Знакомые все-таки были, но раз-два и — обчелся. Саша увидел в передних рядах Меркулова, Федорова, горстку «важняков» и еще нескольких одряхлевших милицейских и прокурорских волкодавов. Заседание вел сам генеральный. Он вальяжной такой горой разлегся на трибуне, чувствуя себя, по всему видать, свободно и раскрепощенно, и говорил не по бумажке, а так, вольно беседуя с переполненным залом.
— …а в той же Германии, между прочим, доложу я вам, тоже имеется определенное количество убитых банкиров. Как вы наверняка читали в прессе, несколько лет назад в Бад-Хомбурге был убит директор не какого-нибудь завалящего там банка, а самого Дойчебанка, то есть главного банка Германии. Между прочим, в его машину, как нередко и у нас, была заложена взрывчатка. Так вот, я хочу вам сообщить, что преступление было раскрыто немецкой уголовной полицией в кратчайшие сроки. А три месяца назад подобное преступление было совершено и в Дрездене. Преступники уже дожидаются суда… Вот такие вынужден привести вам примеры. Каковы же выводы? А выводы таковы, что немецкие следователи, полиция и служба безопасности работают гораздо лучше правоохранительных органов России…
Так, это Костя получил новый чувствительный пинок, и главное, на тех же примерах: все для нас немец — образец. Насколько Саша понял, данное совещание, видимо, было посвящено очередному президентскому указу об очередном накале борьбы с бандитизмом и организованной преступностью. Генеральный прокурор, естественно, на себя весь пафос нового постановления принимать не собирался, поскольку он, видимо, уже приготовился топать совершенно в другом направлении, персональном. Но как бы там ни сложилась его дальнейшая судьба, а стружку снять в очередной тоже раз за то, что провинившиеся и собранные здесь сегодня сыщики и следователи не сподобились найти виновников шестидесяти взрывов, прозвучавших за прошедшие месяцы в Москве, и оказались неспособными раскрыть убийства почти трех десятков банкиров, вот это было необходимо. Хотя бы для демонстрации служебного рвения, а точнее, его видимости в Генеральной прокуратуре.
Что же касается стружки как таковой, то и тут нет ничего выходящего за рамки. На всех сидящих здесь давно развешены эти «висячки», то есть нераскрытые дела с непойманными убийцами. И еще это значит, что в списке нерадивых, который наверняка для усиления праведного гнева положил перед своим носом наш генеральный, есть и фамилия Турецкого. И следовательно, становится предельно ясно, зачем Клавдия Сергеевна, по указанию Меркулова, естественно, положила на ваш стол, мсье Турецкий, записку с указанием бегом бежать на совещание-разнос. Меркулов конечно же решил, что Турецкому будет очень полезно попариться в прокурорской бане. Только одного не учел ни он, ни все остальные: дело в том, что для Саши уже давно эта ужасная процедура как с гуся вода. Все уже проходили, господа генеральные прокуроры. И не по одному разу…
Вероятно, Меркулов почувствовал слишком уж пронзительный взгляд, буравящий его спину, потому что он неожиданно обернулся, узрел Турецкого возле двери и громко объявил:
— Коллеги, здесь следователь по особо важным делам Турецкий. Он ведет дело о взрыве автомобиля и убийстве президента банка «Золотой век» Сергея Алмазова. Александр Борисович, пожалуйте к нам, здесь есть для вас место.
«Ах, значит, ты так!» — со злорадством подумал Саша, заметив, что за длинным столом с хилым президиумом произошло некоторое замешательство. Вероятно, в своей повседневной форме, то есть куртке нараспашку, он походил скорее на сбежавшего из тюряги уголовника, нежели на ответственного чиновника главного ведомства законности в классном чине старшего советника юстиции, иначе говоря, полковника. Но ведь, позволительно заметить, что и данное совещание в принципе также было совершенно лишним. Оно не только шло не туда, но, что самое глупое, зря и без разбору информировало массу новоиспеченных следователей, собранных в зале, о тех сведениях, которые вовсе не должны были доходить до их ушей. Пока, во всяком случае.
Кто мог бы ответственно заявить, что ни один из сидящих тут не служит мафиозным группировкам? Что нет здесь бандитской агентуры? Более того, Турецкий был уверен, что большинство убийств, особенно заказных, потому и остаются нераскрытыми, что иные из его так называемых коллег давно уже служили не богине правосудия, а золотому тельцу.
Заявить об этом вслух было бы подобно самоубийству, а он собирается жить. И даже кое-что изменить в своей жизни. Но именно сейчас Турецкому представилась блестящая возможность внести в ход совещания элемент неожиданности.
Он сделал несколько шагов в сторону президиума и громко выдал диффамацию:
— Прошу прощения за опоздание, господа, но я сейчас прямо, как выражаются журналисты, с поля боя. То есть с места преступления. Хочу делом откликнуться на важный документ о дальнейшем усилении битвы с преступностью, который подписал наш Президент, несмотря на сопротивление определенных кругов. Итак, убийство президента банка «Золотой век» Алмазова раскрыто. Убийца установлен. Им оказался шофер и телохранитель покойного банкира Виктор Антонович Кочерга. Его труп находится в морге, поскольку он покончил жизнь самоубийством, оставив покаянное письмо.
О том, что он во всеуслышание лепил горбатого, Саша, естественно, сообщать не собирался. Но в обширной аудитории вдруг наступило гробовое молчание. Неужели у кого-то все-таки возникло сомнение? Нет, не должно быть.
— А что, разве этот шофер… Кочерга не погиб вместе со своим шефом? — раздался неуверенный голос генерального прокурора, показавшего присутствующим свою информированность.
— Нет, Анатолий Иванович, — бодро заявил Турецкий, глядя в глаза генерального честным взглядом усталого сыщика. — Я могу с уверенностью утверждать, что во время взрыва в машине Алмазова Кочерги не было. У меня вот здесь имеется информация исключительной важности и… секретности, — он потряс папкой с протоколами допросов Кочерги и Червоненко. — Поэтому я прошу у вас разрешения, уважаемый президиум, и вас, господин генеральный прокурор, отпустить меня и некоторых моих коллег с этого высокого совещания… — Саша с трудом сдержал улыбку, заметив, как Меркулов сухо и недовольно поджал губы, видимо решив, что это очередной розыгрыш. Ну а что? Лучше сидеть здесь и слушать бредятину? А может, все-таки своим делом заняться? — …поскольку мы должны незамедлительно разобраться в ситуации и разработать кардинально новый план расследования. И, мне кажется, продуктивнее будет, если заместитель генерального прокурора Константин Дмитриевич Меркулов, начальник Московского уголовного розыска полковник Федоров и следователь Турецкий покинут на время этот зал, чтобы обсудить вновь открывшиеся обстоятельства, прежде чем поставить об этом в известность Кремль. И конкретно Президента.
На миг Саше показалось, что генеральный опешил не столько от поворота событий, сколько от наглого тона. Он с изумлением и даже некоторой затравленностью уставился на Турецкого, но неожиданно произнес:
— Что ж, раз уж такая важная новость, вы втроем можете идти, господа… Я вас не смею задерживать.
6
Костя, идя первым по коридору, что-то бурчал себе под нос. Юра, отстав на полшага, показывал Турецкому за спиной большой палец, сохраняя при этом серьезность физиономии. А Саша и сам знал, что поступил лихо.