— Что он делал в Израиле?

Эта дотошность начала Марату надоедать.

— Понятия не имею. Но денег не заработал. А те, что привез, вложил то ли в «Чару», то ли еще куда. Как многие. Сейчас крутится по мелочам. Машины чинит соседям, товар по палаткам развозит, подхалтуривает частным извозом. Для прокорма семьи.

— Вооружен? Подготовлен к активным действиям?

— Боже сохрани. Божий одуванчик, если вы понимаете, что я имею в виду.

— Понимаю. Но я не понимаю, как такой человек мог похитить контейнер стоимостью в полмиллиона долларов. И как он намерен им распорядиться.

— Мы этого тоже пока не знаем. Но выясним в ближайшее время.

— А теперь слушайте меня очень внимательно. Пропажа груза — это большой урон. Но нас гораздо больше волнует четкость организации. Мы не можем допускать случайностей. Через трое суток, в среду, рейсом 18.20 в Шереметьево-2 к вам вылетают два наших человека. Это очень серьезные люди. Запишите фамилии…

Марат внес фамилии в электронную записную книжку.

— Их задача, — продолжали из Риги, — найти вашего курьера и уничтожить его. Причем сделать это в настолько убедительной форме, чтобы ни у кого и мысли не возникло о повторении подобных экспериментов. Ваша задача предоставить им все: информацию, сопровождение, транспорт, оружие. Чистое, разумеется. После этого они вернутся домой, а наши с вами отношения продолжатся, я уверен, без подобных осложнений.

— Но мы и сами можем это сделать. В любой убедительной форме, — попытался возразить Марат.

— Не сомневаюсь. Но это будет выглядеть как местная разборка. А нам нужен совсем другой эффект. Для всех. И для вас в том числе.

— Послушайте… вы не слишком много себе позволяете?

— Ровно столько, сколько позволяют нам наши возможности.

— Вы не верите мне?

— Вы не вечны. Может случиться, что ваши преемники захотят изменить правила игры. Так вот мы этого не хотим. Вы или не вы, но наша уверенность должна быть абсолютной. Скажите, а на нашем месте вы поступили бы иначе?

— Да нет, пожалуй, — согласился Марат. — Нет, конечно.

— Значит, абгемахт? Договорились?

— Абгемахт, — подтвердил Марат. И подумал: немец. Или поляк. Но уж то, что не латыш, это точно. Он отдал телохранителю телефонную трубку и довольно долго растирал рубцы от впившейся в ладонь пластмассы.

— Началось, — бросил он в ответ на немой вопрос Николая.

II

В задней комнате бара все с нетерпением ждали возвращения шефа. Барменша Ира освежила стол, но ни к выпивке, ни к закускам никто не притрагивался. Только Алик, правая рука Марата по экономике, разбухший к своим сорока годам килограммов до ста тридцати, стакан за стаканом пил «Боржоми», вытирал мокрое от пота лицо крахмальными салфетками и кидал их под стол.

— Пупок не развяжется? — поинтересовался Сергуня, чьей белоснежной красавице «БМВ» позавидовал телохранитель Марата. Он курил «Мальборо» сигарету за сигаретой, время от времени освежаясь глотком коньяку.

— А тебе, между прочим, машину вести, — лениво отозвался Алик.

— Ты, Сергуня, и верно, завязывай, — подал голос третий из этой компании, смуглолицый красавец Гарик. — Попадешь на ровном месте — Марат этого не любит.

— Э, отмажусь, — отмахнулся Сергуня. — Не впервой.

— Ну смотри… — Гарик только пожал плечами. В этой компании не принято было лезть к другим со своими советами.

При появлении Марата разговоры стихли. В выражении лица, некоторой замедленности движений, во всем облике шефа было что-то не совсем обычное. Марат основательно устроился на своем стуле, пропустил полстакана «Абсолюта» под осетриный балычок и пересказал содержание телефонного разговора. Сам пересказ был обычным для его манеры, короткий, точный, без рассуждений. Но что-то, видимо, встревожило Марата, да так, что это чувство тревоги словно бы расплылось над столом, как дым от очередной сигареты Сергуни.

— И все? — нарушил Алик затянувшуюся паузу.

— В общем, все, — подтвердил Марат.

— Так в чем проблема? — спросил Сергуня.

— В нюансах. Первый. Знаете, во сколько он оценил убытки от того, что груз не прибыл вовремя? В пятнадцать «лимонов».

— Наших? — переспросил Гарик.

— «Зеленых».

— «Зеленых»?! — Гарик аж со стула вскочил. — Товары на пол-«лимона», а навар — пятнадцать?

— Блеф, — прокомментировал Алик.

— Нет, — покачал головой Марат.

— Почему ты так в этом уверен? — усомнился Сергуня.

— Потому что я кое-что понимаю в людях и не трескаю коньяк, когда за рулем.

— На наркоте таких денег не сделаешь, — заметил, подумав, Алик.

— В Риге за четыре дня ни на чем таких денег не сделаешь, — уточнил Марат.

— Значит, не наркота? — высказал предположение Сергуня.

— Или, значит, не Рига, — дополнил Алик.

— Логично, согласился Марат. — Вопросов у нас набирается больше, чем ответов. Если не наркота — что? Когда последний раз шмонали груз?

— С полгода назад, — подсказал Гарик. — Я с Аликом. Упаковки с ампулами. Типа морфина. Только темные и не в растворе, а в порошке, серо-белом. И по-моему, в какой-то газовой среде.

— Вскрывали? — спросил Марат.

— Как можно! — поразился Гарик. — Сразу засветимся, у них же каждая ампула наверняка на счету.

— Шмонали еще раз, — напомнил Сергуня. — Тоже были ампулы, а еще типа стальных баллончиков, лежали все в ряд, а сверху были обмазаны чем-то похожим на вазелин. Но их мы и трогать не стали.

— Если не наркота — что?

Вопрос Марата остался без ответа.

— Где груз? — спросил Марат.

— На месте, — ответил Сергуня. — Куда договорились, туда и перевезли.

— Как упакован?

— Как обычно. Чемодан вроде баула. Серый такой, с каким челноки ездят. Сверху — всякое барахло, секонд-хэнд, носки шерстяные — бабушка связала. А груз — внизу.

Марат повернулся к Алику и Сергуне:

— С утра — на вокзал. Возьмете образец. К вечеру мы должны знать, что это такое.

— Как?! — вырвалось у Сергуни. — Вскрывать же нельзя!

— Ваши проблемы.

— Спектральный анализ, — подсказал Алик. — У меня в «менделеевке» есть знакомый. За бабки сделают.

— А если не получится?

— Будем думать.

— Второй вопрос, — продолжал Марат. — Если не Рига — что? Гунар, с которым я говорил, не латыш. Мне сначала показалось: немец. Думаю, нет.

— А кто? — поинтересовался Гарик.