Турецкий усмехнулся по поводу той необычной горячности, которая вдруг обнаружилась и в тоне, и насыщенности искренними чувствами к нему, грешному, в речи Олега Марчука-Романова, младшенького сына двух глубоко уважаемых им людей. Вообще-то стоило бы, наверное, подумать. Но…
— Олежка, дорогой, — с грустью только и смог констатировать он, — если бы ты только знал, как я понимаю и тебя и твои доводы… Я бы с превеликим удовольствием не лез. Говорил уже и могу повторить. Не получилось… Понимаешь, Олег? — И махнул рукой: — Давай дальше. Не береди душу…
— Ладно, — как-то отстраненно сказал он, — тогда перейдем к конкретным фактам. Тут я имею для тебя два варианта: один, как я считаю, достоин большего доверия, другой — основан на сопоставлениях, на предположениях, которые я бы назвал весьма достойными внимания, но все-таки в некотором роде эфемерными, что ли. Словом, я рассказываю, а ты решай сам, что больше отвечает имеющейся у тебя информации. Впрочем, давай начнем со второго. Несмотря на отсутствие у меня конкретной документации на этот счет и тщательно проверенной информации, что-то все-таки тут есть. Не знаю что, но каким-то внутренним чувством ощущаю. Итак, представь себе такую картину, несколько крупных фирм учредили банк. Ну, как это нынче делается, ты знаешь, это обычная практика. Выстраивается пирамида с помощью довольно разнузданной и необязательной рекламы, идиоты клюют на дармовые доходы, а далее, как говорится, везде, то бишь со всеми остановками. Учредители банка, реально ничего в него не вложившие, «жируют» на банковских дивидендах, строят себе виллы, покупают недвижимость где-нибудь даже не на Канарах, а уже в центре города Лондона, как мне тут недавно доложили про одного нашего о-очень высокого государственного деятеля, да, Саш, да… И вот в этой «золотой» ситуации вдруг появляется некий очень известный банкир, да еще представленный высшими должностными лицами государства на пост главного банкира страны, — ты понимаешь, каков вес данной кандидатуры, какова его финансовая котировка!.. И этот известный, повторяю, банкир предлагает, причем весьма настойчиво, поскольку сам является одним из учредителей, резко увеличить доли уставного фонда. То есть за этим должно последовать автоматически увеличение учредительских взносов. У тебя есть в чемодане под кроватью лишний невостребованный миллиард? У них тоже нет. Значит, рыбья мелочь должна немедленно отказаться от жирной и практически дармовой жратвы и выйти из игры, понимаешь? После чего вышеупомянутый банк в самых лучших традициях постсоветской финансовой системы должен перейти под опеку опять-таки вышеупомянутого банкира. Эрго: компаньоны, узнав об этом, решили вопрос по-своему. То есть предупредили дальнейшие события.
Олег явно ждал ответной реакции. Саша же изобразил на лице понимание, но не больше. Насчет версий он и сам мог бы без особого напряга, как говорится, потягаться с ним. Пока же были слова, словам же он привык верить меньше, чем фактам. А что это за факты? Один банк, некие учредители…
— Ну хорошо, — сказал наконец Олег, не дождавшись ожидаемого восторга и наливая снова по рюмочке. — Поехали дальше. То, о чем я тебе рассказал, основано, повторяю, на предположениях источника, который назвать тебе, Саш, я, увы, не имею возможности. Впрочем, если ты хочешь услышать мое мнение, то именно так и по этому образцу совершаются основные, если не большинство, убийства банкиров в нашей благословенной державе, ни одно из которых, ты сам знаешь, за редчайшим исключением, по сей день не раскрыто. И раскрыто не будет. Потому что это никому не нужно… И прежде всего тем, кто контролирует положение в стране. Теперь перейдем к более конкретным вещам, касающимся нашего с тобой сегодняшнего героя дня. Источник опять-таки закрыт, но фактура проверена. Постараюсь покороче… В общем, образовался некий треугольник, любовный, можно сказать. Среди действующих лиц — Алмазов, затем его ближайший друг и компаньон, вице-президент «Золотого века» Отари Санишвили, и женщина. Фигура последней требует пояснений. Зовут ее Натальей, фамилия по нонешним предвыборным временам, громкая — Максимова-Сильвинская, ты слышал. Наверняка и видел в телеящике — эффектная, но скромная. Кто она по национальности, поди, и сама не знает. В узком кругу, мужском, разумеется, где она в недавнем прошлом фигурировала в качестве совершенно восхитительной постельной партнерши, ее прозвали Кармен. Чья рука вывела эту?.. Ну ладно, все они, в сущности, одинаковые, хотя уже древние греки звали их по-разному: кого — гетеры, а всех остальных — поллаки, кажется так. Иными словами — одни для услаждения интеллекта и похоти Александра Великого, другие — для его верных легионеров. Все в мире справедливо. Ладно. Так вот, эта самая новая российская Пассионария… давай еще по маленькой?
