— Слышь, повидаться бы, а? Пивка пососать. Может, подгребешь, да хоть бы и в бар на «Щелковской»? Ну, как обычно... Давай, как свечереет. К девяти, тебе не очень рано? Ну и лады. Меню на твой выбор.
Он еще раз взглянул на телефонный номер, будто запоминая, а потом закрыл и засунул записи в груду таких же исписанных и обтрепанных по краям бумажек, которым была от рождения, поди, сотня лет, не меньше.
Возвратившимся ребяткам сказал, что у него наметились кое-какие личные планы, и он сегодня постарается их осуществить. А помощь ему не нужна, и они теперь могут отдыхать — до завтра, когда он скажет, что и как надо будет делать дальше. Сам же, проводив их взглядом из окна, быстро собрался и «отчалил» в направлении собственного дома на Енисейскую улицу, где собирался, по старой памяти, тщательно приготовиться к встрече со своим давним агентом.
Времени до встречи оставалось еще немало, и Грязнов отдохнул, потом принял душ, выпил рюмку и плотно закусил, чтобы после можно было пить, не боясь, и стал одеваться. Из дома он вышел совершенно преображенным. Даже Саня Турецкий, окажись он вдруг рядом, не сразу бы признал в этом сером, приземистом незнакомце в плаще и кепочке, надвинутой низко на лоб, своего давнего друга. Умел в нужный момент коренным образом преображаться профессиональный сыщик, пусть он носил генеральские погоны, а место работы у него было, как говорится, сидячее. Но погоны остались дома — на вешалке, где висел милицейский мундир. А в пивной бар, что возле метро «Щелковская», ехал теперь пожилой, заметно уставший человек, и на темном, одутловатом лице его всякий опытный наблюдатель без труда обнаружил бы следы бурной и наверняка неправедной в прошлом жизни.
Самсон — так звали его агента. Он был наполовину грузин, наполовину русский и уже несколько лет имел в Москве свой относительно некрупный бизнес в торговле иномарками. Конечно, он при этом постоянно нарушал законы, но исправно платил своей официальной «крыше» в ГИБДД Западного административного округа столицы. А генерал Грязнов, естественно, знал об этом, как и о каждом конкретном соучастнике, время от времени суровой рукой высшего руководства Главного управления ГИБДД «наводил порядок», изыскивая возможности для примерного наказания наиболее дерзких и оборзевших «стражей закона», но так, чтобы никакое подозрение даже и не коснулосьего агента. Самсон ему дорогого стоил.
Агент всегда лицо зависимое — это аксиома. Но Грязнов старался не обижать и уж тем более не унижать своих подневольных, в общем-то, помощников, зная, чем грозит им в конечном счете тайная связь с «ментовкой», если о ней узнают преступники. Не давил он и по мелочам, также понимая, что его гонорар, когда речь идет о людях, занятых в бизнесе, вещь, конечно, по большей части символическая. Другое дело, что его поддержка, необходимая помощь, на которую они всегда могут рассчитывать в трудную для себя минуту, — это уже не символика, а самая что ни на есть проза жизни, причем суровая и беспощадная.
Вот и Самсона он «дергал» нечасто, а главным образом лишь тогда, когда возникала необходимость разобраться с организаторами, а чаще исполнителями криминальных операций с перегоняемыми в Россию иномарками и последующим оформлением их через целый ряд подставных лиц. Одно из таких обвинений, кстати, выдвигалось и против папаши Вампира —
Геннадия Ивановича Масленникова, пребывающего в настоящее время в питерских Крестах. Его страховая фирма, входившая в акционерную компанию «Норма», как раз и занималась главным образом иномарками. Из- за чего, возможно, и разгорелся весь сыр-бор.
— Гамарджос, уважаемый, — негромко приветствовал лысого плотного мужчину Вячеслав Иванович, оглядывая небольшой стол, заставленный не убранными еще тарелками с остатками пищи.
— Прошу, дорогой, — тоже не называя Грязнова по имени, приветливо указал рукой на соседний стул мужчина. — Я неожиданно освободился пораньше и решил немного поужинать, не возражаешь? — И он взял хорошо уже початую бутылку коньяка, чтобы налить и Вячеславу Ивановичу.
Грязнов не стал возражать, заметив только:
— И правильно сделал. Я оплачу, ты знаешь... — А сам подумал, что Самсон все-таки Никакой уже не грузин, а превратился в обыкновенного российского халявщика. Но работал он исправно и потому — Бог ему судья.
Выпили, и Вячеслав Иванович стал негромко рассказывать, какие проблемы его в настоящий момент волнуют. С агентом можно было не темнить, и он высказал свои подозрения, что торговлей интересующими его японскими мотоциклами занимаются люди из питерской, так называемой псковской, организованной преступной группировки. Назвал и Масленникова-старшего как организатора всего процесса, и его сынка, подозреваемого в недавней громкой акции в Москве. Самсон, конечно, и знал кое-что, и тем более слышал. Вот и требовалось срочно отыскать концы. А для этого надо было провести тонкую, почти незаметную, уж во всяком случае не вызывающую никаких подозрений работу с собственными кадрами, которым наверняка известно многое.
Как это делается обычно? Мол, есть крутой клиент, готовый взять даже слегка замазанный аппарат либо парочку для вывоза на периферию. Есть нужный человек на таможне, есть в милиции — на оформлении, значит, можно работать спокойно и, главное, оперативно. Заказ срочный. Рекомендации тоже от людей достойных. Почему именно эту марку? Да каприз такой. Очень ему «вдовушки» приглянулись в каталоге. Особенно — «черные».
Самсон слушал, играл густыми бровями, всячески изображая, что он понимает всю глубину ответственности. А в самом конце вдруг заявил, что дело, конечно, важное, но он, к сожалению, мотоциклами не занимается, а кто занимается, постарается узнать. Не густо для первого раза, но лучше, чем ничего.
Грязнов был человек не скупой, особенно с личными агентами, но ему показалось, что обильный стол Самсона не стоит одного только известия о таком торговце. Жирновато будет.
— Это хорошо, что ты узнаешь, — поощрительно заметил Вячеслав Иванович. — Но мне понадобится не вообще очередной дилер, а конкретный владелец названных аппаратов, понял? И уже завтра, Самсон, дело не терпит. И подходы к нему тоже будут нужны, чтобы тебя нечаянно не подставить. Большая кровь на этих аппаратах, так что каплей меньше, каплей больше — для них не проблема, имей в виду. А меня ты найдешь по этому номеру. — Грязнов черкнул на салфетке несколько цифр, показал Самсону, чтобы тот запомнил, а пот'ом смял салфетку и сунул себе в карман. — А теперь, если ты уже докушал, скажи своему официанту, чтоб принес счет, и отдыхай себе на здоровье. А я еще немного посижу тут.
Позже Грязнов проследил, чтобы за Самсоном никто подозрительный не увязался следом, вернулся в бар и заказал себе пару кружек хорошего немецкого пива — чтоб Сане икнулось — и жирного леща.
Нет, зря он грешил на Самсона. Вот тебе, Вячеслав Иванович, и лишний повод не делать скоропалительных выводов и относиться к старым своим кадрам с прежним доверием.
Самсон позвонил в тот же вечер, точнее, близко к полуночи, из телефона-автомата. Набрал указанный Грязновым номер и, не представляясь, сказал условленную фразу: «Я тут узнавал кое-что для тебя...» — на что Вячеслав Иванович ответил в том же духе: «Здравствуй, давно жду». Старый пароль, вроде ничего и не говорящий — случайные фразы. Но Самсон понял, что попал верно.