— Хорошо. Спасибо вам, Маргарита Сергеевна. А когда возвращается ваш сосед? Тот, чье место заняла вечером накануне убийства серая «копейка». На днях, должно быть?
— Да, в четверг. Я видела его мать, она приходит цветы поливать. Так она сказала, что Николай приезжает в четверг. То есть через два дня.
— Что ж, еще раз спасибо.
— Колобов, проводи милейшую Маргариту Сергевну в свой кабинет и оформляй протокол свидетельских показаний, — дал команду Грязнов.
Сладкая парочка исчезла.
— Этак придется брать Лисовскую в свой штат, — усмехнулся Грязнов. — Ну что, Саня? Что высвечивается?
— Высвечивается Круглов, однако. Исчезнувший электрик. Нужно обыск у него делать. Пока ничего другого не высвечивается. Танцор оказался ложным следом.
— Уверен?
— Конечно. Ты же видел, как он живет. Мы уже знаем, кем он стал в новой жизни. Преуспевающий бизнесмен. И как лихо он может раправиться с каждым, кто напомнит ему о прошлом, — тоже видели. В морге, на соседнем столике. Так что доктор Нестеров — это для него преданье старины глубокой.
— Так он же ему открытки слал?
— Блеф. Это Зои Дмитриевны выдумки. Так я думаю. Им нужен был мотив ревности…
— Кому — им?
— А-а, я ж тебе еще не рассказал о вчерашнем дне.
— Да, любопытно было бы послушать. Я тебе домой звонил. Ирина сказала…
— Ладно, некогда сейчас. Я к себе двинусь. Может, сегодня же успеем с обыском. Позвоню позже.
В приемной Саша послал Зиночке воздушный поцелуй, но девушка лишь с достоинством кивнула головкой и уставилась в компьютер.
Прибыв на Дмитровку, Саша ринулся прямо к Меркулову. Клавдия доложила, что начальник будет нескоро. Уехал в Думу.
— Я вам сообщу, Александр Борисович, когда Константин Дмитриевич вернется, — официальным тоном произнесла она.
— Спасибо, радость моя! — улыбнулся Турецкий.
— Ой, ладно… У вас нынче другие радости… — не глядя на него, съязвила Клавдия.
Чего это они все? Откуда? Не успеешь влюбиться, уже все всё знают. Однако!
Оказавшись в собственном кабинете, Саша решил попить кофе в спокойной обстановке. Пока закипал кофейник, он курил, глядя в окно.
Мобильник, включенный по выходе из кабинета Грязнова, опять зазвонил. Номер абонента был неизвестен Турецкому. Он снял трубку.
— Александр Борисович?
— Да, слушаю.
— Это Маша.
— Кто?
— Консьержка из дома девять. По Староконюшенному.
— Да-да, помню. Здравствуйте, Маша.
— Вы просили меня вчера сообщить вам, если Литвиновы уедут из дома.
— Да, просил.
— Так Марат Игоревич вскоре после того, как вы ушли, уехал на машине.
— А что же вы мне не позвонили?
— Я звонила. У вас мобильник был отключен.
— Как это? — Саша помнил, что не отключал трубку, находясь у Насти.
— Ну да, отключен. Я несколько раз звонила.
— Ну да, правильно, я был… Ну, неважно. А что, Литвинов вернулся?
— При мне — нет. Я сменилась в девять утра, он не возвращался.
— А Литвинова?
— Ой, про нее он сказал, что у нее подскочило давление, что ее нельзя беспокоить. Что он ей врача вызвал.
— И что? Был врач?
— При мне — нет. И еще… вы просили вспомнить про одиннадцатое или двенадцатое сентября. Я не знаю, нужно ли это…
— Маша, вы приходите, пожалуйста, в Генпрокуратуру. Это на Дмитровке. И все мне расскажете.
— Ой, я сегодня никак не могу, — испугалась девушка.
— А завтра?
— Завтра приду. Когда?
Саша прикинул, что утро могло быть занято какими-нибудь срочными делами.
— В четырнадцать ноль-ноль. Вас устроит?
— Хорошо.
— Ну, до завтра. Я выпишу вам пропуск.
Едва закончив разговор с Машей Белых и выпив первую чашечку кофе, Саша опять был вынужден взяться за мобильник, который подавал позывные.
— Але, это ты?
— Настя! Ты звонишь мне сегодня уже пятый раз!
— Ну и что? Ты не рад? — Голос ее потускнел.
— Я рад. Но это невозможно! Так нельзя, понимаешь? У меня работа… Я же тебе вчера объяснял!
— Я только на минутку, узнать, где ты.
— Где я? Я в морге, я в кабинете начальника Московского уголовного розыска и мало ли где еще! И потом. Я только что узнал, что вчера, когда я был у тебя, мой мобильник был отключен. Ты не знаешь почему?
— Я его отключила, — буркнула Настя.
— Ты с ума сошла! Как ты могла?! Я ждал звонка! Это просто…
— Ну извини. — В голосе зазвучала обида.
— Ты не сердись. Но ты должна понимать, что я не мальчик-студент, который перезванивается со своей подружкой каждые две минуты, потому что ему больше нечего делать. Телефон служит мне для работы, понимаешь? И я очень прошу тебя не звонить каждые пять минут! И запомни: отключать мой телефон категорически запрещается!
В трубке всхлипнули. После чего пошли короткие гудки. Ну вот, начинается… Нет, ну что за выходка?! Отключить телефон! Представляю, если бы это сделала Ирина! Что бы я ей устроил! Но Ирина никогда бы такого себе не позволила. Так же как и не позволяла себе трезвонить мужу на трубку без самой крайней надобности.
Саша закурил, налил кофе.
И все равно он не мог злиться на Настю больше пяти минут. Он весь был еще напоен ее запахом, вкусом ее бархатистой кожи, ее веселым смехом, ее молодым, гибким телом…
Обыск в квартире Дмитрия Круглова удалось произвести на следующий день, во вторник. Основным предметом мебели пропавшего электромонтера был современный компьютерный стол, на котором царил «пентиум» последней модели. Еще в комнате наблюдались узкий потертый диван, стол, телевизор, платяной трехстворчатый шкаф времен пятидесятых.
На застекленной лоджии куча пустых бутылок. Там же, в самодельном стеллаже, сбитом из подручных средств, был найден ящик, в котором криминалисты обнаружили пластит, провода, таймеры, запальные устройства — целый арсенал. Были сняты отпечатки пальцев, коих хватало в избытке, в том числе и на внутренней поверхности ящика, и на его содержимом. Все это было отправлено в лабораторию для сравнения данных образцов с вещдоками, приобщенными к материалам дела еще Томилиным.
Было почти ясно, что образцы, изъятые с мест преступления и найденные в квартире Круглова, будут идентичны. Не ясно было, где сам Круглов.