— Кто бы возражал! — Турецкий видел, что ехать домой, чтобы переодеться для Дома журналиста (попросту — ДЖ), времени у него уже не остается. Грязь на коленях подсохла, так что, если потереть и не лезть на трибуну, оно вроде и не очень заметно, сойдет. А тающее на устах мясо способно поглотить любые коньячные испарения — это если разнузданный гаишник снова тормознет старшего следователя по особо важным делам. Поэтому можно позволить себе еще одну рюмку, имея в виду, что отсюда до ДЖ на Суворовском бульваре — три минуты езды. Если, конечно, снова не влипнешь в опасную для жизни бандитскую разборку…
— Как нам эта великолепная троица делала потрясающие дела. Во-первых, часть денег «Золотого века» шла на финансирование партии русских прогрессистов, лидером которой, как ты правильно догадываешься, была именно Кармен, иначе хрен бы она связалась с женатыми банкирами, прямо скажу, не обладающими внешностью этих… ну, Джеймса Белуши или Ричарда Гира. Нужна ли им была ее партия — вопрос второй. И сейчас не самый главный. Но тут другой альянс возникает. В прошлом году Отари несколько раз летал в Швейцарию к некоему Марку Штерну. Бывший советский, ныне крупный магнат, по моим личным сведениям, торгует оружием. Главным образом, с арабским миром и, главным образом, «Калашниковыми». С чем летал Отари, мы уже знаем твердо. Возил золотой песок, которым, как тебе, Саш, должно быть известно, до последнего времени указом Президента разрешено было торговать, точнее вывозить за рубеж, лишь Роскомдрагмету и Центробанку. Только вот днями принято наконец постановление правительства разрешить еще пяти специально уполномоченным коммерческим банкам вывозить за кордон драгметалл и камешки с целью привлечения иностранных кредитов. Ну а Отари с подачи своего друга и босса, то бишь Сергея Егорыча, уже давно, и без особого зазрения совести, таскал в Швейцарию к этому Марику то, что вывозить запрещалось. Тем не менее… Марик, он же Марк Абович Штернбух, давний житель второй столицы — Санкт-Петербурга, эмигрировавший в начале семидесятых и быстро нашедший свое истинное счастье — родственники там и прочее — на одном из своих заводиков очищал песочек до принятой во всем мире высшей пробы. Далее. Золото Алмазова и Санишвили накапливалось в течение года. В феврале Алмазов летал в Цюрих и, согласно нашим сведениям, положил в банк около полутора тонн золота. На так называемый металлический счет. Сам понимаешь, газеты мира об этом факте не сообщали…
Турецкому показалось, что он начал слегка обалдевать от этой истории, которой, как подозревал, конца не предвиделось. А может, это от выпитого коньяка, который лег, в сущности, на старые дрожжи? Но Олег, словно почувствовав себя детективом, вошел в новую роль и, придвинув к Саше свой стул вплотную, продолжал в негромкой своей манере, отчего приходилось напрягаться буквально всем организмом, будь он неладен…