Шел второй день их знакомства. На дворе был вечер, за окнами стемнело. Медсестра ничего не ответила, и Константин добавил:
— Вы так старательно стучите спицами…
Так ведь скука какая на дежурстве, — жаловалась Раиса, перебирая петли на спице. — Контингент больных такой, что лежат по палатам да только телевизор и смотрят.
Обижаешь, Раечка, не все такие… — заметил Константин.
Она бросила на Константина лукавый взгляд и продолжила, не обращая внимания на его слова:
Нет, чтобы, как вы, подойти, познакомиться, печеньем угостить, поболтать…
Так ведь я не только болтать умею. — Константин отставил в сторону пустую чашку.
Он взял в руку теплую ладонь Раисы и ощутил, как та вся напряглась. Константин понял, что находится на правильном пути.
— Какой вы, право… — она сделала вид, что смущается, а он делал вид, что верит ее смущению.
Вот смотрю я на вас — и думаю: красивая девушка, одна… Как ей, очевидно, неймется: все романы читает про чужие чувства… — Константин почувствовал, как рука Раисы стала горячей. — А ведь настоящие чувства, они здесь, рядом…
Раиса встала, не выпуская руку Константина. Ее лицо изменилось, в ее расширившихся глазах бушевали такие чувства, что Константин даже слегка струхнул, но отступать было уже поздно. Раиса подошла к нему вплотную и прижалась всем телом. Через свою больничную пижаму и ее белый короткий халатик Константин почувствовал жаркую плоть.
Он обнял ее за талию, Раиса прижалась к нему еще сильнее, закрыла глаза и впилась губами в его губы. Поцелуй длился недолго. Страсть, обуявшая Раису, требовала немедленного выхода.
Пойдем сюда, в бельевую… — она схватила Константина за руку и потащила за собой. — Вот сюда… За мной… Скорее…
Ввалившись в узкую комнатку, они упали на стопу одеял. Константин быстро расстегнул халатик Раисы, стащил с нее трусики. Она в это время извлекла его плоть, готовую к активным действиям, и начала ласкать нетерпеливыми руками. Затем оттолкнула Константина к стене, опустилась ниже и буквально впилась в него полными губами.
Рокотов едва не закричал. Чувствовалось, что Раиса уже давно не была с мужчиной, изголодавшись, как дикая кошка. Она истязала «мальчика» Константина, как ему показалось, целую вечность, но затем так же внезапно оседлала его, нанизав себя на его мужское достоинство грубо и бесцеремонно.
Это было очень больно, но Рокотов стерпел. Пока она неистово скакала на нем, выжимая из него до капли все, что в нем есть мужского, Константин успел залезть в карман ее халатика и вытащить связку ключей. Он так и держал их в руке, пока Раиса вертелась на нем, со стонами, то откидываясь назад, давая ему возможность свободной рукой сжимать ее колышущуюся грудь, то опускаясь и целуя его в губы, лаская языком его десны.
Ураган чувств закончился так же быстро, как и начался. Раиса вся как‑то сникла, опустилась всем телом на Константина. И так они еще лежали некоторое время, пока до их слуха не донесся телефонный звонок.
Раиса охнула и вскочила. Константин едва не вскрикнул от боли, когда она, вставая, случайно оперлась рукой на его, все еще полную крови плоть. Раиса торопливо поцеловала его головку, вроде как извиняясь, и, на бегу натягивая халатик, бросилась вон из бельевой.
Надевая пижаму и засовывая ключи в карман, Константин прислушивался к голосу Раисы. Звонил дежурный врач, которому Раиса, прерывающимся голосом, сообщила, что «больные спят, все нормально».
Когда Константин вышел из бельевой, Раиса повесила трубку и обернулась к нему. Она смотрела на него таким счастливыми глазами, что Рокотов ощутил угрызения совести. Ведь в принципе он просто попользовался девушкой ради своих, прямо скажем, корыстных интересов.
«Впрочем, ей было со мной совсем неплохо, к тому же она мне едва член не оторвала от страсти», — подумал Рокотов, и эта мысль его немного успокоила.
Он бросил взгляд на большие часы, висевшие на стене.
О, черт! — деланно выругался он. — Как же я теперь попаду на свой этаж? Что я скажу своей дежурной?!
Так ведь это же очень просто! — улыбнулась Раиса. — Тебе надо пройти по коридору до самого конца, там есть пожарная лестница. Она всегда открыта. Спустись по ней — и окажешься прямо около своей палаты.
— Как же я не догадался! — воскликнул Константин и повернулся.
— А можно я тебя провожу? — раздался за его спиной жалобный голосок.
Раиса не просто проводила его. На пожарной лестнице Константину пришлось выдержать еще один мощный выброс ее энергии. Константин стоял, опершись спиной об огнетушитель, пока Раиса нетерпеливыми движениями стягивала с него пижамные полосатые штаны. Он вовремя успел вытащить ключи и держал их за спиной, пока медсестра энергично доделала губами то, что не закончила до этого.
Ее пальцы и пухлые губки сноровисто овладели его «мальчиком» и работали, как с помпой на пожаре, перекачивая ей в рот остатки любовного нектара, которые у Рокотова сохранились после первого раза. Но ее язычок был столь шустр и так резво щекотал чувствительную ткань головки, что Константин поднатужился и со стоном выплеснул ей в рот основательное количество своего мужского сока.
Раиса старательно облизала всего его «мальчика», словно приводила в порядок территорию, затем снова натянула на Константина его пижамные штаны. Но она оставила его в покое только после того, как он дал ей честное слово, что обязательно снова навестит ее в следующее дежурство.
Константина снова начала мучить совесть, но чего не сделаешь ради того, чтобы добиться результата в деле, порученном маленькой Жанной, и он решил в очередной раз положиться на судьбу.
Константин спустился этажом ниже, затем снова поднялся обратно и осторожно выглянул в коридор. Пусто. Вдалеке, на столе Раисы, горела лампа, но за столом никого не было. Константин предположил, что Раиса решила принять душ, не иначе. Это был самый благоприятный момент, чтобы пробраться в палату к водителю Юрию. К тому же Константин уже нашел на связке ключ, на котором была бирка с номером палаты Юрия.
Пробежать по коридору, вставить ключ в замок, повернуть его и забежать внутрь — все это заняло какие‑то мгновении. Константин прикрыл дверь и остановился, чтобы перевести дух. Затем огляделся.
Палата казалась очень большой из‑за того, что в ней находились только больничная койка и тумбочка. Около стены стояла белая ширма в рост человека. Вероятно, палата была рассчитана» на двоих, но вторую койку вынесли, а про ширму просто забыли.
Над койкой горел маленький огонек электрической лампочки, едва освещавшей бледным светом лежавшего на койке человека. Он был укрыт одеялом, и виднелось только его лицо, с тонким носом, торчавшим прямо вверх. Константин подошел ближе и осторожно потрогал человека за плечо.
Глаза лежавшего открылись и тут же закрылись вновь. Рокотов решил, что Юрий снова уснул. Но только он дотронулся до его плеча, как Юрий открыл глаза: