Впоследствии выяснилось, что руководство этого громадного энергетического концерна в течение многих лет подло надувало тех, кто приобрел их ценные бумаги. Сенат США тут же учредил следственные комиссии, да все оказалось без толку. Хитроумные энро–новцы, оказывается, заранее пропустили через бумагорезательные машины тысячи документов, которые могли бы изобличить их мошенничество…
— Ваша фамилия уже давно не значится в списках акционеров, — наставлял опытный Глаголичев притихшую Джулию. — Вы никогда ничего не докажете. Говорю вам авторитетно.
«Почему авторитетно? Он что, банкир?» — Сообразительная Джулия решила пока воздержаться от прямых вопросов.
Автомобиль пробивался сквозь нью–йоркские пробки, Глаголичев продолжал рассказ.
Где же был знаменитый американский аудит? Спал крепким сном? Как он мог прошляпить такую грандиозную аферу? А в том‑то и изюминка плана, что аудит сам оказался замешан в махинациях. Где это слыхано, чтобы аудиторам было предоставлено право вести бухгалтерские книги клиента? Вот и получилось, что вместо контроля аудиторская фирма «Артур Андерсен» просто «не заметила» существования тысячи офшорных счетов в странах Карибского бассейна. На эти счета руководство «Энрона» переводило миллиарды долларов своих акционеров.
Короче, как сказали бы у нас в Марьиной Роще, «кидалово в чистом виде». Американцы, в большинстве своем не знакомые с тактикой игры «в наперсток», дали себя объегорить самым примитивным образом. Но почему так произошло? Такая огромная компания… Копнув поглубже, следователи из сенатских комиссий пришли в тихий ужас.
Оказалось, что в Конгрессе США полно тех, кто прямо или через посредников получал мзду от сдохшего концерна. У «Энрона» все и везде было схвачено. Этого мало. За пятнадцать лет капиталы «Энрона» выросли в тридцать пять раз, достигнув семидесяти миллиардов долларов. За один год доходы компании выросли более чем вдвое. Удачливость в делах?..
Элементарная финансовая пирамида лежала в основе их богатства, — заметил Глаголичев.
И вновь Джулия почувствовала, что и в вопросе о финансовых пирамидах ее новый знакомый на коне. Все‑то он знает!
Я эти пирамидальные дела за тысячи километров чую. И сейчас специально прилетел в Штаты, чтобы в последний момент успеть изъять все свои капиталы, да еще и с процентами. — Глаголичев весело хохотнул и потер ладошки. — А еще понаблюдать за тем, как беднеют богатые американцы. Интересное зрелище, доложу я вам! Кстати, вы знаете, что теща нынешнего президента Буша тоже попалась с этими подмоченными ценными бумагами? Лихие энроновцы и ее «обули», правда, на жалкие восемь тысчонок, но ей все равно обидно.
А я? — В голосе Джулии прорвалась злость. — Я теперь нищая, как, как… — Она не могла подобрать сравнение.
Давайте‑ка сюда ваши бумаги. — Голос Глаголичева приобрел деловитость. — Посмотрим, что с ними можно сделать.
«В туалет спустить, вот что!» — подумала Джулия, но сумку передала.
Глаголичев извлек из внутреннего кармана пиджака очки в золотой оправе и погрузился в изучение финансовых документов.
«Ему бы больше пенсне пошло. Вылитый Чехов».
Некстати посетившая Джулию мысль заставила ее улыбнуться.
Это не укрылось от всевидящего ока Глаголичева.
Вот, и настроение у вас улучшается! Очень рад. Не надо грустить. — Он осторожно похлопал девушку по коленке.
Джулия сделала вид, что не заметила фамильярного жеста.
Глаголичев внимательно изучал бумаги, иногда раздраженно хмыкая. Затем собрал листочки в стопку, черкнул несколько строк на листочке бумаги, вырванной из блокнота (золотым «Паркером», естественно). Пакет с документами и листочек он положил на свободное сиденье рядом с водителем.
Витюша, родной, доставишь нас в ресторан и жми обратно ко мне в офис. Передай все Кларе Ивановне, пусть сделает точно так, как я написал. Может, удастся хотя бы процентов десять получить за все.. Милая Джулия… — Глаголичев повернулся к девушке. — А вот и «Русская чайная»! Разрешите мне по праву старшего сделать заказ. Вы бывали здесь раньше?
«Гулять так гулять, — подумала Джулия, выбираясь из роскошной машины. — Всегда можно послать этого Думца куда подальше, если он вдруг вздумает полезть мне под юбку»…
…Третий день Джулия жила в загородном доме депутата Государственной думы Глаголичева. Здесь только она и мама депутата, крепкая для своих преклонных лет женщина. Так как же так случилось, что Джулия снова в России? Здесь сумел проявить свои дипломатические таланты сам Глаголичев…
Тогда, в ресторане, поглощая рябчика с брусничным вареньем и запивая квасом, изготовленным по старинному русскому рецепту, Джулия старалась отвлечься от мысли о неизбежном. Ведь придется покинуть обжитую квартиру. И, может быть, даже продать дом, с которым связано так много воспоминаний. Легко сказать «продать». А что дальше? И куда?
Витюша, водитель депутата, оказался парнем шустрым. В мгновение ока он сгонял в офис Глаголичева и вернулся обратно. Попытался было шептать Глаголичеву на ухо, но тот поморщился, и понятливый помощник доложил обстановку нормальным голосом.
Таинственная Клара Ивановна оказалась заведующей нью–йоркским представительством российской бизнес–конторы депутата. То, что некоторые наши депутаты немного «приторговывают» на стороне, — ни для кого не секрет. Клара Ивановна выполнила в точности инструкции шефа.
— Посмотрим, посмотрим, — пробурчал Глаголичев, откладывая в сторону вилку с нанизанным на нее изрядным куском янтарной осетрины.
На свет снова появились очки в золотой оправе.
Глаголичев принял из рук Витюши листок с напечатанным на нем текстом.
Значит так… — Сытый Глаголичев имел очень довольный вид. — Получите вы ваши деньги назад. Не переживайте.
Ура! — не выдержав, крикнула Джулия.
За соседними столиками оглянулись в ее сторону и неодобрительно зашептали.
Не все, но получите. На каждые сто долларов получите десять. И это — приличная сумма. Мне пришлось нажать на кое–кого в банке… — пояснил он.
Джулия мысленно прикинула, подсчитала и заскучала. Придется снимать квартирку гораздо скромнее, «по средствам». Даже не квартиру, а студию или мансарду. Придется приноравливаться к жизни бедной студентки. Тоска! А как же развлечения? А будущее образование Савушки? И знакомые… Ее ведь теперь нигде не примут. И одеваться придется в готовое…
Вся эта гамма чувств мгновенно отразилась на лице Джулии. Глаголичев жевал расстегай и согласно кивал, словно читал мысли своей гостьи.
Тщательно вытерев губы, он промолвил с расстановкой:
А теперь к делу. Есть у меня к вам предложение. Прошу понять меня правильно и не торопиться с выводами.
Девушка напряглась. Началось! Сейчас потащит в койку…
У меня под Москвой имеется домик. Мне его подарили мои бывшие сослуживцы–сибиряки. Я ведь сам из‑под Иркутска, из коренных сибирских мужиков.