Аргументы у директора были весомые: во-первых, парень несовершеннолетний и самое страшное, что ему светит, так это специнтернат для трудных подростков; во-вторых, стоит ли подвергать собственную дочь таким испытаниям: следствие, экспертиза, очная» ставка, суд, а главное, потом грязная слава на весь город? Да кто после такой истории женится на ней?
Со своей стороны директор пообещал, что в наказание он исключит паршивца из школы. На том и порешили, правда, директор скрыл от бедного отца, что еще до его прихода преподаватель физкультуры убедил директора тихо и мирно расстаться с Аркадием, выдав ему свидетельство об окончании седьмого класса.
Расставшись со школой, Аркадий ушел и из дома, не в силах преодолеть чувство брезгливости при виде своей окончательно опустившейся матери. Сначала он прибился к цыганам, которые первым делом научили его воровать, а потом и грабить, а когда табор двинулся дальше, он примкнул к одной компании наркоманов, но наркотики не прельстили его, а секс с наркоманками не доставлял удовольствия. Как он говорил, «это все равно что с механической куклой трахаться».
Тем не менее нужно было где-то жить и что-то есть. Прибился к одинокой симпатичной женщине по имени Елена, которая оказалась наводчицей. Через пару месяцев она довела его упреками, что не она его, а он должен кормить ее, до того, что он решил ограбить ларек, но ей ничего не сказал. Его застукали с поличным, и при заполнении допросного листа Аркадий назвал ее квартиру как адрес своего проживания.
Елена, или Ленка-Кло, получившая это прозвище еще в те времена, когда занималась проституцией и обирала клиентов, усыпляя их с помощью клофелина, давно была у милиции на подозрении как наводчица, но ее никак не могли взять с поличным. А тут такая удача: взяли на месте преступления ее молодого любовника. Использовав неопытность Аркадия в уголовных делах, следователь, пообещав, что выпустит его на свободу, если он свалит все на свою любовницу, добился от него нужных показаний, и Аркадий не успел глазом моргнуть, как получил три года общего режима, а его «подельница» пошла «паровозом» и получила на год больше.
Общий режим не строгий — здесь отморозков и беспредельщиков больше. Вначале Аркадий лихо устанавливал свои правила кулаками и вскоре вернул свое детское прозвище Аркан, теперь его произносили с должным уважением. И скорее всего спокойно бы и дотянул Аркадий свой срок, если бы не мстительная любовница. Ленка-Кло спустила на его зону «маляву», что Аркаша сдал воровскую наводчицу ментам. Ситуация вокруг него мгновенно настолько накалилась, что ему, чтобы сохранить свою задницу в неприкосновенности, пришлось ломануться к ментам.
А старший «Кум», заместитель начальника зоны по оперативной работе майор Громыхайло Артем Никитович, только и ждал подходящего случая, чтобы уменьшить влияние авторитетных людей на зоне. Переговорив с Аркадием, он мгновенно понял, кто перед ним сидит, и, не раздумывая, поставил его во главе секции внутреннего правопорядка (СВП) колонии. Надев ему красную повязку главного «козла», как называли тех, кто сотрудничал с ментами, старший «Кум» предвидел, что Аркадий с его характером постарается вовсю придавить криминальных авторитетов, то есть тех, кто может наехать на него за допущенный по неопытности промах.
Но даже опытный майор-оперативник не разглядел степень организаторских талантов Аркадия и умения сплачивать вокруг себя отчаянных сорвиголов. В самый короткий срок он сколотил вокруг себя преданных ему людей и начал наводить собственные порядки. Нацепив повязку, Аркан прекрасно сознавал, что назад у него пути нет, но и до этого решения особого выбора не было: за допущенный промах с воровской наводчицей его в лучшем случае ожидало «опущение», то есть он занял бы место в «петушином стойле» колонии, в худшем случае могли бы и к смерти приговорить.
Упреждая возможную расправу, Аркан стал расправляться с теми, кого считал потенциальными насильниками. Конечно, если бы это не была зона общего режима, то воры не допустили бы такого беспредела, но на этой зоне не было настоящих криминальных авторитетов, которые могли бы сплотить вокруг себя дерзких пацанов, чтобы дать отпор «внутренним ментам».
Первым делом Аркан решил убрать самых опасных, с большими сроками местных авторитетов, чтобы сразу дать всем понять, кто в зоне хозяин. И сделать это он собрался в одну ночь, чтобы не дать им опомниться и собраться с силами. Разделив своих парней на пятерки и поставив во главе каждой верного человека, Аркан определил им задачу и ровно в ноль часов отдал приказ действовать. С его стороны это не было спонтанным поступком, и он, конечно же, посоветовался со своим наставником — старшим «Кумом» Громыхайло, от которого получил не только «добро» и обещание невмешательства администрации, но и дополнительный список криминальных авторитетов. Майор посоветовал ему разобраться с Мишкой Днепропетровским собственноручно, сообщив по секрету, что именно Днепропетровскому и было поручено «опустить» Аркана. Отлично разобравшись в характере Аркадия, старший «Кум», конечно же, предполагал, что может произойти с Днепропетровским в эту ночь, и не без злорадства подумал, что вряд ли кто-то ему позавидует…
Ничего не подозревающий Мишка Днепропетровский видел уже второй сон и довольно посапывал, выиграв вполне приличную сумму в «стиры» (так называют карты в местах лишения свободы). Ему и в страшном сне не могло привидеться, что его благополучию что-то угрожает. Получив за грабеж шесть лет и ведя «правильный» воровской образ жизни, он был уверен, что в самое ближайшее время его коронуют в «Вора» и назначат «смотрящим» в этой колонии. Днепропетровский был настолько уверен в себе, что имел в «быках» лишь двоих здоровячков, которых мгновенно усмирили ребята Аркана, приставив к их горлу заточки.
— Жить хотите? — спросил их Аркан.
— Конечно, — слаженным дуэтом прошипели оба.
— В таком случае язык в жопу, а глаза, если будет жалко смотреть на своего шефа, зажмурить! Ясно? — Для пущей убедительности Аркан пощекотал заточкой в носу одного.
— Ясно, — обреченно вздохнули оба.
— Вот и ладненько, — ухмыльнулся Аркан, потом взглянул на своих дерзких подручных, которые продолжали держать заточки у горла «быков». — Если что, прикончите их! — велел он таким спокойным тоном, словно речь шла о приготовлении чифиря.
Днепропетровский тоже был не из слабых, а потому к нему Аркан подошел с тремя крепышами: Семой-Карой, Пашкой-Слоном и Васькой-Покойником. Каждый из них, кроме Семы-Кары, держал по заточке. Сдернув с Днепропетровского одеяло, Аркан подождал, пока тот проснется, и сказал:
— Ну что, мудила с Нижнего Тагила, хотел в моей жопе что-то поискать?
— Ты чего, сучара, совсем нюх потерял? Я же из тебя сейчас ремней нарежу, козел мокрожопый!
Днепропетровский действительно успел выхватить из-под подушки нож и взмахнул им в сторону Аркана, но, видимо, тот ожидал нечто подобное и резво отпрянул в сторону. Однако один из его напарников, Сема-Кара, стоящий рядом, был не столь подвижным и не успел среагировать: рука Днепропетровского описала по инерции дугу, и нож чиркнул того по бедру.