Book.

Ты, Зарецкий, сколько у нас служишь? Лет пять? А я, мил ты человек, скоро сорок — и все на одном месте. Всех этих «зубов» да «клыков», уж про «кач­ков», мудаков этих скороспелых, не говорю, знаю вдоль и поперек. Да и сотрудники твои, почитай, каждый второй мой выученик. У всех мамы, папы, сестры, бабушки и дедушки. У тебя контра большая, а моя и счету не поддается!

По-моему, я всегда ценил тебя, капитан.

Верно. Не уволил. А не уволил потому, что ре­бятки мои стеной встали! Вот ты и попер на попят­ный... Я тебе, Сергей Иваныч, Ваню Крюкова, Валю Кононова, Мишу Прахова, девчушку ту, судью Настень­ку, вовек не прощу.

Это уже слишком! — пристукнул кулаком по столу Зарецкий. — Вы головой-то думаете, что говорите, Юрий Дмитриевич?! Грязнов! Ты-то понимаешь, что это произвол?! Дело же подсудное!

Время покажет, — ответил Слава.

Хорошо, сейчас вечер, ночь переждут, но завт­ра... Завтра, Грязнов, весь город поднимут! И найдут!

Труп, — ухмыльнулся Голованов.

Зарецкий глянул на майора и потянулся за водкой. Грязнов отставил бутылку в сторону.

Пить ты больше не будешь, Сергей. Отдыхай.

Не найдут тебя, полковник, — сказал Мильков. — Ребятки из розыска ко мне не придут, ежели только за советом, а преступнички твои, «качки» эти поганые, меня уважают. Очень даже уважают. Так что и вправду ложись и отдыхай. Туалет в углу, в закутке. Жратвы навалом, а водочку, уж извини, приказано убрать.

Зарецкий, оставшись один, прошелся по помещению, толкнул закрытую внутреннюю дверь, откинул цветас­тый полог, увидел кованые двери, присел и закрыл лицо руками. Нет, сдаваться он не собирался, по крайней мере, сейчас, немедленно, он пока подождет. План по изъя­тию наркотических средств был ему известен в тех пре­делах, какие позволяла должность. Адреса, откуда вы­ходили наркотики в мелких дозах, фамилии отправите­лей, получателей, далеко не всех, разумеется, но описание внешности и даже фотографии у сотрудников розыска были. Но если туда нагрянут фээсбэшники, то они ни­чего не обнаружат, а если и обнаружат, то лишь незна­чительное количество наркоты найдут у тех, кто уже засветился. Предупрежденный Зарецким, крестный отец Ленька Палец принял меры, основная часть наркотиков была переправлена в другое надежное место, хотя быв­шее помещение, где когда-то лежали целлофановые ме­шочки с «герой», охранялось так же тщательно, как и раньше. Подлетят собровцы или еще кто-то, охранники и пригласить могут: пожалуйста, гости дорогие, не же­лаете ли апельсинчиков на закусь под водочку, которы­ми был заполнен склад. Новое место, куда перевезли наркоту, Зарецкий не знал, но догадывался. Если уж сильно прижмут, он поделится своими мыслями, и это будет плюсом в его дальнейшей судьбе. Но на это он пойдет в крайнем случае, когда деваться будет некуда. Правда, припомнив Голованова, полковник несколько при­уныл, однако отчаиваться не стал и принялся за еду.

Молодому следователю из группы Турецкого Нико­лаю Афанасьевичу Чижову до сих пор не приходилось бывать в казино, и теперь он с видимым любопыт­ством переходил от одного игорного стола к другому, одновременно отмечая в памяти посетителей. Играли по-крупному! Везло одному мужчине, ставившему по­стоянно на красное и всегда на все. Вокруг него нача­ли собираться любопытствующие. Игрок снова поста­вил на красное и снова выиграл. На столике возле него стопкой лежали пачки долларов.

Сколько же он выиграл? — спросил Чижов у соседа.

Не меньше полутора миллионов. Ему надо ухо­дить. Зарвался.

И будто накаркал. Мужчина поставил на красное, но выпало черное.

Что я говорил? — усмехнулся сосед.

Обидно.

Он будет играть.

Упрямый?

Игрок, — покосился на Чижова сосед.

Было пять минут первого, и Николай направился в небольшой ресторанчик при казино, где, по его пред­положениям, должен был уже находиться Павлов, фо­тографии которого показывал Турецкий. Но Павлова в ресторане не оказалось, зато Чижов увидел Крота, си­дящего за столиком вместе с Петей Грачом. И их фо­тографии он тоже видел. Чижов подошел к буфетной стойке и заказал кофе с коньяком.

Появился полковник Павлов и присел за столик возле окна. Тут же подбежали два официанта и начали сер­вировку.

Я вроде ничего не заказывал, — сказал Павлов.

Мы вас ждали, — вежливо ответил официант.

Но вот скользнули в помещение двое парней, быст­ренько оглядели посетителей, вернулись к дверям, и тут же вошел Ваня Бурят.

Привет, — протянул он руку полковнику.

Привет.

Официант вскрыл бутылку шампанского, разлил по бокалам и отошел в сторону.

Давно не виделись, — улыбнулся Бурят, подни­мая бокал.

Давно, Ваня, давно...

Слышал, в генеральском кабинете сидишь?

Мы люди подневольные, приказали — сижу.

И где же сидит генерал Пестов? — пронзительно посмотрел на собеседника Бурят.

Почему сидит? — как бы не понял Павлов. — Мне доложили, что он в командировке.

Ты, видно, давно не встречался с госпожой Стрель­никовой...

Павлову стало ясно, что Буряту известно об аресте генерала и, вероятно, еще многое, чего не знает он, полковник Павлов.

С госпожой Стрельниковой встречается теперь дру­гой человек...

Это всем давно известно, — перебил Бурят.

Уже и то хорошо, что она не забывает тебя, — намекнул полковник.

Не забывает, — подтвердил Ваня. — Мы обща­лись почти сразу же после посещения Турецкого.

Турецкий имел встречу с вице-премьером?

Ну не со мной же! — ухмыльнулся Бурят.

Ты знаешь его в лицо?

Не знал и не хочу знать.

Видишь господина, сидящего в баре спиной? — указал глазами на Николая Павлов.

Ну.

Это следователь из его группы. Чижов — фамилия.

А что он потерял в казино? — насмешливо спро­сил Ваня, глядя в глаза Павлову. — Доись, полков­ник, доись, а то сами подоим.

Я на крюке, — признался Павлов, и у него сразу отлегло от сердца, когда решился сказать главное.

Ты меня не удивил.

Но и ты на крюке, Ваня. Тебя ожидают крупные неприятности. Не могу сказать точно когда, но со все­ми злачными местами тебе придется расстаться.

Знаешь ты все, — твердо заявил Бурят.

Павлов, конечно, знал время начала операции, но

решил в этом Буряту не сознаваться. Поэтому как можно искреннее сказал:

Не знаю.

Хорошо, — не стал настаивать Бурят. — Что ты сейчас хочешь от меня лично?

Помоги уйти за кордон. Плачу пять «лимонов».

Я помогу тебе, — помолчав, ответил Бурят, по­вернул голову, и к нему тут же подскочил один из охранников. — Позови, — Ваня кивнул на Грача.