Пол? Привет, это я.
Узнал, привет.
Я не очень отвлекаю тебя от высоких государственных дел?
Для тебя у меня всегда найдется время.
Буду краток. Есть великолепный профессионал. Находящийся сейчас в отставке. Роджер Лайн…
Отлично его знаю и весьма ценю его опыт в разведке… Для чего ты вспомнил о нем?
Джон поднял вверх два пальца, означавшие латинскую букву «V», первую в слове «Виктория», то есть победа.
Ты, как всегда, прав, Пол. Опыт у него небывалый, и притом он находится в отличной форме. А вспомнил я о кем вот почему: недавно Лайн вернулся из России, где был по линии Фонда Карнеги, и готов лететь в Ирак хоть завтра. Если там есть что‑то, упущенное или не найденное другими, то именно он‑то и найдет да еще и порядок наведет по ходу дела. Если, конечно же, у него будут полномочия.
А какими они должны быть?
Ты их и сформулируй. В конце концов, кто заместитель обороны? Я или ты?
Спасибо за хорошую идею, как нельзя кстати! Конечно же сформулирую, пусть сам подготовит тех людей, с кем ему хотелось бы работать, а подчиняться Лайн будет только мне напрямую… Идет?
Договорились? О, кей! — Джон положил трубку и посмотрел на Лайна.
Тот с недоумением заметил в обычно строгих серо- голубых глазах приятеля озорные огоньки, однако голос Джона звучал официально:
Вольфовиц в полном восторге. Оказывается, он о тебе слышал много хорошего. Осталось только уточнить твой рабочий статус и подписать приказ. За неделю в Ираке я так и не понял, кто кому подчиняется. Там уйма начальства, на мой взгляд, совершенно бесполезного. Гражданская администрация, военное командование, люди из ЦРУ и армейской разведки, военная полиция и черт еще кто… И, как обычно, каждый тянет одеяло на себя. Вольфовиц обещал мне, что ты будешь подчиняться непосредственно ему и сам выберешь тех людей, с кем захочешь работать.
Роджер Лайн встал и сделал два шага к продолжавшему сидеть за столом Джону.
Ты не понимаешь, дорогой Джон, что ты для меня сейчас сделал, дружище, — задыхаясь от волнения, проговорил Лайн, — я снова востребован, опять нужен своей стране. Я полон сил и готов к любым тяготам и лишениям. И можешь мне поверить, что ты не ошибся во мне.
Джон придал лицу приличествующий минуте торжественный вид и крепко пожал протянутую ему сильную лапу Лайна, но мысленно он усмехнулся:
«Ты даже не представляешь себе, дорогой Лайн, как ты прав, говоря, что я не ошибся».
Именно Роджер Лайн был ключевой фигурой в наисекретнейшем плане Тайного Совета Пяти по подрыву американского авторитета в мире и поддержания на неопределенный срок партизанской войны в Ираке.
«Бедняга Роджер, — подумал Джон, — знал бы ты, зачем я тебя туда посылаю, наверняка задушил бы меня собственными руками!» — но вслух сказал:
Никогда не догадаешься, с кем мы тебя вспоминали, пока ты был в Москве.
И пытаться не буду, — безразлично отмахнулся Лайн, мысленно уже рыскавший по Ираку в поисках тайников, где хранится злополучное оружие массового уничтожения.
С Джеймсом Кричтфилдом, — со значением произнес Джон. — Я навещал его в частном госпитале. Ему стукнуло восемьдесят шесть, и он скоро отойдет в мир иной. У него обнаружили рак. Навестил бы и ты старика. Он так тепло о тебе говорил, называл тебя своим лучшим учеником.
Господи, — Лайн мгновенно забыл про Ирак. — Я Джеймсу стольким обязан! Давай телефон… Можно я прямо от тебя ему позвоню?
Джон набрал номер и передал Лайну трубку.
Джеймс, это Роджер Лайн.
Привет, Лайн, рад слышать тебя…
Страшно хочу вас увидеть.
Так в чем проблема? Приезжай! Только поторопись, если хочешь застать меня на этом свете… — Джеймс хитро покашлял в трубку.
Немедленно выезжаю… До скорой встречи! — Лайн отдал Джону трубку. — Старик с присущим ему черным юмором, сказал, чтобы я поторопился, а то его не застану на этом свете. Давай адрес. Похоже, он знает, что его дни сочтены, а голос хоть и слабый, но спокойный.
Джеймс — человек–кремень, — уважительно заметил Джон, передавая Лайну листок бумаги с адресом госпиталя. — Таких людей теперь не делают. Кстати, возьми и вот это. На досуге посмотришь, — Джон дал ему незапечатанный конверт, — уверен, тебе будет интересно.
В такси по дороге в госпиталь Лайн внимательно изучил содержимое конверта. На нескольких листах там приводились факты многолетнего делового сотрудничества семьи Президента Буша с членами королевского дома Саудовской Аравии, а кроме того, с семейством Бен Ладена.
Сообщалось и о том, что сразу после одиннадцатого сентября две тысячи первого года все члены семьи Бен Ладена, находившиеся в тот момент в США, были посажены в один самолет и отправлены домой.
Этот факт можно было считать либо высылкой, либо скрытой помощью во избежании несомненного народного гнева и возможной расправы. Справка была объективна: в ней говорилось о том, что Усама Бен Ладен давно официально проклят всей семьей и лишен Саудовского гражданства.
Но кто этих арабов разберет?
Лайн был глубоко убежден, что из пяти сотен Саудовских принцев пара–тройка точно поддерживали исламистов и финансировали экстремистские организации в качестве частных лиц. Они же, фактически с помощью ЦРУ, вскормили афганских моджахедов во время конфликта Афганистана и Советского Союза. Что им мешало действовать в том же ключе и дальше? Усама‑то стал героем во всем мусульманском мире.
Лишала подозрительного Лайна покоя и неопределенная роль во всей этой истории Президента Буша. На словах да и на деле он вроде бы боролся с терроризмом, но не скрывалось ли за этим стремление спрятать концы в воду? Если трезво помыслить, то, скажем, война в Ираке и низложение жестокого диктатора Саддама было великолепным отвлекающим маневром, чтобы оставить на свободе мерзавца Усаму Бен Ладена. Вобщем‑то, Саддам ничего плохого США не сделал, а Усама Бен Ладен взял на себя атаку на башни–близнецы Всемирного торгового центра и множества других террористических актов… Странно все получается, слишком много совпадений…
Надо всем этим требовалось серьезно поразмыслить.
Именно на это и рассчитывал Джон, подкинувший по единодушному решению Тайного Совета Пяти эту справку Лайну. Конечно, поколебать его патриотизм одной бумажкой было вряд ли возможно, но внушить некоторое сомнение в честности Президента Буша и верности его действий — разве этого мало? В большинстве случаев Тайный Совет Пяти предпочитал работать постепенно, не форсируя событий, особенно в Америке. Все‑таки пока их главной целью оставалась дестабилизация России…
Когда Лайн вошел в больничную палату, ее единственный пациент попытался приподняться, но тут же уронил на пол одну из своих подушек.
Обычно хладнокровный и невозмутимый Лайн, поднимая подушку, был глубоко потрясен переменой, происшедшей с его бывшим начальником и наставником. Последний раз они виделись года два назад. Тогда крепкий и плотный пожилой джентльмен без особых усилий выиграл у Лайна партию в гольф.