Понимаю… — Широши вздохнул и весело добавил: — Обещаете, что потом посмотрим вместе?
Безусловно, — с облегчением кивнул Савелий…
С большим нетерпением дождавшись, когда Широши удалится к себе, Савелий уединился в гостевой комнате, вставил кассету в видеомагнитофон, сел в кресло напротив и нажал на кнопку «play».
Поначалу он не сразу понял, где происходила съемка: то ли в лесу, то ли в чьем‑то саду, но вскоре, увидев памятник детскому писателю Андерсену, узнал Центральный парк Нью–Йорка. Нужно отдать должное оператору: он вполне профессионально снимал, постепенно вводя зрителя и в окружающий мир персонажей, и в их настроение, стараясь не только просто зафиксировать их лица, но запечатлеть настроение, внутреннее состояние.
Савелий уже давно не видел своего сына, но узнал легко, несмотря на то, что маленький Савушка находился в окружении детишек, резвившихся под надзором своих родителей или нянек.
Полли Холидей, или, как называл ее Савелий, Полюшка, почти не изменилась, разве только стала чуть солиднее и увереннее в себе. Но эти новые качества нисколько не изменили ее внимательного отношения к доверенному ей ребенку и постоянной заботы о нем. Особенно это касалось тех редких моментов, когда расшалившийся Савушка пытался отбежать в сторону на большее расстояние, чем они договорились; тут же следовал беспокойный, но ласковый возглас всевидящей няни:
Савучка! — забавно искажая его имя, кричала она, — ты довольно далеко убежал! Вернись, пожалуйста!
Сейчас, миссис Полли! — тут же отзывался пацан, но возвращаться и не думал.
Няне нужно было еще пару раз окликнуть его, даже чуть повысить голос, чтобы тот наконец подчинился. Разговаривали они по–английски, причем Савушка говорил столь бегло, словно вырос в чистокровной американской семье.
Глядя на экран телевизора, Савелий пытался понять: каким образом оператору удавалось снимать
так четко, не привлекая при этом внимания окружающих? Особенно Савелию понравилась «подсмотренная» сценка, в которой его маленький сынишка проявил характер вполне взрослого человека. Похоже, Савушка давно сдружился с девочкой по имени Даниэль и мальчиком Риччи примерно одного возраста с ним. Вот и в этот день они возились в песочнице: Даниэль лепила «куличики», а Савелий с Риччи строили средневековую крепость.
Они настолько заигрались, что не подняли глаз на подошедшего паренька, который был лет на пять их старше и значительно крупнее.
Видимо, симпатичная девочка обидела его тем, что просто не заметила, а потому ему потребовалось показать, кто здесь главный. Постояв рядом несколько минут и не дождавшись никакой реакции играющих, незнакомый паренек подошел, небрежно толкнул пацанку и она плюхнулась на попу, а он молча стал топтать изделия девочки, заботливо разложенные ею для последующей «продажи».
От обиды маленькая Даниэль расплакалась, но ее плача никто из взрослых не услышал. Ее мама, мама Риччи и няня Савушки настолько увлеклись разговорами о своих подопечных, что не сразу среагировали на выходку незнакомого пацана.
На обиду, нанесенную малышке, первым среагировал Савушка. Нисколько не смутившись, что незнакомый мальчик оказался едва ли не на голову выше его, он вступился за честь подружки.
Нехорошо обижать девочек! — рассудительно сказал он, приблизившись к обидчику.
А ты не лезь, малолетка, не то сам получишь! — смерив взглядом Савушку, презрительно процедил тот сквозь зубы.
А ты попробуй! — спокойно предложил тот.
А чего пробовать? Возьму и дам! — Парень рассмеялся наглости мальца.
Савелий с интересом уставился в родные глаза сынишки, пытаясь предугадать, что произойдет дальше. Почему‑то он нисколько не испугался за сына, полагая, что такое дерзкое поведение может даже остановить старшего паренька. Вполне возможно, что до потасовки дело и не дойдет. Чужак был столь уверен в своем физическом превосходстве, что от угрожающего вида мальца рассмеялся и собрался было отвесить щелбан этому бесстрашному малолетке, но не успел: Савушка вдруг подпрыгнул и ударил его головой точно под подбородок.
Такого действия от более слабого противника чужак явно не ожидал. Нелепо взмахнув руками, он упал спиной на песок. А Савушка помог подняться Даниэль и принялся отряхивать ее комбинезон.
Ну, ты сейчас пожалеешь! — чуть не плача скорее от злости, чем от боли, воскликнул парнишка.
Вскочив на ноги, он бросился на Савушку.
Савушка, осторожнее! — машинально предупредил сына Бешеный, забыв, что перед ним лишь экран телевизора.
Но мальчик, словно услышав его оклик, резко повернулся лицом к противнику. А дальше, произошло нечто, в высшей степени Бешеного поразившее. Его сын увернулся от более тяжелого соперника и вдогонку сделал ему подсечку, да столь ловко, что ноги парня переплелись и он, выскочив из песочницы, кубарем покатился по зеленой траве.
Ну, Савка, ты даешь! — с восхищением прошептал Бешеный.
На миг пришло ощущение, словно это он сам
действовал.
Будешь еще обижать маленьких? — наклонился Савушка к поверженному и униженному сопернику.
Не буду! — плаксиво ответил тот
Вот и хорошо! — совсем по–взрослому подытожил Савушка и протянул ему руку. — Давай помогу встать.
Но этот доброжелательный жест победителя парнишке воспринял как издевательство и оттолкнул руку помощи.
Сам встану! — Он быстро вскочил, немного помолчал, потом заносчиво произнес: — Когда я начну заниматься каратэ, то тогда посмотрим, кто победит…
На что Савушка солидно промолчал, как и положено настоящему бойцу, и вернулся к своим друзьям…
Савелий смотрел на экран, но изображение расплывалось: его обуревали такие сильные эмоции, что сердце бешено колотилось и готово было вырваться из груди. Как же все‑таки сурово с ним поступает судьба, лишившая его права общаться со своим ребенком и воспитывать его. Видя, как сильно подрос Савушка, он никак не мог смириться с тем, что становление сына как личности происходит без участия отца.
Как же хочется плюнуть на все и мотануть в Нью–Йорк, чтобы прижать сына к груди, ощутить его тепло и ласку. Однако это было желание Савелия Говоркова, рожденное естественными отцовскими чувствами, а Бешеный, в свою очередь, прекрасно сознавал, что стоит ему «ожить», как враги немедленно откроют сезон охоты на него, а значит, под угрозой могут оказаться и его близкие.
Немного успокоившись, Савелий вновь включил запись. Интересно, кто учит Савушку искусству рукопашного боя? Может, он впитал эти знания с его генами? И оператор, словно подслушав мысли Савелия, показал маленького Савушку
в каком‑то просторном помещении, посреди которого лежал татами. Оператор и здесь умудрился отыскать возможность зафиксировать тренировку его сына с незнакомым пожилым мужчиной восточного типа.