Book.

— Я слушаю, — с трудом выдавила она, чувствуя, что у нее начинает кружиться голова. Беспричинно еще, но, видимо, от какого-то неприятного предчувствия.

— Итак, мне поручено передать вам... когда вы на­конец объявитесь, что контракт с вами, по всей вероят­ности, в этом сезоне заключен не будет. А причиной тому, как вам должно быть отлично известно, то об­стоятельство, что вами, точнее, я бы выразился, вашей стороной не был выполнен ряд совместных устных до­говоренностей. Имеются в виду те, которые заключили между собой дирекция Большого театра и ваш так на­зываемый попечитель. Спонсор, выражаясь современ­ным языком. Вы, видимо, в курсе?

— В курсе каких еще договоренностей я должна быть? — ледяным тоном спросила Светлана. — На­сколько мне известно, все условия, продиктованные Бо­рисом Ильясовичем Виктору Михайловичу Нестерову, в связи с моим переходом, а точнее, приглашением в балетную труппу вашего театра, были полностью вы­полнены! Полностью, подчеркиваю!

— Это вы так думаете, — с некоторым пренебреже­нием перебил ее Али Магомедович.

Светлана уже не раз слышала, лично убеждалась, что эти кавказцы, дорвавшись до власти здесь, в централь­ных городах России, особенно в столицах, безумно на­глеют. И не гостями себя числят, а настоящими хозяе­вами положения, диктующими свою волю. Есть люди, которые умеют немедленно ставить их на место, и тог­да они начинают юлить и вертеть своими жирными зад­ницами, мол, их не так, оказывается, поняли. А слабым людям, не нахалам, они просто садятся на шеи. И этот, вероятно, из них. Но сдаваться Светлана не собиралась.

— Может быть, вы соизволите мне сообщить, ка­кие пункты договора остались невыполненными нашей стороной? — язвительно спросила она.

— Если желаете... Во-первых, чисто финансовые договоренности...

— Перестаньте! — раздраженно оборвала его она. — Виктор Михайлович сообщил мне...

— Это он вам мог сообщить, — с насмешкой пере­бил ее уже он. — Вполне вероятно, что таким вот обра­зом он выразил вам свои намерения. Не спорю. Но от намерений до реальных дел, согласитесь, бывает дос­таточно далеко. И спонсорская помощь, которую он обещал театру... — повторяю: обещал!.. — так до сих пор и не оказана.

— Это ложь! — чувствуя уже сильное головокруже­ние, возразила она. — Он мне твердо заявил...

— А у вас есть хоть какой-нибудь документ на этот счет? Есть, на худой конец, расписка в получении на­шей дирекцией обещанных денег? He-ту! — по слогам, резко произнес он. — Ну а раз не-ту, так какой же раз­говор? Надеюсь, вам известна та сумма, о которой шла речь в разговоре между Ахундовым и Нестеровым? Ну та, которая, собственно, и явилась решающим аргумен­том, а также и непременным условием вашего перехода в нашу труппу? Пожалуйста, вы можете сами внести ее, и мы непременно возобновим наши переговоры. Но — не раньше.

— Постойте, тут какая-то чушь! Или вы сами не в курсе! Деньги были переведены. И я знаю, о какой сум­ме шла речь, поскольку я, а не вы присутствовала тогда в кабинете Ахундова! Но я чувствую, что у вас творят­ся какие-то темные дела, а потому буду вести дальней­ший диалог только с самим Ахундовым. Немедленно дайте мне номер его мобильного телефона.

— Увы, уважаемая, вот тут я не имею полномочий. Но вы можете подождать, пока не вернется Ахундов, после чего и возобновить этот ваш... диалог. А тем вре­менем проходите положенный вам курс лечения, ста­новитесь на ноги — и... желаю здравствовать.

— Одну минуточку! Так просто вы от меня не отде­лаетесь, господин заместитель директора! Я сейчас при­еду в вашу контору, и вы мне покажете все оформлен­ные документы. Все, до единого! Я их видела своими глазами! И видела на них подписи Нестерова и вашего шефа! И там все ясно сказано! Не морочьте мне голову!

— Но... как же это вы приедете? — Кажется, замес­титель слегка растерялся от такого поворота событий. Или он просто не видел никаких документов? И все им сказанное — чистый блеф? Ложь? Желание еще раз со­рвать куш? — Как же вы приедете, если у вас, насколь­ко мне известно, постельный режим?!

— Кто вам так нагло солгал? Какой режим? Я толь­ко что отработала у станка обычные свои три часа! Приготовьтесь, я еду! И не дай вам бог что-то утаить, я из вас душу выну! И вы легко узнаете, как я это умею делать!

Светлана швырнула трубку на рычаг и отвалилась от аппарата совершенно без сил...

Щербак слышал разговор Светланы по телефону. И сделал для себя четкий вывод, что ее попросту ловко и нагло водят за нос. Понятная ситуация. Но с этим за­мом у нее, скорей всего, ни черта не получится. Если и в самом деле нет никаких финансовых документов, нече­го и соваться: облапошат, как сопливую девчонку. Уже, по идее, облапошили. И ей бы не «базарить», а действи­тельно подумать о каких-то документах. Видимо, по­койный Нестеров все-таки не был круглым идиотом и деньги просто так никому не отстегивал. А если и от­стегивал, то уж о приходе-расходе не забывал, и это дело наверняка где-то у него было зарегистрировано. Где — вот об этом ей бы и думать. Да только вряд ли она при­мет совет от постороннего. Чрезмерно себя уважает...

Размышляя, Николай из-за шторы поглядывал на двор. Уже не раз его внимание привлекала черная ма­шина «БМВ», словно дежурившая напротив подъезда, где располагалась квартира Светланы. Иногда маши­на резко уезжала, потом возвращалась. Но из нее ник­то не выходил. Ну прямо «летучий голландец» какой- то. Или наблюдатель.

Вот и сейчас машина торчала напротив. А когда Светлана швырнула телефонную трубку, машина тут же уехала. Можно подумать, что внутри ее сидел кто- то, слышавший телефонный разговор, а выяснив все, чего хотел, посчитал информацию исчерпывающей для себя. Щербак размышлял просто так, скорее по при­вычке, но когда словно угадал намерение водителя, опомнился. Да ведь все получается и в самом деле имен­но так! Или тут случайное совпадение?

В комнате что-то хлопнуло. Николай осторожно заглянул туда и увидел, что Светлана стояла у большо­го напольного зеркала с какими-то нарядами в руках.

Это она примеряла себе необходимое платье, наверное, для выхода на улицу. Ну да, она же собиралась! А хлоп­нула дверца шкафа.

— Мне надо переодеться! — резко бросила она, не оборачиваясь, будто почувствовала присутствие чужо­го человека в комнате. — Выйдите! Сейчас поедем! Где машина?

— Сей момент, — вежливо отозвался Щербак и, вер­нувшись в прихожую, достал свой мобильник.

Денис выслушал его сообщение и, поразмыслив, сказал, чтобы Николай не спускал с нее глаз, но и в дела ее тоже не лез. Если ей нужен «базар» в дирекции Боль­шого театра, это ее проблемы. Мешать ей не стоит. Но и одну ее оставлять, в смысле, без присмотра, тоже не следует. За исключением... ну Николай должен понять, куда совсем не нужно сопровождать охраняемую жен­щину. Щербак усмехнулся по поводу столь тонкого за­мечания шефа: он и не собирался сопровождать приму- балерину, скажем, в туалет, а вот постоять у двери... Отчего же не постоять? Бывает ведь, когда воруют по­допечных именно из туалетов...