- Что, думал, не смогу? - Голос старика чуть дрожал: он до сих пор не мог прийти в себя от того, что убил человека.

- Не переживай, отец, если бы не ты его, то он бы тебя, и поверь, нисколько бы не переживал из-за твоей смерти... - успокаивающе заметил Васек-Беспалый.

- Да я не о его смерти переживаю, а из-за того, что рука дрогнула: оба ножа должны были в горло войти... - он недовольно покачал головой, - видно, действительно стар становлюсь.

- Хотел бы я быть таким старым в твоем возрасте, - весело заметил Томаз.

- Это точно! - поддержал его Васек-Беспалый, потом взглянул в сторону, куда ушел Савелий. - Может, пойдем к нему?

- Не стоит, - покачал головой старый проводник. - Ему нужно собраться с мыслями...

Марсель застыл перед Бешеным, жалобно и обреченно взглянул ему в глаза и тихо прошептал:

- Сколько мне осталось?

На последнем слове в уголке его рта появилась алая струйка крови.

- Немного, - ответил Савелий, злости к противнику он уже не испытывал, - ты проиграл! Помнишь мое условие?

- Я хочу предстать перед Аллахом чистым и ничего тебе не скажу... - Марсель уже с трудом ворочал языком, силы покидали его.

- А ты не разговаривай, просто думай о том, что ты должен был сделать, и о тех, кто должен был тебе помогать...

- Спасибо тебе.

- За что?

- За то, что дал мне возможность испытать силу настоящего бойца и позволил умереть с миром...

Его речь становилась все более бессвязной, но мозг четко работал...

Савелий глядел на успокоившееся перед смертью лицо Сейф-уль-Ислама и думал о том, что если бы карта легла иначе и их жизненные маршруты пересеклись полтора десятка лет назад, когда Марсель вряд ли еще был таким безумным фанатиком Ислама, то мог бы стать ему соратником, другом, а возможно, и братом.

Савелий наклонился над ним, закрыл успокоенные глаза и сказал:

- Уходи с миром...

Эпилог

Генерал Богомолов, отдавший много лет жизни оперативной работе, очень не любил ходить в отпуск и чаще всего проводил законные дни отдыха на даче близко от Москвы - почти никогда ему не удавалось использовать отведенные Конституцией дни целиком, поскольку обстоятельства чаще всего требовали его присутствия на рабочем месте. Но теперь новая должность в аппарате президента позволяла более рационально планировать работу: Богомолов целиком отошел от оперативных вопросов, занимался аналитикой и стратегическим планированием.

Поэтому он без долгих раздумий согласился поехать в санаторий "Горячий ключ", расположенный в Пятигорске, чтобы там пройти полное обследование. Годы постепенно брали свое: пошаливало сердце, болела спина. В общем в кои-то веки Константин Иванович не без радости отключился от московской круговерти и суеты.

В первый раз за долгие годы службы генерал вел откровенно растительное существование и немного этим тяготился. Хождение по бесконечным врачам, посещение процедур, прогулки по окрестностям - все это было для него непривычно.

Чтобы поддерживать физическую форму, Богомолов каждый день хоть ненадолго заглядывал в тренажерный зал, а после сытного обеда, вместо положенного по санаторному распорядку "тихого часа", обязательно два часа быстрым шагом обходил живописные окрестности.

Как-то раз, гуляя по тенистой аллее, Богомолов заметил идущую ему навстречу мужскую фигуру, которая показалась ему знакомой.

"Наверное, кто-то из отдыхающих", - подумал генерал и посмотрел на часы - за два часа он положил себе проходить не меньше восьми километров.

Когда идущий навстречу человек поравнялся с ним, Константин Иванович окинул его беглым взглядом и поразился сходством с покойным Савелием Говорковым. Ко всему прочему незнакомец улыбнулся той самой, столь памятной генералу, открытой и доброй улыбкой Савелия.

Богомолов от изумления остановился как вкопанный. Заколотилось сердце, перехватило дыхание, в глазах потемнело.

- Здравия желаю, товарищ генерал, - голосом Савелия негромко произнес незнакомец.

- Савка? - только смог вымолвить генерал и почувствовал, что теряет сознание.

Ловкие, сильные руки подхватили его и не дали упасть. Незнакомец провел несколько раз рукой над головой, затем в районе сердца Богомолова, и тот постепенно пришел в себя.

- Савка? - все еще не веря своим глазам, хрипло спросил генерал.

- Он самый, Константин Иванович! Что, здорово изменился? - весело спросил Бешеный.

- Откуда ты взялся? Мы же тебя... - Богомолов запнулся, не в силах произнести это слово.

- Похоронили! - тем же веселым тоном подсказал Савелий.

- Так ты жив? - задал, честно говоря, довольно глупый, но естественный в этой фантастической ситуации вопрос Богомолов.

- Сами видите, - широко улыбнулся Савелий, - Бешеного так просто со свету не сживешь!

- Об®ясни мне, старику, как все произошло? - приходя в себя, спросил генерал. - А как ты здесь-то, в Пятигорске, очутился? Неуж-то из-за меня?

- Прибыл вам доложить, - по-военному четко ответил Савелий и, встав по стойке смирно, отрапортовал:

- Вашим учеником и названным сыном с помощью нескольких толковых ребят на днях обезврежена группа международных террористов, планировавших взорвать атомную электростанцию и высотный дом на Котельнической набережной в Москве. Особо замечу, с нашей стороны жертв нет.

Богомолов просто опешил. Савелий явно не шутил, однако произойди нечто подобное, последствия для России были бы трагичны и непредсказуемы.

- Кто были эти террористы? - наконец спросил генерал.

- Исламские фанатики и другая международная шушера, - с некоторым пренебрежением ответил Савелий.

- Трудно было? - участливо поинтересовался Константин Иванович.

- Не труднее, чем обычно, - не раздумывая, ответил Савелий.

- Сейчас идем ко мне в санаторий, и там ты мне все в подробностях расскажешь: и как в живых остался, и что с террористами, и самое главное - как ты вышел на этих мерзавцев.... - не предполагающим никаких возражений тоном об®явил генерал.

- Извините, Константин Иванович, никак не возможно! - виновато возразил Савелий. - Я буквально на минутку выбрался, чтобы вам показаться и доложить. Очень прошу вас об одном - никому не говорите, что я жив, и мы виделись, ни Костику, ни даже Воронову.

- А Джулии? - перебил генерал.

- И даже ей! Понимаете? - тихо сказал Савелий.

- Не понимаю, но подчиняюсь, - с грустной улыбкой согласился Богомолов.

- Константин Иванович, не могу сейчас ничего об®яснить, кроме того, что так сложились обстоятельства - мне некоторое время придется существовать, нелегально и, скорее всего, за пределами России. - Он глубоко вздохнул. - Но обещаю вам, служить своей Родине я буду до самого последнего вздоха. Вы мне верите, товарищ генерал?