Конечно, я ведь курирую весь европейский блок, кроме Великобритании и Скандинавии.
Ну и что ты предпринял? — продолжал свой допрос Лайн.
Все, что положено по процедуре. — «Джо» сделал большой глоток. — Во–первых, показал ее «Греку».
(Так они между собой именовали директора ЦРУ Джорджа Тенета, который был греческого происхождения и к которому они относились без всякого уважения, поскольку тот был не кадровым разведчиком, а обычным чиновником, работавшим еще в аппарате Буша–старшего).
И что предпринял «Грек»? — поинтересовался Лайн.
Приказал направить по принадлежности две копии: одну — в ФБР, другую — в Совет по национальной безопасности.
Так выходит, эти тупицы и лежебоки опять все просрали! —Как и большинство цэрэушников Лайн недолюбливал фэбээровцев, считая их бездарями и бездельниками.
Они какое‑то время посуетились, а потом доложили, что ничего подозрительного не обнаружили, — проинформировал «Джо».
Значит, все‑таки они и виноваты? — с надеждой спросил Лайн.
Все намного сложнее. — «Джо» в силу своей должности был в курсе всей истории.
Не темни, ты, конечно, в отличие от меня, видишь всю картину в целом… И потому прошу ответить мне: по твоему личному мнению, кто конкретно виноват в этом позоре Америки? — Голос Лайна звучал требовательно.
«Джо» взглянул на собеседника с недоумением:
Неужели ты сам не догадываешься?
Честно говоря, нет. Может, потому, что не в состоянии оценить эту жуть холодным рассудком, а может просто немного оторвался от нашей кухни, — тихо проговорил Лайн. — Ты же знаешь, чем я занимался в России?
Я читал твой аналитический материал. Весомо и доказательно. «Греку» он тоже понравился, и он по прочтении отправил его президенту. Кстати, Путин был первым из мировых лидеров, кто позвонил Бушу, чтобы выразить соболезнование и поддержку.
Я как‑то упустил это из виду. Но этот факт как раз подтверждает мою общую его оценку: политик он дальновидный и прагматичный. С ним легче будет иметь дело, нежели с забулдыгой Ельциным. Видно, я так погрузился в российскую действительность, что перестал понимать Америку. Так все‑таки кто, по–твоему, виноват в трагедии 11 сентября?
Наша с тобой обожаемая вашингтонская бюрократия! Кто же еще? — «Джо» сделал презрительную гримасу.
Оба они по происхождению не принадлежали к правящей элите США и, будучи ревностными служаками и высокими профессионалами своего нелегкого дела, относились к карьерным чиновникам и вообще к говорунам–политикам настороженно и с предубеждением.
— Ты прав, бюрократы всегда во всем виноваты, — охотно согласился Лайн. — Но нельзя ли поконкретней? Назови факты, имена.
Изволь. — «Джо» налил себе четверть стакана виски и бросил туда несколько кубиков льда. — Тебе известно такое имя, как Ричард Кларк?
Слышать‑то точно слышал, но кто он… — Лайн наморщил лоб, но тщетно. — Напомни! — попросил он.
Не мучайся, ты точно с ним никогда не сталкивался. Еще при Клинтоне в Совете по национальной безопасности подвизался такой чиновник средней руки, который не один год занимался разработкой «Аль–Кайеды». В результате он подготовил обширный и хорошо аргументированный доклад, призывавший к тому, чтобы эту самую «Аль–Кайеду» признать самой опасной международной террористической организацией и уничтожить.
Судя по всему, толковый парень, — одобрил Лайн. — А что дальше?
А дальше — смех и грех! Закончился срок президентства Клинтона. В Белый дом пришел Буш. Администрация и начальники сменились, хотя сам Кларк при своей должности остался. Он вновь подал доклад по команде. Кондолиза Гатти доклад пролистала и заявила, что у новой администрации в настоящий момент другие приоритеты.
Вот сучка! — не сдержался Лайн.
Чему ты удивляешься? Ты сам, и я, и многие наши парни резко критически воспринимали многие дурацкие акции этого бабника Клинтона и его команды.
Верно, — не стал спорить Лайн. — Ясное дело, требовалось время, чтобы разобраться что к чему…
В тот момент команда Буша разрабатывала внешнеполитическую доктрину новой администрации, и опасения Кларка, тем более одобренные клинтоновскими клевретами, показались здорово преувеличенными. — «Джо» последовательно вел собеседника по тернистым и мало–предсказуемым путям чиновничей логики. — Тем более, учти: базовая информация о бен Ладене никакой тревоги не внушала: миллионер, правоверный мусульманин, ненавидит русских, которые пытались покорить исламский Афганистан. К США он до поры до времени относился вполне лояльно, хотя бы внешне…
Еще бы, столько денег в него и в его бандитов вбухали, — вмешался Лайн. (Будь он политиком,
деньги американских налогоплательщиков, очевидно, тратились бы с большей осторожностью…) А эта базовая информация шла от наших? — Лайн имел работников ЦРУ.
С ним тесно работали двое наших и один дуболом — полковник из Пентагона. Тот учил моджахедов пользоваться «стингерами». Как мне докладывали, пока научил, они вокруг километров на десять все живое посжигали.
А наших ты разыскал? С ними надо бы переговорить. — У Лайна от нетерпения загорелись глаза.
Такого удовольствия не обещаю, «Тед», — охладил его охотничий азарт «Джо». — Один со всеми положенными почестями ушел в отставку и умер в прошлом году от инфаркта. Второй сам уволился до пенсии и куда делся, не знаем. Ведь прошло больше десяти лет, а сам знаешь, по нашим правилам мы средний состав отставников больше пяти лет не отслеживаем.
Но его обязательно надо найти! — воскликнул Лайн.
Уже ищем, — невозмутимо ответил «Джо» и продолжал: — Слушай, как развивались события дальше. Сам понимаешь, Кларк не успокоился. Он словно помешался на этой «Аль–Кайеде», которая в его глазах стала чуть ли не самым страшным врагом США. Его перестали принимать всерьез.
Идиоты! Настоящие тупицы!.. — не удержавшись, ругнулся Лайн.
Но тут по нашим каналам прошла информация, вроде бы подтверждающая его правоту: «Аль–Кайеда» готовит покушение на президента Буша во время встречи Большой восьмерки в Генуе. «Грек», ясное дело, забеспокоился. Нагнал страху на итальяшек…
— Представляю!
А те такую панику подняли! В море у набережной запустили сотню водолазов, все полеты над городом запретили, а по окраинам расставили зенитные пулеметы…
И что? — заинтересовался Лайн.
Как тебе прекрасно известно, ничего не произошло. И к Кларку опять стали относиться, как к маньяку, рехнувшемуся на одной идее. Но он не отставал и к лету добился своего.
Чего именно? — Лайн почувствовал уважение к этому незнакомому, но упрямому Кларку.
Добился он наконец первоначального бюрократического внимания. Начались бесконечные заседания и совещания с участием всех заинтересованных лиц — наших, пентагоновских. Речь шла о начале военной операции против талибов и «Аль–Кайеды» в Афганистане…