— Так что вы там, товарищи, говорили о нашей засаде?
— А что говорить-то. Непрофессионально и непродуманно. С сорокапяткой с двумя снарядами и столь плохо стреляющими бойцами засады устраивать не просто глу… неправильно, а очень неправильно. Интересно, что ж ваши бойцы так плохо стреляют? В упор — и никого даже не ранили, только хороший трофейный автомобиль испортили.
— Ваша точка зрения понятна, товарищ военинженер. Что вы хотите, все бойцы, кроме артиллеристов и вот старшины с напарником, — это призванные из запаса на большие учебные сборы. А вы что думаете, товарищ капитан?
— Что тут скажешь, Сергей правильно отметил. И, кроме того, пора бы уже заметить, что немцы пока по ночам не воюют и тем более по лесным дорогам по ночам не ездят.
— Понятно. Что же, похоже, мы с товарищем политруком ошиблись, такой приказ отдавая. Жаль, что вы нам раньше не встретились, профессиональных военных нам не хватает. Тем более что пограничники еще и охраной перебежчика заняты.
— Извините, товарищ батальонный комиссар, а вы разве не профессиональный военный?
— Нет, меня в армию всего полгода назад призвали. Прямо с секретарей заводского комитета партии. Товарищ политрук у нас политическое училище закончил, а не командное.
Вот, вот… точно угадал. Замполит, бл… самый худший вариант. Делать ничего не можем, даже программу партии своими словами изложить, а амбиции как у императора… Черт, я так надеялся на везение. Ну, не все пьяному халява, иногда и вытрезвитель бывает…
А картина фантастическая, черт возьми! Поляна, фырканье лошадей, отдаленный гомон стоянки и приглушенный шум моторов подошедшей колонны, восходящее солнце, освещающее группу людей, собравшихся вокруг телеги и обсуждающих возможности выжить и победить в тылу самого опасного противника, с каким сталкивалась русская армия в двадцатом веке. Бл… опять отвлекся. Что-то меня на лирику потянуло…
— … предлагаю вам взять командование группой в свои руки. Я буду вашим замом по политчасти…
— Остальных командиров разрешите назначить мне самому?
— Ну что ж, товарищ капитан, вам и карты в руки. Командуйте.
Ага, уже лучше. Странно только, что комиссар так быстро согласился. А для летехи этого я уже придумал великолепную должность. Вот только с Андреем вдвоем останемся, я ему подскажу…
Кстати, а за Еленой не догадались послать! Пусть раненых осмотрит. Политрук-то тоже ранен, оказывается, сейчас засек. Но держится неплохо, виду не показывает. Может, я и ошибаюсь, зря про человека плохо думаю? Увы, но слишком уж он на моих знакомых «политических воспитателей» похож…
— Фельдшера пригласить надо, пусть товарища комиссара посмотрит.
— Точно. Молодец Сергей, правильно сообразил, а то мы слишком увлеклись разговорами. Сейчас, товарищи, мы вам нашего фельдшера пришлем, а сами пока делами займемся.
Ну, пошли. Глянем, как там «Рыжий», да и на перебежчика надо было бы глянуть. Во, ищщо мысля. А финансист вроде с той же дивизии, может, его эти политотдельцы знают.
— Скажите, а такой лейтенант Скобелев, финансист, не из вашей дивизии будет?
— Да, есть такой. Я лично его с финансовыми документами и кассой в тыл отправил. А в чем дело?
— С нами он сейчас. Не доехал до тыла, немцы быстрее прорвались.
— Понятно. Жаль, конечно, но ничего не поделаешь. Документы и деньги он, надеюсь, сохранил?
— Конечно.
— Ну и отлично. Надеюсь, выйдем вместе к нашим, сдаст по назначению.
Отлично, вот и проверил. По крайней мере, этот, похоже, не шпион. А то мелькали у меня подозрения…
Так, что у нас тут? Неплохо устроились. Танк и машины на поляны загнали, ветками маскируют. Молодец Скобелев, сообразил. А путь, интересно, замаскировали? Не хватало, чтобы немцы по нашим следам сюда пришли. Не, молодец «финик», неплохой офицер получиться может. Причем строевик… Хм, а как же Музыка? А, вот и он. С пулеметчиками занимается. Тоже неплохо.
— Андрей, можно на минутку?
— Да, сейчас, народ распределю, и на отдых.
— Отлично. Тогда жду у танка.
Ну, и как тут у нас? Тэк-с, Кузьма не подвел, машину довел нормально и техобслуживанием занимается. Помогу, пока Андрей освободится…
28 июня. 1941 год. Украина. На лесной поляне
Утро собравшееся на полянах в лесу войско встретило подготовкой к отдыху. Быстро позавтракав (или, вернее, поужинав, если учесть перевернутый график жизни), отдыхающие бойцы расположились в машинах и на охапках ветвей, а те, кому не совсем повезло, отправились на посты. Закончивший техобслуживание кавэшки Сергей, освободившийся Андрей и Семен собрались втроем на уже знакомой поляне. Делая вид, что осматривают лошадей, они отошли на самый край поляны. Устроившись на корягах и дождавшись, когда Ленг, настороженно обошедший лошадей, приляжет неподалеку, получив от Андрея команду охранять, попаданцы наконец-то смогли откровенно поговорить обо всем, что с ними случилось.
— Кажется, гос… товарищи, первый этап нами пройден. Худо-бедно, но мы легализовались. Хотя есть некоторые сомнения, но пока выжили… — как всегда, по праву начальника инициативу в обсуждении взял на себя Андрей Мельниченко.
— Выжить-то выжили, а вот насчет легализации не уверен. Еще ведь через линию фронта выходить. Как там нас гэбисты встретят? Ни документов, ни приличной легенды. Заметут, на х… И ничем нам наши подвиги не помогут, как Рычагову и Смушкевичу не помогли, — ответил пессимистично настроенный Семен Бридман, выглядевший как воплощение безнадежности. Лишь изредка, когда его взгляд устремлялся к стоящей на другой стороне поляны телеге, у которой продолжала возиться с ранеными Елена, лицо его ненадолго озарялось, но практически сразу его сменяло выражение хмурой безнадежности.
— Не дрейфь, Сема. Если мы будем вести себя по-прежнему да не дадим свой отряд разбить, то сто процентов нас ни один особист проверять не будет. И учти, что в армии ГБ нет. Есть особые отделы. Они же должны подчиняться командиру. Любой командир в нынешних условиях, получив в свое распоряжение боеготовый отряд, даст особисту два часа на опрос, а отряд бросит в бой, — постарался развеять сплин коллеги Сергей и, улыбаясь, продолжил: — Хуже другое. Как бриться будем? Ладно, сейчас в поселке удалось по одному быстренько побриться. А потом? Местные точно одноразовых бритв не поймут. Да и их у меня всего пять штук, то есть уже только две свежие остались.
— Вечно за вас шеф думать должен, — с иронией заметил Андрей. — Я уже три несессера офицерских затрофеил. Так что учитесь золингеновской опаской бриться. Только осторожно, трупы мне не нужны. Но давайте-ка лучше к предыдущей теме вернемся… о проверках… есть у меня поганое чувство, что кто-то из встреченных нами засланный казачок… и, думаю, скорее всего, ГБ.
Сергей и Семен внимательно посмотрели на Андрея. Его феноменальное чутье на засланцев из налоговой или от братвы не раз спасало фирму от неприятностей. Поэтому к таким заявлениям шефа его ближайшие сотрудники всегда относились с уважением.