Галя не останавливаясь терла и без того белоснежную раковину.

Я поцеловал её в мочку уха.

— А почему мы такие злючки сегодня? — прошептал я.

Надо было купить цветы. Все женщины на Земле любят цветы и дуться.

— Мы не злючки, — сказала Галя и отломила щётку.

— Тогда в чём же дело? — Я продолжал улыбаться, заглядывая ей в глаза.

— Ни в чём. Я работаю. А ты мне мешаешь. — Галя взяла ведёрко и прошла в гостиную.

— Камин не желаете разжечь? — Спросила она, повернувшись ко мне спиной.

— Да в чем дело-то?! — закричал я.

Она поставила ведро и уставилась в пол.

— Я выхожу замуж. За Колю, — сказала она, и две слезинки скатились по её лицу прямо в ведро.

— Почему? — не понял я.

Она молчала и плакала.

Я тоже молчал. И не знал — надо ли плакать мне тоже.

— Извини меня, — проговорила Галя.

— Но ты же не любишь его! — сказал я.

Она упрямо качнула головой.

— Он меня очень любит. Очень. И я ему нужна. Он пропадёт без меня. — Она подняла на меня свои заплаканные глаза.

— Но я тоже очень люблю тебя, — сказал я.

— Зачем я тебе? Ты такой умный. Такой красивый и богатый. С тобой я чувствую себя дурой. — Она слабо улыбнулась. — И ты всё равно меня бросишь. А он — нет. Если я не выйду за него, он может и руки на себя наложить.

— Дура! — закричал я и вспомнил Млея. — Это все потому, что меня нет в списке Forbes?

— Я, честно говоря, думала, что ты есть, — удивилась Галя.

— Значит, это потому, что я не зарегистрирован на Odnoklassniki.ru? — спросил я.

— Я знаю, что ты не зарегистрирован. Я проверяла. Но при чём тут это? Неужели ты не понимаешь? — Галя перестала плакать и была совершенно спокойна.

— Нет, — сказал я. — Не понимаю.

— Может, погуляешь, пока я уберусь? — Она виновато посмотрела мне прямо в глаза.

— Дура! — снова закричал я. — Какая же ты дура!

— А ты тут не обзывайся! — закричала Галя и взялась за швабру. — Думаешь, если олигарх, то всё можно?! Нет! Ошибаешься!

Она размахивала шваброй, а я пятился к двери.

— Пошёл вон отсюда! — кричала Галя, и я нащупал ручку двери за своей спиной. — Отправляйся к своим моделям! Козёл!

Я был рад оказаться в коридоре

Администратор скользнула по мне равнодушным взглядом.

Млея в номере не оказалось.

Он сидел в своём офисе и нахально разглядывал журналистку из гламурного журнала. Ту, которой жить осталось один месяц.

Любочка была одета в элегантные брюки песочного цвета и лёгкое кашемировое пончо.

— Здравствуйте, — сказала она и уселась в кресло, не дождавшись приглашения. Закинула ногу на ногу.

— Здравствуйте, — сказал Млей, цинично улыбаясь.

— Вы думаете, я вам текст принесла заверить? — Любочка покачивала ногой в чёрной лодочке.

— Нет, не думаю. Я же не идиот. — Млей всё так же улыбался, нагло разглядывая посетительницу с ног до головы.

«Я в нем не ошиблась», — подумала Любочка.

— И правильно. Зачем нам играть в «кошки-мышки»? — Мысленно она закончила фразу так: «Ведь кошка всегда я».

— А во что же мы будем играть? — лениво поинтересовался Млей.

— В любовь. Мы будем играть в любовь. — Она сделала большие наивные глаза и часто-часто похлопала ресницами.

— И какие же правила в этой игре? — Млей повернулся в крутящемся кресле.

— Это игра без правил, — в тон ему ответила Любочка.

— Количество участников, я надеюсь, не ограничено? — Млей улыбаясь смотрел ей в глаза.

— На старте двое. А на финише — возможны варианты. — Любочка явно получала удовольствие от диалога.

— А мне это зачем? — спросил Млей.

— Просто чтобы было, — пожала плечами Любочка — Часто в эту игру играют низачем.

Они играли в любовь прямо на письменном столе Млея. Звонки потенциальных покупательниц, желающих срочно похудеть, оставались без ответа.

Потом они заказали пиццу диабло. Млей съел все острые колбаски.

— Ешь, ешь, я воздерживаюсь от острого, — разрешила Любочка.

— Хочешь жить подольше? — спросил Млей, набивая рот колбасками. — Не получится.

— Это мы-ещё посмотрим.

От колы Любочка тоже отказалась.

— Я к тебе ещё заеду, — сказала она на прощанье.

Млей пожал плечами:

— Это твоя игра — не моя. Делай что хочешь.

«Посмотрим, — подумала Любочка и, довольная, села за руль своего BMW. — Нахал, конечно, и знает себе цену. Но в конце концов именно такие нам и нравятся».

Млей ещё несколько минут покрутился в своём кресле, а потом попросил секретаршу дать ему адрес Московского суда. И телефон самого лучшего адвоката.

Глава 8

Мои капсулы пропали.

Я сел в кресло, подождал какое-то время.

Снова проверил — капсул нет.

Это невозможно.

Я подошёл к окну и посмотрел в небо. Земля — планета больших невозможностей.

Снова посидел в кресле.

— Что-то потерял? — спросил Млей. Он уже несколько часов заводил себе друзей в «Одноклассниках».

— Да, — сказал я и снова подошёл к окну.

— И что же? — спросил Млей. — Не хочешь посмотреть фотографию Леночки из Нижнего Новгорода? Она мечтает познакомиться с космонавтом Ты космонавт или не космонавт?

— Я астронавт, — сказал я, глядя в небо.

— Считай, что Леночка у тебя в кармане! — обрадовался Млей.

— У меня пропали капсулы, — сказал я.

— Ничего не пропали, — сказал Млей. — Анатолию Петровичу из города Пермь, который почему-то утверждает, что учился со мной в одном классе, нужна моя фотография в стиле ню. То есть — голая.

— Пропали. Я уже три раза проверял, — сказал я, игнорируя ненужную информацию про Анатолия Петровича из города Пермь.

— Вот ты спорщик какой! — сказал Млей. — Говорю же, не пропали, значит — не пропали! И про Анатолия Петровича зря ты так: он тоже человек и, соответственно, тоже хочет любви.