Мастер выплюнул окурок, старательно растоптал его на асфальте, инстинктивно соблюдая правила пожарной безопасности, поманил Грязнова пальцем и сказал негромко:
— У нас нет ничего, а тут возле станции Коля прогуливается, у него много чего есть, и он всем помогает…
— Как же мне его найти? — прикинулся простачком Слава. — Ходить по улице и зазывать?
— Зачем? Подъедь с той стороны станции, где площадки нет. Он там будет или с людьми разговаривать, или сидеть в пивбаре барана трескать.
— Почему барана?
— Любит потому что! — рявкнул мастер. — Он жгучий брунэт и в усах. Понял?
Грязнов кивнул и пошел к машине.
Задача осложнялась. Он-то думал, что Коля пусть ни черта не делает на станции, но хоть числится кем-то и отсиживает положенные часы. Наверное, не регистрируется, жулик, в муниципальных органах, живет полунелегалом, поэтому, если бы и хотел поработать, не взяли бы. Впрочем, ему это, наверное, и не надо — и так себя неплохо чувствует.
Грязнов вывел свою боевую машину туда, куда показал мастер. И в самом деле — довольно пустынная улица, на одном из домов между первым и вторым этажами вывеска, исполненная под старину — граненая пивная кружка с шапкой белой пены и красный рак, нарисованный до того размашистой рукою, что больше похож на скорпиона.
На тротуаре никто не стоит, только редкие прохожие заглядывают к пивному скорпиону. После толчеи и нервозности центра кажется невероятным, что в полуазиатском мегаполисе, каким является Москва, могут быть такие тихие уголки.
«Значит, Коля баранину кушает? — подумал Грязнов, не торопясь выходить из машины. — А если он кушает ее не здесь? Это будет очень плохо. Так что пусть лучше он сидит здесь». Непонятно к кому обратив это заклинание, Слава вылез из салона и, не запирая дверцу, направился в бар.
4
Заведение, наверное, имело космическую наценочную категорию, потому что из двадцати пяти столиков заняты были только четыре. В противоположном от двери конце зала на небольшом подиуме стояли три столика, отгороженные друг от друга и от общего зала плюшевыми тяжелыми шторами. За одним из них в гордом одиночестве восседал усатый Коля и лениво поджидал клиента. Этакая автомотопроститутка! — с веселой злостью подумал Грязнов и решительно направился к нему.
Мастер сказал неправду: Коля ел не баранину. Он пил пиво с солеными орешками и маслинами. Однако, судя по лоснящемуся круглому лицу и плотной фигуре, жирное мясо хозяин станции употреблял регулярно.
— У вас не занято? — спросил Грязнов, подходя к столику.
Коля посмотрел испытующе, не спеша произнес:
— Если ко мне за делом — садись, если меня не знаешь — гуляй за другой столик.
Слава уселся напротив, проверив в кармане наличность, заказал кружку пива и орешки.
Все это время Коля следил за ним из-под полуопущенных век, и, вероятно, нашаривание в кармане денег, с которым Грязнов делал заказ, разочаровало Колю — клиент, если это он, или бедный, или жадный.
Грязнов в свою очередь, шаря в кармане и озираясь по сторонам, пытался определить, один сидит Коля или с охраной. Двое парней сидели за очень удобным для обозрения всего зала столиком. Они могли быть охранниками, но почему тогда они не отреагировали на решительное движение чужака к столику босса? Может, у босса пушка на коленях лежит? Ладно, будем импровизировать, решил Слава.
— Если вы Коля, то я к вам.
— Коля, — бесцветно, без интонации назвался тот.
— Слава, — в тон ему ответил Грязнов.
— Чего хочешь?
— «Мерс» подлатать и оснастку подновить.
— Что именно?
— Пошли посмотрим.
— Ты что, сказать не можешь?
— Не разбираюсь я.
— А водить умеешь?
— До Москвы доехал же!
— Краденая?
— Машина-то? Не-е…
— Ты кто по жизни?
— Зачем тебе? — насторожился притворно Грязнов.
— Мой ремонт — лучший в Москве! Он дорого стоит. Я видел, как ты мелочь на пиво искал… Может, у тебя не хватит?
— Так у меня нету щас денег!
— А что есть? Зачем тогда пришел?
Слава нагнулся через стол поближе к Колиному лицу и громким шепотом спросил:
— А песком возьмешь?
— Каким песком? — не понял или прикинулся непонимающим Коля.
Все тем же шепотом Слава пояснил:
— Я с приисков еду… Золотишко… Понимаешь?
— С собой?
Коля уже не выглядел полусонным.
— Маленько есть.
— Покажи!
Грязнов откинулся на спинку стула, жадно отхлебнул пиво и, широко улыбнувшись, покачал головой:
— Э нет, хитрован! Я тебе покажу, а халдей сейчас же срисует и своим передаст! Да ты и сам грабанешь, знаю я вас. Свистнешь своим — придут, прижмут руки к жопе и обшмонают!..
— Не бойся, мы честные партнеры!
— Честных партнеров Феликс Дзержинский перестрелял!
— Покажи!
— Не рычи, Коля! В машине мешочек-то. Говорю: пошли посмотрим.
— Ты дурак! Угонят тачку — и нет твоего песка!
— Там только образцы, да и не позарится никто на мою машинку — крепко ей досталось!
— Хорошо, пойдем!
— Пойдем. Курточку можешь оставить — сей же час вернемся дальше о деле говорить. И вот еще что — если есть у тебя тут ангелы-хранители, не бери их с собой, ага?
— Хорошо.
— Тогда я потопал.
Грязнов в распахнутом пальто, покручивая на пальце ключи от машины, пошел к выходу. Краем глаза успел заметить, что Коля подошел к двум парням. Значит, опыт и интуиция не подвели — бережет чеченец свою жизнь. Так, на окна показывает, чтобы следили…
Слава юркнул в автомобиль, завел мотор, приоткрыл дверцу, чтобы Коле легче было всунуться в салон. Нашел какой-то сверток, может с мусором, бросил на сиденье и мягко включил передачу, не снимая пока ногу с педали сцепления.
Коля подошел, наклонился к открытой дверце:
— Ты зачем завел? Боишься?
Слава хмыкнул:
— Печку хочу включить, замерзнешь, пока будешь смотреть.
Коля всунулся в салон плечами, потянулся руками к свертку:
— Тут?
— Ага!
Одновременно с этим восклицанием Грязнов одной рукой схватил Колю за шиворот и дернул к себе, вторая рука держала руль, ноги на педалях произвели привычную манипуляцию: плавное включение сцепления и нажатие на педаль акселератора…
Коля ввалился на сиденье, оставив за пределами автомобиля часть таза и ноги, а «мерседес» рванулся вперед, хотя и с дозволенной скоростью шестьдесят километров в час.