– ЛСД, – определил Грязнов и отдал марку своему заместителю.
– Ну что мы имеем?
Грязнов покачал головой:
– Ничего. Практически. Кроме телефона, на который кто-то может позвонить, и пейджера – ничего. А я, Саша, лично сомневаюсь, что Балабан позвонит и сообщит, где его можно найти.
– С его стороны это было бы очень любезно, – заметил я, – но ты все-таки поставь телефон на регистрацию входящих звонков.
– Само собой.
Машина оказалась зарегистрированной на имя Шульгина. Однако по картотеке МВД, где регистрировались все лица, совершившие хоть мало-мальски значительные преступления или же проходящие в качестве подозреваемых или свидетелей, ни Шульгин, ни Трутко не проходили.
– Ну что, по-моему, пора ехать в Кузьминки, на квартиру Шульгина, – сказал я, после того как мы поднялись в кабинет Грязнова.
– Видимо, придется. Думаю, нужно делать это немедленно.
– Хочешь поручить это кому-нибудь из своих ребят?
Грязнов покачал головой:
– Надо поехать самим. Понимаешь, тут дело такое, что, если мы допустим промашку, сами же и ответим. Если бы мы с тобой вели наблюдение за убийцей, тем третьим клиентом, то, даже если бы тоже упустили, было бы не так обидно. А за дело Филимонова мы с тобой головой отвечаем. Так что поехали сами.
Я согласился со Славой.
– Может, возьмем старшего лейтенанта Кот? Ну того, которого, вернее, которую ты приставил ко мне, то есть включил в мою бригаду. Кстати, что-то я ее не видел у себя сегодня.
Грязнов вдруг погрустнел:
– Все собирался тебе сказать, Саша, но как-то недосуг было. Пропала она.
Я опешил:
– Как это – пропала?
– Обыкновенно. Была, а теперь нет.
– Ну, – отмахнулся я, – с молодыми девушками это бывает. Даже если это оперативник МУРа. Помнится, у меня была одна…
– Да нет, – серьезно продолжил Грязнов, – она пропала как раз после того, как позвонила мне и сказала, что нашла что-то интересное.
– Как это? Что именно.
– Да это я, старый дурак, виноват. Послал ее в офис «Мос-Ком» посмотреть, не осталось ли там после пожара чего интересного. Одну послал, понимаешь? Ну, думаю, там охрана… Она позвонила и сказала, что нашла что-то интересное. И все. И пропала.
– Ну и дела. И ты думаешь, что…
– Да, Саша. Я думаю, что эта пропажа как-то связана с нашим делом.
Нет, это уже переходит всякие границы!
– И что, никаких следов?
Грязнов отрицательно покачал головой:
– Никаких. Ни машины, ни свидетелей. Как назло, ни одного гэбэдэдэшника на дороге, по которой она предположительно ехала, не оказалось. Так что… Хотя Оля только-только научилась водить машину. И сохраняется слабая надежда, что она заблудилась, врезалась… Ну, ты понимаешь…
– Нет, Слава, ты же сам в это не веришь.
– Не верю, – подтвердил Грязнов, – но мы обязаны иметь в виду все версии.
– Ее ищут?
– Конечно. Я объявил местный розыск. Ребят послал по ее следу… Но толку от этого…
В квартире Шульгина мы нашли только его старую мать. Ничего вразумительного она не сообщила, сказала только, что он в последний раз появлялся больше месяца назад. И где его найти, тоже не сказала. На всякий случай мы сделали обыск, но ничего не обнаружили. Так что через два часа мы со Славой вернулись на Петровку.
Зазвонил телефон. Слава взял трубку:
– Да… Хорошо… Пусть пока посидит у вас. Я позвоню.
– Задержали Кочана, – сказал он, положив трубку, – его вели по городу, а потом взяли, когда он пришел на встречу с Шульгиным и Трутко.
– Правильно. Может быть, сразу и потолкуем с ним?
Грязнов согласился и позвонил, чтобы Кочана привели в кабинет.
Свою кличку он, видимо, получил за непропорционально большую голову, непонятно как держащуюся на длинной и тонкой шее, которая в свою очередь торчала из тщедушного тела.
– Заходите, – строго произнес Грязнов, когда его привели, – присаживайтесь.
– А почему меня арестовали? – сразу начал канючить Кочан, – я шел себе, никого не трогал.
– Я знаю, гражданин… – Слава открыл паспорт, который ему вручил дежурный, – гражданин Крупнов.
Более неподходящей фамилии для этого человечка трудно было придумать. Я невольно улыбнулся. Грязнов, заметив это, зыркнул на меня глазами. Слава не любит, когда дурачатся во время допроса.
– Садитесь, Крупнов.
– Что такое, гражданин начальник, за что меня взяли? – не унимался Крупнов-Кочан.
– Сейчас я вам все объясню, – терпеливо произнес Грязнов, – садитесь.
Крупнов сел напротив Славы.
– Итак, гражданин Крупнов, вы доставлены сюда, в Московский уголовный розыск, для выяснения некоторых вопросов.
– Да каких вопросов?! – взвизгнул Крупнов. – Ничего я не знаю.
– Совсем ничего? – удивился Слава.
– Совсем, – кивнул Крупнов, и мне показалось, что его шея вот-вот переломится пополам.
– Значит, так, – Слава кивнул сидящему в углу оперативнику, который положил пальцы на клавиатуру компьютера, приготовившись записывать допрос. – фамилия, имя, отчество, год и место рождения?
– Крупнов. Сергей Геннадьевич. Пятьдесят восьмого года рождения. Место рождения – колхоз «Светлый путь» Светлогорского района Гомельской области.
– Где проживаете?
– Люберцы, улица Школьная, дом три.
– Квартира?
– Нет там квартир. Это мой дом.
– Ясно. Где работаете?
Крупнов как-то замялся, потом ответил:
– Сторожем работаю. В магазине.
– Сторожем, значит…
– А что? – принял независимую позу Крупнов. – Да. Сутки через трое. Сегодня как раз выходной. Решил вот в Москву съездить, посмотреть, погулять по улицам.
– Культурно отдохнуть, значит?
– Именно так, гражданин начальник. Это, гуляю я, значит, а тут меня под локотки берут. И в «черный ворон» ведут.
Вошел дежурный и положил на стол перед Грязновым лист бумаги. Слава пробежал глазами текст, отпустил дежурного и снова обратился к Крупнову:
– Судимы?
Глаза Крупнова забегали и он нехотя процедил:
– Был.
– За разбойное нападение?
Тот кивнул.
– И за ограбление магазина?