Тайна эта была еще весомее от того, что машинка существовала в единственном экземпляре, институт, ее создавший, давно выпускает какие-то кастрюли-скороварки или в лучшем случае какие-нибудь одноразовые шприцы. Люди, создававшие «ГП-1», кто помер, кто перебивается в поисках работы на родной земле, кто уехал за кордон, унеся только малую толику секрета, которая без остальных компонентов ничего не стоила. Были, конечно, чертежи и технологические описания. Но их концы терялись где-то в недрах секретных архивов, в которых сам черт ногу сломит. А даже если документы найти, понадобятся еще годы и годы, чтобы создать второй подавитель. Уж больно много в него было всунуто, как сейчас говорят, эксклюзивных технологий, ноу-хау, чтобы можно было все это вот так просто повторить.
Но Немой не собирался продавать машинку.
Стало быть, он хотел честно вернуть ее стране. Но в таком случае тем более чего он прячется? Нет, Чернов ничего не мог понять.
И вдруг трубку подняли.
— Да.
— Это Нателла Вениаминовна?
— А вы кто, простите?
— Моя фамилия Чернов. Я заместитель полковника Савелова.
— Очень приятно. А я заместитель капитана Немого.
— Нателла Вениаминовна, что происходит, где сам капитан? -
— Капитан не здесь, — уклончиво ответила Нателла. — Вы что-нибудь хотите ему передать?
— Я?! Ему?! Я думал, это он мне что-нибудь передаст.
— Странно, — сказала Нателла, минуту помолчав. — Он ждет ваших предложений, — сделала она ударение на слове «ваших».
— Ясно, — сказал Чернов. — Я подумаю и перезвоню вам в течение часа.
— Нет, в течение пяти минут.
Трубку повесили.
Ну, теперь все стало на свои места. Немой все-таки хочет торговаться. А журналистка, конечно, его любовница, она шуметь не станет.
И что же можно предложить капитану?
— Алло, Нателла Вениаминовна?
— Здравствуйте, Валентин Демидович.
— Наконец вы ответили. Видите, я выполнил все ваши условия. Что дальше?
— А дальше условия будете предлагать вы.
Этот разговор случился через минуту после того, как Чернов положил трубку.
— Сколько у меня времени?
— Пять минут.
Нателла положила трубку и тут же подняла ее снова. На сей раз звонил капитан.
— И Чернов, и Савелов здесь, — отрапортовала Нателла.
— Что с условиями?
— Оба пока думают.
— Дальше вы знаете, что делать?
— Да. Перезвоните мне через семь минут.
Они встретились в условленном месте. У всех были плохие новости.
Кирюха, узнав о гибели Козлова, словно оцепенел.
— Все, мы проиграли, окончательно и бесповоротно проиграли, — скрипел зубами Немой. — Они выйдут на связь через четыре минуты, а у нас нет ничего, ничего.
— Прекрати! — гаркнул вдруг на него Турецкий. — Ребята друга потеряли, а ты из-за какой-то машинки тут истерику закатываешь.
Немого словно окатили ушатом воды.
— Простите, — сказал он. — Это я совсем с ума спятил.
— Ладно, действительно, дело надо доделать, надо вычислить подонка, из-за которого мы и Митяя потеряли, — сказал трезво Веня. — Что у тебя за план, Немой?
— Журналистка сейчас сидит в номере гостиницы «Океан». Ей вот-вот должны позвонить Савелов и Чернов. В зависимости от того, какие у них будут предложения по выкупу подавителя, мы и вычислим гада. Ведь это один из них.
— Не понял, — сказал Турецкий, — поподробнее.
— Если мне предложат деньги, там, не знаю, норвежское гражданство, полную безопасность и тайну, значит, это и есть предатель. А если предложат попросту прийти и отдать машинку — там чисто.
— Думаешь? — неуверенно спросил Турецкий.
— Уверен. Кстати, пора звонить.
— Погоди, но подавителя-то и нет!
— Да, ребята, это не шахматы, это азартная картежная игра. И мы блефуем! — Немой сверкнул глазами.
Турецкий понял, что и капитан сейчас в крайней степени злости. Он хочет поставить точку.
— Алло, Нателла Вениаминовна, это Чернов. Я обдумал свои предложения. Капитан с честью выполнил задание, наверняка опасается, что на самом последнем этапе, передаче нам секретного материала, с ним и с командой могут приключиться какие-то неожиданности, поэтому предлагаю через двадцать минут собраться в вашем номере, я приведу с собой надежных людей, полная безопасность будет гарантирована.
— Это все?
— Да.
— Хорошо. Перезвоните через три минуты.
— Люди уже готовы к операции.
Нателла положила трубку, и тут же телефон зазвонил снова.
— Савелов. Нателла Вениаминовна, можете передать капитану, что мы пойдем на любые условия, какие он сам выдвинет. Деньги, домик на Канарских островах, да хоть на Луне. Только это надо сделать немедленно. Боюсь, что капитан даже не представляет, в какой он опасности.
— Приезжайте ко мне через двадцать минут. Постучите два раза и потом три раза. Деньги и загранпаспорта для Немого и для ребят должны быть при вас.
— О капитане я подумал, все приготовил заранее, а вот о ребятах... Это будет непросто. Да и зачем им скрываться?
— Мне нечего вам сказать.
— Ладно, что-нибудь придумаем. Да и еще, я надеюсь, это останется тайной за семью печатями.
— Разумеется.
Турецкому Нателла открыла сразу. Он коротко кивнул, вошел в комнату, окинул ее профессиональным взглядом. Да, здесь особой засады ве устроишь — обыкновенный гостиничный номер.
— Вам лучше уйти, — бросил он журналистке.
— Ни за что! — воскликнула она. — Я, может, и ввязалась в эту историю только потому, что хочу все увидеть до самого конца.
— Дело может обернуться так, что конца-то вы и не увидите, — мрачно пошутил Турецкий.
— Ничего, я девушка смелая, — не без кокетства сказала Нателла.
Турецкий усадил ее подальше от двери, за громоздким шкафом, который был хоть и слабоватым, но хоть каким-то укрытием.
— А вы что, собственно, предполагаете делать? — заинтригованно спросила Нателла. Она почему-то не выпускала из рук свою сумочку.
— Ждать.
— А где остальные? Где этот пресловутый секрет? И что это вообще такое?
— Знаете анекдот про старого Ивана-царевича? — вдруг спросил Турецкий.
— Нет.
— Так вот. — Турецкий передвинул стол из угла на середину комнаты. — Старенький Иван-царевич вышел из избы, натянул тетиву лука, выстрелил, пошел искать стрелу и находит лягушку. Принес домой, посадил на стол, а лягушка и говорит: «Иванушка, поцелуй меня, я стану молодой и прекрасной царевной!» «Нет, — говорит Иван-царевич, — мне в моем возрасте говорящая лягушка интереснее».