— Ба, старая знакомая, — сказал он.
— Видно, ей понравилось у нас, — рассмеялся низенький. — Вы хотите сделать профилактику?
— А сколько времени это займет?
— Дня три-четыре.
— Три-четыре? — Савелий сделал вид, что задумался, затем отрицательно покачал головой. — Нет, срок меня не устраивает, не успеваю.
— А что с ней?
— Да пустяки, сам справлюсь.
— И все-таки? — настаивал низенький, полагая, что коль скоро они встретились, надо попытаться хотя бы чаевые слупить с клиента.
— С электроникой что-то…
Упитанный мгновенно потерял всякий интерес.
— Это по твоей части, — бросил он и пошел прочь.
— Ну что ж, если хотите, я взгляну, — безо всякого энтузиазма предложил тощий.
— Очень хочу, — многозначительно заметил Савелий и открыл заднюю дверцу, — садись.
— Зачем? — насторожился тот.
— Надо же обсудить взаимные обязательства. — Савелий с опаской оглянулся.
— Понял, — успокоился тощий и тут же влез на заднее сиденье.
Савелий хлопнул дверцей, зашел с другой стороны и сел рядом. Потом достал пульт, нажал на кнопку и двери закрылись на автоматику.
— Чтобы не беспокоили, — объяснил он парню. — Итак, говори! — добавил он.
— Сразу видно делового человека, — льстиво проговорил тот. — Я понял: вам нужно, чтобы тачку сделали побыстрее. Пять сотен зелени, и завтра она будет лучше новенькой.
Савелий выслушал этого рвача, потом тихо сказал, наклонясь к его уху:
— Вот что, деловой человек, я предлагаю другой вариант. Сейчас ты мне ответишь на пару вопросов, а я потом определюсь, стоит ли оставлять тебя в живых.
— Ты что, парень, шутишь? — осклабился тот.
— Я похож на шутника? — Савелий ткнул пальцем в известную ему точку, расположенную немного выше солнечного сплетения, Клишин невольно вскрикнул, и у него мгновенно отнялись руки. — Второе прикосновение лишит тебя дыхания, — спокойно заявил Савелий. — Отвечай!
— Мне больно! — снова вскрикнул тот.
— Будешь врать, будет еще больнее, отвечай!
— О чем ты?
— Что ты сделал с рулевой колонкой этой машины?
— Я?
Савелий мрачно показал палец, и парень заверещал как раненый заяц:
— Не надо, нет, я внес изменения в электронику, я!
— Вот видишь, говорить правду совсем не больно. Второй вопрос: кто тебя попросил об этой услуге?
— Я не знаю, как его зовут.
Савелий еще раз ткнул пальцем в его грудь, но чуть выше, и тот мгновенно стал задыхаться.
— Про… шу, боль… но. Я… я все… скажу. Он называл себя… Валерий, он… узнал… что я… делаю левый… ремонт и пригрозил, что… расскажет начальству… Я не мог… меня бы уволили.
— Пока ты держишь слово, — Савелий вытащил из кармана фото Злодеева, — узнаешь?
— Это он! Он! — Парень всхлипнул.
— Что ж, похоже, ты сказал правду, и поэтому я не стану лишать тебя жизни, но на лекарство поработать тебе придется, и очень крепко.
— Савелий вновь ткнул его, на этот раз где-то за ухом, и у Клишина отнялась речь, он нажал кнопку на пульте, открыв дверь со стороны несчастного парня. — Вали отсюда и запомни: не дай Бог где-то вякнешь про меня, понял?
Тот судорожно, с животным страхом в глазах кивнул несколько раз и быстро вылез из машины. Савелий не торопясь пересел на водительское место и подытожил:
— Запомни, Клишин, долги всегда нужно отдавать.
Когда этот малый встревожился при виде машины, у Савелия не осталось сомнений в том, что он и является исполнителем, сотворившим нечто с машиной Олега. Оставалось узнать, кто его нанял. Клишин и в самом деле мог не знать заказчика, часто в таких случаях задание дают анонимно, по телефону. Видно, Злодеев был настолько уверен в себе, что наплевал на такую «мелочь».
Итак, одно звено цепочки раскрыто, идем дальше. Следующее звено — капитан Злодеев. Хоть и допускает небольшие промахи, он профессионал — в «Альфу» с улицы не берут, — с ним так легко не справиться; нужен точный план и время для подготовки.
Адрес Злодеева известен, место работы тоже, остальное дело техники. Савелию не пришлось долго раздумывать, чтобы прийти к выводу, что гораздо более перспективно «пообщаться» с Валерием у него дома. На любой работе, а тем более на такой, какой занимается сыскное агентство «Ватсон и компания», сотрудник всегда должен быть собран, внимателен и осторожен, не говоря уже о том, что там рядом будут и его коллеги, которые могут вмешаться в их непринужденный диалог. А возвращаясь домой, каждый человек стремится отойти от мыслей о работе и всего, что с ней связано. И конечно же он чуть расслаблен, рассеян и не очень осматривается по сторонам.
Может, поэтому киллерам так полюбилось выполнять свою работу перед домом, в подъезде, на лестничной клетке, то есть в непосредственной близости от места проживания «заказанного» объекта, все устремления которого связаны с неодолимым желанием скорее добраться до квартиры, смыть пыль с тела, переодеться и устроиться поудобнее у экрана телевизора, держа в руках тарелку чего-нибудь вкусненького.
Впрочем, бывает и наоборот: поджидают «заказанный» объект утром, когда он отправляется на работу. В данном случае задача киллера облегчается тем, что объект еще не вошел в необходимый дневной ритм, у него пониженный тонус, замедленная реакция, он еще не совсем отошел ото сна. С таким, конечно же, меньше хлопот.
Неотступно следуя за Злодеевым недели три, Савелий установил главное: в один из рабочих дней, а именно в четверг, он пунктуально возвращается с работы ровно в шесть часов вечера, ставит в «ракушку» свой старенький «Москвич», поднимается к себе на одиннадцатый этаж и ровно через час выходит, садится в обычный автобус и едет в баню, где проводит около трех часов.
Первым делом нужно было определить, где проводить «общение» с ним. В машину, как придурочного Клишина, его не заманишь, а на улице у дома весьма многолюдно почти в любое время. Подъезд не подходил по той же причине: Савелию было нужно время для разговора, возможно, долгого и непростого. Оставалась квартира, но Савелию совсем не хотелось пугать бедную женщину, мать Злодеева, которая жила вместе с ним. И снова выручил случай.
В один из четвергов Савелий, желая еще раз убедиться в верности Злодеева своим привычкам, приехал к дому гораздо раньше. Оставив машину за квартал до цели, он медленно пошел пешком. На полпути какая-то старушка попросила помочь ей донести сумки до остановки автобуса. Конечно же, Савелий, которому некуда было спешить, не отказал ей.
Пока они шли, старушка по-деревенски простодушно, с обычными старческими «охами» и «ахами» поведала ему душещипательную историю о том, как ее «сынок» выгнал непутевую жену, не зная, что она беременна. Вот и родилась девочка, о которой он до сих пор ничего не знает, не желая даже слышать имя своей бывшей жены и приходя в настоящую ярость при одном только упоминании о ней. А она, свекровь, с невесткой продолжает поддерживать добрые отношения, и каждый четверг, когда «сынок» «уезжат» париться, старушка набивает сумки продуктами и едет к внучке: «жисть-то счас тяжела, а дите не должно страдать, ему кушать хоцца».