«Может, еще не поздно?» — подумал Вадим. Он чувствовал: для него — поздно. А для Марата, если он сумеет увернуться от Меркулова, не поздно. Для этой твари — никогда не поздно.
— А ты не рано смеешься? — хмуро поинтересовался Вадим, когда Марат успокоился.
— Только не начинай снова про Моссад, у меня на губе трещинка! Давай лучше перейдем к делу.
— Вертолет слышал?
— Они здесь часто летают.
— Очень часто?
— Достаточно часто.
— А ты не интересовался, что это за вертолеты?
— Для чего мне этим интересоваться?
«Сейчас ты у меня посмеешься!» — подумал Вадим. Посоветовал:
— Скажи своим кадрам: пусть осмотрят задний бампер бежевой «шестерки». На которой меня привезли. И если что-нибудь найдут, пусть принесут сюда.
Марат внимательно посмотрел на Вадима. Потом взял трубку одного из аппаратов, набрал трехзначный номер. Повторил то, что ему сказал Вадим. Не прошло и десяти минут, как в зал вбежал водитель бежевой «шестерки» и положил перед Маратом таблетку радиомаяка с примотанным к ней магнитом.
— Что это такое? — спросил Марат. От веселья на его лице не осталось и следа.
Водитель пожал плечами.
— Не знаю. Было на бампере.
— А как оно туда попало?
Водитель повторил:
— Не знаю.
— Не знаешь, — повторил Марат. — А что же ты знаешь?.. Ладно, отдыхай. С тобой я потом разберусь. Так что же это? — спросил он у Вадима, когда водитель ушел.
— Не догадываешься? Радиомаяк. Дальность — сто километров. Частота — на верхней крышке. Отдери изоленту. Приемник есть? Включи. Тебе интересно будет послушать.
Марат поднялся из-за стола и подошел к полке, на которой стояли телевизор с видеомагнитофоном, музыкальный центр и цифровой радиоприемник. Нажал кнопку, набрал нужную частоту. В динамике зазвучало: пи-ип, пи-ип, пип. И снова: пи-ип, пи-ип, пип…
— При приближении к объекту звук усиливается, при удалении — слабеет, — объяснил Вадим. — Ну, как тебе эта музыка? Нравится?
Марат выключил приемник.
— А теперь пошли кого-нибудь в Тушино, — сказал Вадим. — Пусть узнают, кто сегодня арендовал вертолет «МИ-1». А может, и другие.
Давая этот совет, Вадим не сомневался в исходе. Среди «новых русских» — а только им по карману было арендовать вертолеты для своего бизнеса или удовольствия — не меньше половины было старых и не очень старых евреев. Хоть один Рабинович или Гринблат в списках арендаторов должен быть.
На этот раз Марат не последовал совету Вадима. Он набрал семизначный номер, бросил в трубку:
— Выйди на компьютер Тушинского аэродрома. Мне нужен список всех, кто сегодня арендовал вертолеты. Срочно. Передашь по факсу.
— Может, перейдем к делу? — предложил Вадим.
Марат не ответил. Он напряженно думал.
«Моссад. Дичь! А если не дичь? Блефун проклятый! Радиомаяк. Вот он. Не дичь. Сто километров. При приближении сигнал усиливается, при удалении слабеет. Чертовы япошки, чего только не придумают! Кто принимал сигнал? Машина? Чья? А может — и вертолет. Чей? Ментовский? У них с опознавательными знаками, не рискнут. А взять другой в аренду — с их-то грошовым финансированием? Моссад — может, у них финансирование не грошовое. Моссад? Дичь! Дичь! Документы в двух экземплярах. Один — на Петровку, в МУР. А второй? Он тогда сказал: на всякий случай, если первый исчезнет. Отнес в израильское посольство? Зачем? Да очень просто: продать. За информацию о литии жиды заплатят любые деньги. Шутка ли — для ливийской бомбы! Неужели отнес? Когда он мог это сделать? После пятницы, ясно. Когда обломилось с Родригесом и Сильвио. В субботу и воскресенье посольство закрыто. Значит, не раньше понедельника. Сегодня среда. Два дня. Что они могут успеть за два дня?..»
Марат вдруг поймал себя на том, что думает о Моссаде, как об угрозе вполне реальной, и резко встряхнул головой.
«Дичь! — повторил он про себя. — Дичь — и точка!»
И запретил себе об этом думать.
— Что ж, к делу так к делу… Ну, и как тебе видится это дело? — спросил Марат.
— Сначала я хочу поговорить с матерью.
— Они в полном порядке.
— Я хочу в этом убедиться.
— Что ж… — Марат набрал номер, прикрыв кнопки ладонью. Приказал: — Дайте трубку старухе!.. Говори.
— Мама, это я…
Марат нажал на пульте кнопку громкой связи, голос матери разнесся по всему гулкому от пустоты залу:
— Вадик? Как хорошо, что ты позвонил! Ты знаешь, нас взяли в плен фашисты. Да! Сначала они облучали меня из космоса, а теперь пришли сами. И что ганц унмёглих — совершенно невероятно! — они в точности как наши поселковые мордовороты! И говорят по-русски, представь себе! Правда, слов знают мало. Один — примерно десять, а второй — двенадцать.
Она словно бы рада была неожиданному и такому необычному приключению.
— С вами хорошо обращаются? — спросил Вадим.
— Да, хорошо! Приносят еду, молоко для Аленки. Людоеды всегда хорошо обращаются с теми, кого пригласили на ужин. Только на прогулку не водят. А в Освенциме нас водили! Эс ист нихт орднунг, совсем безобразие! Аленка на балконе гуляет, с двенадцатого этажа далеко видно, парк, река. Очень хороший вид!
Марат насторожился. Эта сумасшедшая старуха была, кажется, не такой уж и сумасшедшей. Она передавала информацию. И успела: в охране — двое, двенадцатый этаж, парк, река. Рука Марата потянулась к пульту.
Вадим заметил это и перебил мать:
— Как Аленка, Рита?
— Хорошо. Все хорошо, сынок! Аленка вообще молодец. Вся в тебя. Всех перецарапала. Ви мютце — как кошка! Они сказали, что это ты велел перевезти нас в город. А она сразу поняла — фашисты! Ты не думай о нас, сынок. Ты думай о том, как поступить правильно. Я знаю, ты сделаешь все, как надо.
Это еще больше не понравилось Марату.
— Во зинд зи? — перешел Вадим на идиш, почувствовав, что Марат вот-вот прервет связь.
— Им штадтбецирк флюсхафен, — быстро ответила мать, словно ждала этого вопроса.
Марат нажал кнопку. По залу разнеслись короткие гудки отбоя. Нажал другую — все стихло.
— А вот об этом не надо. Это все равно тебе не поможет. Давай сюда трубку!..
«Флюсхафен». Марат не знал немецкого языка, истоками которого питался идиш, но, что такое «флюсхафен», он понял сразу: Речной вокзал. Именно там была квартира, в которую привезли семью Вадима.
«Вот чертова старуха! — подумал Марат. — Теперь понятно, в кого этот ублюдок!»
— Ну, убедился, что с твоими все в порядке? — спросил он.
— Убедился, — кивнул Вадим.