Прошло два года семейной жизни четы Андриевских, и оба супруга считали Дину Ткачеву по кличке Мина автором их безоблачного союза. Юрий часто не прочь был выразить свою признательность, приглашая Дину на роскошную дачу тестя с последующим интимным ночлегом на двоих. Но однажды он поступил как сутенер — уговорил Дину оказать внимание одному своему американскому приятелю. Так Ткачева, еще работая в массажном кабинете Петрушина «Эдельвейс», познакомилась с Кервудом-Куком. Сначала она думала, что американец и Андриевский партнеры по бизнесу. Потом оказалось, что бизнесом увлекается только Юрий, а Кук лишь консультирует его, причем временами она замечала, что Юрий очень раздосадован осведомленностью американца в побочных делах работника информационно-аналитической службы СВР.
Как того и желал Андриевский, Дина тесно сошлась с Дэвидом. Американец, как истинный джентльмен, нашел способ отблагодарить помощницу. Он не откупился тряпками, а устроил Дину в фирму «Вестинтур» и оплачивал фирме ее услуги, когда в них нуждался, по обычному тарифу гида-переводчика.
Дина сначала догадывалась, что Дэвид шпион, потом догадка переросла в уверенность. Но она долго не могла понять, какую роль исполняет Юрий Андриевский — занят он открытой слежкой или навязчивым прощупыванием американца или просто прислуживает за гонорар. Во всяком случае, она не раз видела, как Дэвид передавал Андриевскому пачки долларов. Впрочем, Дэвид не был жадным, у него было много денег, и он не скупился.
Отношения между Куком и Андриевским всегда были ровные, дружелюбные. Лишь один раз, во время поездки в Грозный, между ними состоялся крупный разговор, почти ссора. Кук пытался отговорить Андриевского от какой-то операции, а тот, в свою очередь, убеждал американца, что риск минимален. После этого кончившегося ничем спора Дэвид пожаловался Дине: «Ваша пропаганда много говорит об алчности американцев, но такой неразборчивости в средствах на пути к обогащению, какую демонстрирует наш друг Юра, моя страна знавала только во времена золотой лихорадки!»
Накануне поспешного, почти панического бегства всей компании из Грозного Андриевский встречался с человеком, похожим выправкой и манерой поведения на офицера. С ним были пять молодых крепких мужчин в камуфляжной форме.
Перед отъездом Юрий отсутствовал всю ночь. Тогда Дэвид и открыл Дине, что Андриевский решил с помощью каких-то спецназовцев ограбить одно из денежных хранилищ Руслана Аслангиреева. Но не для того, чтобы делец не смог финансировать сопротивление мятежного генерала Дудаева, а исключительно для личного обогащения.
Но когда утром поехали за деньгами, что-то не сложилось у Юрия или кто-то помешал, но удирать пришлось спешно и к тому же под автоматным огнем. Когда удрали, думали, все — спаслись, радовались. Тогда Катерина, которая умела и любила подслушивать, сказала Андриевскому: «А нам можно рассчитывать на долю вашей добычи, Юрий Владимирович?» Он как бы в шутку ответил: «Неужели ты не поняла, Катюша, что лучше быть живой и здоровой проституткой, чем безвременно умершей богатой женщиной?»
Потом последовали: роковая встреча на Минском шоссе, закончившаяся смертью американца, смерть Катерины Мещеряковой и вот теперь угрозы в адрес Дины Ткачевой…
— Почему вы не пришли сразу после того, как Андриевский вам угрожал? — спросил я.
— Сразу я боялась. Он насчет вас особо предупредил…
— Насчет нас персонально?
— Нет, что вы! Я не сказала о том, что уже разговаривала с вами! Если бы ляпнула, уже…
Содрогнувшись, Ткачева не договорила, но я понял, что она имеет в виду, и согласно кивнул:
— Вполне.
— Я не могла сидеть и ждать, как кролик…
— В прошлый раз вы говорили, что делали какие-то работы на компьютере. Это вы не придумали, было?
— Да.
— Не упоминал ли кто-нибудь из них — Кук или Андриевский — «Ангелов ада», просто «ангелов»?
Дина приподняла тонкие изогнутые брови, затем нахмурилась. Она припоминала. И вспомнила:
— Был разговор, когда Дэвид отговаривал Юрку связываться с деньгами…
— Если можно, поподробнее.
— Кук говорил ему: неужели вам все мало? Вы ведь даже по нашим меркам уже богач. Давайте сделаем то, за что я вам плачу, а потом можете играть в свои игры. А Юрка его успокаивал: да с нашими «ангелами» это плевое дело! Вот, наверное, и все…
— Ну что ж, Дина, в таком случае тебе остается только ждать, когда он вернется, а там начнутся следственные мероприятия, показания, очные ставки… Если, конечно, Андриевский вернется…
— Он может и не вернуться. Зачем? Часть денег он уже перевел на Запад. Доберет те, что у Руслана украл. А паспортов и виз у него на все случаи жизни…
— Вы полагаете?
— Он своих планов не скрывал. В разведке он карьеры не сделает, сам говорил, что способности не того направления, деньжат таким вот образом заработал для того, чтоб стартовать на новом месте. И Леокадию он с собой не возьмет, даже когда там уже будет, не пригласит к себе…
— А вас пригласит? — спросил Олег.
Она улыбнулась, давая понять, что вопрос ее не обидел:
— Разве что в гости, да и то вряд ли. Я вызову у него не самые приятные воспоминания.
— Никуда он не денется! — заявил Слава. — Он нацепит браслеты, прилетит сюда и будет терпеливо ждать суда!..
— Если вы ему поможете…
Слава взглянул на Ткачеву грозно:
— И поможем!
— А я вам могу помочь.
— Это из каких же соображений? — насторожился я.
— Для личной безопасности. Мне будет спокойнее, если Юра сядет в камеру.
— Ну и как вы предполагаете помочь?
— Покажу дом, в подвале которого Андриевский должен был забрать деньги.
— Сумма хоть большая?
— Триста тысяч долларов.
— Ого! Как же он мог вам доверить привезти столько и не бояться, что вас ограбят, что вы заберете себе, да и просто не дотащите мешок?!
— Какой мешок?! Коробочка, как для видеокассеты, и в ней крупные купюры и чековая книжка британского банка.
— Но вы же хрупкая женщина. И красивая! Это не комплимент, это дополнительный фактор риска в условиях Чечни. И он вас одну хотел послать! Не понимаю!
— Все очень просто, — терпеливо объяснила Дина, заглядывая мне в глаза. — Пока в Чечне командует Дудаев, а в Грозном живет Руслан Аслангиреев, меня никто пальцем не тронет. У меня есть перстень с монограммой, который мне вручил Руслан, когда еще в Москве был. У него таких перстней одной штамповки штук двадцать, он их самым проверенным корешам дает. Хотите спросить, за что мне дал? Нет, не за постель. Он же мусульманин. Однажды он послушал моего совета и наварил с одной сделки двадцать штук баксов. Вот после того и дал. Юрка знал про этот перстень, просил продать ему за хорошие деньги. Потом понял, что не продам, отстал.