел на расписание служб, висевшее у храмовых дверей в стеклянном ящичке. Сверившись с часами, увидел, что в данный момент службы нет. С одной стороны, хорошо, потому что ему не придется чувствовать себя белой вороной — он был плохо, точнее сказать, совсем не знаком с церковными обрядами, да и креститься толком не умел. С другой стороны, ничего хорошего, потому что в такое время в церкви мало народу и он привлечет к себе внимание.
После секундного раздумья детектив мысленно махнул на все рукой, снял кепку, засунул в карман куртки и шагнул в прохладную темноту храма.
Интерьер храма Святого Иринея также не отличался своеобразием. Иконы, фрески на стенах, очень много свечей…