Предложение Ивана всех устроило. Джон и Иоганн быстро уехали. Первый спешил возвратиться в Вашингтон в свой кабинет в Пентагоне, второму еще предстояли деловые встречи в Нью–Йорке и Филадельфии.
Иван и Координатор остались вдвоем. Координатор, несмотря на свою хромоту, выступил в качестве прислуги и сварил крепкий кофе.
А ты не хочешь сам поехать на Украину? — спросил Координатор. — Чувствую, осенью там будет большая буча.
Пока не знаю, — неопределенно ответил Иван. — Посмотрим, как все сложится. Но ты уже сейчас возьмешь с собой Кристину.
Зачем? — искренне удивился Координатор. — Что девчонке там делать? И потом, как она объяснит свой очередной вояж господину Позину?
Ты всегда был занудой, Корди, — отмахнулся Иван. — Позину, по моим сведениям, скоро лететь в Лондон, причем одному. А она как раз тогда и уедет с тобой, оставив записку, что внезапно заболела одинокая двоюродная бабушка, скажем, в городе Сумы.
Все равно, не понимаю, зачем ее туда тащить, — упорствовал Координатор.
Не твоего ума дело! — резко сказал Иван. — Познакомишь ее со Степаном. Тот ее многому научит. По моим планам ей необходимо пройти курс молодого бойца — обучиться стрельбе из разных видов оружия, хотя бы некоторым приемам единоборств.
Она же стихи пишет! — воскликнул Координатор.
Он терпеть не мог, когда женщины занимались мужским делом — стреляли и одним ударом раскраивали черепа. Рядом с такими представителями слабого пола он всегда чувствовал себя неуютно.
Пусть себе пишет, — великодушно позволил Иван, — но в наш жестокий век писанием стихов не прокормишься. А поучившись у Степана, она сможет потом устроиться телохранительницей, — резонно заметил Иван.
Теперь Координатор понял, к чему готовит Кристину дальновидный Иван: в России среди высокопоставленных персон и олигархов стало модным нанимать в телохранители привлекательных девушек. Примелькавшись в качестве подруги Позина в известных кругах и приобретя необходимые навыки в стрельбе и в единоборствах, Кристина имела все шансы получить престижную, высокооплачиваемую и зачем‑то нужную Ивану работу. Продолжать дискуссию дальше смысла не имело.
Координатор виновато улыбнулся:
Ты знаешь, я — человек дисциплинированный. Сказано: взять с собой Кристину, и быть по сему. Как мне с ней связаться?
Она сама тебе позвонит на мобильный. Ты полетишь через Москву. Там встретишься с Иксом и передашь ему это, — Иван протянул Координатору запечатанный конверт. — А еще передашь ему мой строгий запрет на любые его попытки завладеть иконой. Пусть сидит тихо и не рыпается.
А какой иконой? — спросил Координатор, любивший точность.
Он знает, — не стал вдаваться в подробности Иван, который, поразмышляв, решил, что и ему самому пытаться завладеть чудотворной иконой Софийской Божьей матери не следует. Слишком уж много нашлось желающих на одну икону, хоть и чудотворную! Служба информации у Ивана, как мы знаем, была поставлена великолепно…
Координатор отправился собираться в Москву и Киев, а Иван отбыл в неизвестном нам направлении.
Появление Кристины в жизни Позина практически не изменило стиль его существования. Она оказалась девчонкой не только покладистой и уютной, но и всем интересующейся. Как‑то само собой получилось так, что он почти ей не изменял. Иногда, правда, он ненадолго навещал каких‑то старых подружек, да и то, если они на этом очень настаивали. Однако никаких новых романов не заводил.
Позин никогда не стремился к браку, предпочитая, как он именовал, «любовно–дружеские» отношения. Но даже они ему быстро прискучивали и надоедали. Совместная жизнь с женщиной под одной крышей редко продолжалась у него более полугода. Так уж случалось, что чаще всего ему попадались женщины, по характеру настырные и требовательные, видевшие в нем если и не будущего верного спутника, то хотя бы подходящий трамплин для дальнейшей карьеры. А Позин, сам человек откровенно не карьерный, их устремлений не разделял. Он охотно тратил на своих возлюбленных деньги, возил их на зарубежные курорты, баловал дорогими подарками, что только разжигало присущую этому женскому типу алчность, и они требовали еще и еще.
«Ну, прямо как в сказке про золотую рыбку!» — иногда с едкой самоиронией думал Позин.
К его вящему удивлению, Кристина оказалась совсем другой. Она ничего не требовала и охотно соглашалась буквально на все. Когда Позина приглашали на премьеру или вернисаж, она с видимым удовольствием составляла ему компанию.
Когда же ему было почему‑либо лень выбираться из дома, она с вовсе не наигранной радостью говорила:
— Знаешь, милый, я тоже спокойно сегодня посидела бы дома!
Кристина как‑то удивительно быстро и органично настроилась на его, Позина, психологическую волну.
Но больше всего приводило его в восторг то, что она постоянно запоем читала. Телевизор она почти не смотрела, презрительно фыркая при упоминании обожаемых женской частью населения России зарубежных сериалов. Нравились ей программы с участием Задорного и Жванецкого.
Познакомившись со стихами Кристины, Позин заметил в них очевидное влияние Есенина, которого не особо любил, считая слишком доступным и примитивным. Он составил ей список того, что необходимо было прочесть, как тактично выразился, «для расширения ее литературного кругозора». В том списке были Тютчев, Фет, Гумилев, Мандельштам, Пастернак, Ахматова и Цветаева. Благо что все эти книги стояли на полках.
Кристина пожирала книги, как голодная гусеница зеленую листву. Она открыла для себя Диккенса и Теккерея, Джейн Остин и сестер Бронте. Английские романы, которые Позин, как заядлый англофил, любил и собирал, увлекали ее. И с тем большей охотой она под ненавязчивым руководством Позина принялась за изучение английского языка.
Позин открыл в себе педагогический дар, о котором раньше и не подозревал. Правда, он еще в далеком школьном детстве любил рассказывать однокласснику Долоновичу о тех странах, где побывал с отцом, о прочитанных книгах. Нравилось ему поучать и направлять и невежественного Аристарха Молоканова. Но все это было не то.
Занимаясь с Кристиной, он ощущал себя Пигмалионом, создающим свою прекрасную Галатею. Кристина и вправду была хороша. Любил ли он ее? Над этим вопросом он как‑то не задумывался. Ему было с ней уютно, а главное — интересно. Она была активной слушательницей, задающей вопросы и жаждущей докопаться до самых глубин того, что ее интересовало. А интересно ей было все — книги, фильмы, спектакли, политика, экономика, но прежде всего люди. О каждом новом знакомце, которого он ей представлял, она старалась выспросить все. Позин уже начал подумывать, не собирается ли она вывести его друзей и подруг в каком‑нибудь романе, который собирается написать.
Самое поразительное, она никогда не просила у него денег. Хозяйственные покупки они обычно делали вдвоем, с удовольствием бродя либо по рынкам, либо по супермаркетам. К тряпкам она не была равнодушна, но и не делала из одежды культа.