— А может быть, кто-нибудь из твоего ведомства, а, капитан?
— Может быть, — мрачно отвечал Немой. Но Александр видел: капитану эта версия кажется совсем уж абсурдной.
Как только раны перестали кровоточить, как только они смогли держаться на ногах, решено было из пансионатика смыться. Это уютное заточение их почему-то пугало. Ведь явно же — все секреты раскроются, все тайны всплывут, как только они доберутся до Москвы. И тот, кто их подставил, ни за что этого не допустит. Уже, пожалуй, отправлена бригада людей, чтобы решить проблему кардинально.
Решили действовать так же, как в Японии, разбежаться в разные стороны. Козлов отправится искать машину. Гладий и Кирюха подыщут жилье. Кирюхе особенно суетиться не стоит. Нога по-прежнему была не в порядке.
Веня и Турецкий попытаются связаться со своими. Турецкий мечтал об одном — добраться до телефона и позвонить Меркулову.
А Немой…
— А я знаю, что надо делать, — сказал капитан, опережая команду Турецкого. -
— Может, нам скажешь?
— Нет, ребята, пока не скажу. Никаких секретов тут нет. Просто у меня такая примета: пока не сделано, не болтать.
— Да уж, помним мы твою примету, когда ты нас американцам сдал, — вспомнил Александр. — Сейчас уж, надеюсь, без таких выкрутасов?
— Сейчас у нас одна задача — вычислить подонка, который нас продал на корню. А тут у меня кое-какие концы есть.
В самом деле слова Турецкого о том, что концы, возможно, тянутся в СВР, заставили Немого отказаться от мысли обратиться прямо к своим. У него была другая задумка, совсем дикая на первый взгляд, но иного выхода он не видел.
Журналистка.
Почему-то именно о ней он сейчас подумал. Она не могла быть подставой, уж слишком грубо было бы. «Нателла Вениаминовна Полуян», как прочел он на визитке, действовала на свой страх и риск, очевидно, эта именно она уведомила Лену. И именно то, что жена опознала «его» труп, дало всей команде передышку и возможность уйти из Японии, от американцев, вообще добраться до России.
Жене он звонить боялся, потому что был уверен — ее телефон на прослушке. А вот Полуян... «Возможно, ее телефон тоже прослушивали, но мало ли людей звонят журналистке, профессия у нее такая — общаться с людьми.
Чего, собственно, он от нее хотел, Немой так для себя и не сформулировал до конца, но что-то брезжило, что-то он наметил, что-то придумал беспроигрышное, теперь все дело за тем, согласится Нателла им помочь или испугается.
«Бог знает что! — думал он сокрушенно. — Звать женщину, чтобы разобраться с нашими мужскими делами...»
Владивосток! Благословенный город. Бредя по неширокой улочке, Митяй жадно втягивал в себя смешавшиеся холодные запахи земли и - моря, бензиновых испарений и близкого присутствия жилья. Из окон неслись знакомые мотивы, даже тонкозвонный голосок Алены Алиной, которую Козлов раньше терпеть не мог, теперь отзывался в сердце сладкой музыкой. Как хорошо дома после чужбины. А то эти японцы, американцы, пираты, Осака и прочая ерунда — они Митяю хуже смерти надоели, и он был счастлив, что затянувшееся приключение наконец подошло к финалу, вскоре они смогут доставить подавитель и капитана танкера «Луч» по месту назначения и, получив причитающееся, разойтись каждый восвояси.
Друга дома не оказалось, жена сказала, что будет часа через два. У Митяя был целый мешок времени, вот он и решил провести его с пользой для тела и души.
«Перво-наперво, — думал Митяй, шагая по владивостокским улицам, — закажу на дом проститутку. Дорогую, в мехах и бриллиантах. Посажу напротив и скажу: сиди! А сам буду пить шампанское и заедать черной икоркой. Сижу и ем, а она смотрит. У проститутки от такого обхождения уже через час глаза вылезут на лоб, а ум зайдет за разум. Тогда, насладившись ее замешательством, с чистой совестью можно вручить «гонорар» и вытолкать проститутку прочь. До конца жизни не забудет странного клиента.
Потом, — думал Митяй, — куплю себе классную дубленку, а эту телогрейку выброшу и армейские ботинки прикуплю на толстой подошве — новые. В таких ботинках хорошо ездить на зимнюю рыбалку.
Матери надо послать посылочку.
Рассчитываться за долг, от которого он баррикадировался в Москве, Митяю почему-то уже не хотелось. Ничего, обойдутся. Он в команде, ребята его в обиду не дадут. Не станет же он дарить с таким трудом и риском для жизни заработанные деньги каким-то подонкам.
О том, что подонки уже давно не стерегут его, а жарятся в аду, Козлов не знал.
Он считал себя свободным и даже везучим человеком. Вот и в стране узкоглазых побывал, да, красиво живут, ничего не скажешь, но в войну мы их победили, а не они нас.
Целиком поглощенный такими размышлениями, размягченный улыбками встречных девушек, Митяй не замечал, как невдалеке медленно движется «жигуленок» темно-вишневого цвета с затемненными стеклами. «Жигуленок» неуклонно следовал за ним, сворачивал в переулки, а затем выныривал из подворотен, на светофорах выруливал за грузовички и автобусы, чтобы поменьше привлекать к себе внимание.
Четыре пары глаз пристально наблюдали за крепкой фигурой Митяя, шагающей по тротуару.
Миновав голый скверик, Митяй вышел на просторную асфальтовую площадку, где под разноцветными зонтами, накрытыми шапками снега, были расставлены белые ажурные столики на гнутых ножках и звучала легкая музыка. На этой холодрыге тем не менее сидели несколько парочек и потягивали пиво из банок.
После рационально организованных японских забегаловок родное российское кафе манило к себе вдвойне.
Митяй не стал отказывать себе в удовольствии и, усевшись за свободный столик, жестом подозвал девушку официанточку в дубленке и платке.
Сервис по-русски.
— Что желаете? — пыхнула паром изо рта девушка.
— Познакомиться.
Официанточка потемнела лицом и уже открыла рот, чтобы осадить зарвавшегося клиента, когда тот поспешно прибавил:
— ...с меню.
— У нас только пиво и пирожные, — сказала официанточка.
— А вот в Японии, стоило бы мне только глазом моргнуть, тут же соорудили бы обед из восьми блюд, — игриво сообщил Митяй.
Официанточка явно была не намерена флиртовать со словоохотливым посетителем, да и мороз не располагал к флирту.
— Вот и езжайте в Японию, — посоветовала она ледяным тоном, — если так нравится.
— Не хочу. Придется согласиться на пиво и пирожные.
— Немецкое, чешское, голландское?
— На ваше усмотрение.
Снова фыркнув паром, официанточка удалилась.
Митяй с грустью провожал взглядом ее могучие, колышущиеся при ходьбе бедра, схожие с паровозными шатунами.
«Да, — заключил он, — перво-наперво, когда вернусь домой, обязательно надо будет заказать проститутку. Всенепременно!»