— Есть какие-нибудь пожелания, или мы можем действовать по своему усмотрению? — спросил Эльсан, любовно поглаживая бока «дипломата».
— Издеваешься, что ли? Конечно, мне нужны взрывы только там, где нужны, а не там, где твои «специалисты» захотят по-легкому срубить «бабки». Основные объекты следующие… — Волохов достал карту и развернул ее. — Здание мэрии, Университет на Воробьевых горах, ГУМ и одно из сооружений на Манежной площади. Самым идеальным вариантом было бы, во-первых, одновременность действий, во-вторых, в самый разгар гуляний. За каждое дополнение гонорар умножается на два. Берешься? Или мне подыскать других исполнителей?
— О чем разговор? Мои ребята сделают все по высшему разряду! — воскликнул Мушмакаев. Мимо его ушей не прошло, что банкир намекнул на возможность участия в операции каких-то других людей. Да нет у него никого! Просто хочет сбить цену. Мушмакаев вновь льстиво улыбнулся. — Может, задержитесь все-таки на часок? — спросил он. — Там такие девочки… — Он прищелкнул языком.
— Ты же меня знаешь: если бы мог, сам бы попросил, — заверил Велихов. — Значит, договорились, Эльсан?
— Стопроцентно.
— Тогда прощай.
Они крепко пожали друг другу руки, и Велихов ушел.
Вскоре появился Удди.
— Командир, мы привезли «подарок».
— Давай сюда!
— Есть! — Парень вышел, и через минуту в комнату ввели трех молодых женщин с завязанными глазами.
— Сними повязки, — приказал Мушмакаев.
Парень подчинился, и женщины, отвыкшие от света, испуганно заморгали.
Людмила сразу узнала Мушмакаева.
— Я могу задать вопрос? — смело начала она.
— Задать можешь, а вот отвечу ли я… — Мушмакаев усмехнулся.
У Людмилы мелькнула мысль попробовать покачать права: «на каком основании», «я журналистка» и тому подобное, но, подумав, она решила, что это только озлобит его.
— Вы Мушмакаев, не так ли? — спросила она.
— Да, и что?
— Я давно хотела сделать интервью с вами. — Людмила постаралась улыбнуться как можно обаятельней. — Я тележурналистка.
— Вполне вероятно, у тебя будет такая возможность, — самодовольно хмыкнул Мушмакаев.
— Но у меня нет аппаратуры, а оператор… — Людмила хотела сказать, что его отвезли к врачу, и прикусила язык: этим она могла бы выдать, что понимает по-чеченски. — Оператора куда-то забрали.
— Что с ним? — по-чеченски спросил Мушмакаев Удди.
— Пулю получил, операцию ему делают.
— Идиоты! — бросил Мушмакаев. — Тяжелое ранение?
— Через неделю как новенький будет, — усмехнулся Удди и, заметив недовольство в глазах хозяина, добавил: — Так врач сказал. А где ваш гость? Будет он себе девочку выбирать?
— Гость уехал. — Мушмакаев поморщился. — А эти две откуда?
— Дочки одних засранцев, которые на тебя, командир, лаяли.
— Убрали?
— Не стали, командир, — народу было много. Только девчонок втихую прихватили.
— Хорошо, — кивнул Мушмакаев, задумчиво глядя на Людмилу. — Забери их и пусти по обычной программе. Когда надоест, спрячьте так, чтобы и собака не нашла, а журналистку оставь мне.
— Слушаюсь, командир! — Удди схватил испуганных девушек за руки и потащил из комнаты. Те кричали и отбивались.
Как только дверь за ними закрылась, Мушмакаев радушно улыбнулся Людмиле.
— Твоего оператора, оказывается, ранили солдаты, и сейчас чеченские врачи борются за его жизнь.
— Солдаты? — переспросила Людмила.
— Да, русские солдаты, — подтвердил Мушмакаев, сверля журналистку взглядом маленьких глаз.
— А почему нас захватили ваши… солдаты? — Она едва не сказала «боевики».
— Захватили? Девушка, мне кажется, ты не понимаешь, что происходит в Чечне. Вас спасли мои солдаты, а врачи сейчас спасают твоим друзьям жизнь. Вы не арестованы, а взяты под защиту!
Журналистка решила сделать вид, будто поверила.
— В таком случае я благодарна вашим солдатам. А что будет с этими девушками?
— Это сбежавшие жены двух моих солдат, — нашелся Мушмакаев. — Что с ними делать, решат их мужья. Захотят — палками забьют, захотят — простят.
— Но…
— У нас, девушка, свои законы, — оборвал ее Мушмакаев.
— А что будет с нами?
— Как только ваш друг подлечится, вас отправят домой. — Мушмакаев хитро улыбнулся. — Если, конечно, ты правильно будешь себя вести, а российские власти проявят милосердие к моим солдатам, попавшим в плен к вашим.
— То есть вы хотите совершить обмен. Понятно, — вздохнула Людмила.
— А что означают ваши слова: «Если правильно будешь себя вести»?
— Ты девушка сообразительная, сама догадайся.
— Вам нравится секс без чувств? — Людмила попыталась задеть его самолюбие.
— Так я же не замуж тебя зову, — усмехнулся Мушмакаев.
— А если я откажусь?
— Ну вот, а говоришь, что домой хочешь.
Людмила почувствовала, что Мушмакаев начинает злиться, и решила не рисковать.
— Где?
— Что где?
— Где будем трахаться?
— А если я потом прикажу вздернуть тебя? — Мушмакаеву явно не понравился ее пренебрежительный тон.
— Что ж поделаешь: хозяин — барин. Зато перед смертью получу удовольствие. — Людмила с вызовом взглянула прямо ему в глаза и стала стягивать свитер.
— А ты мне нравишься! — воскликнул Мушмакаев и радостно потер руки. — Не спеши! Посидим, покушаем, выпьем… Ты небось голодная?
— Конечно. Твои помощники только кашей кормили, да и то один раз в день. И… — Людмила решила рискнуть. — И лез ко мне один все время…
— Удди! — крикнул Мушмакаев.
— Да, командир! — немедленно появился тот.
— Ты забыл, кто здесь главный?
— О чем ты, командир? — Удди бросил быстрый взгляд на Людмилу и сразу понял, в чем дело.
— Ты дурака-то не строй, дубина!
Удди упал на колени.
— Прости, командир: шайтан попутал! Гадом буду! Прости!
— Гадом? Точно будешь! — Мушмакаев пнул его сапогом. — Пошел вон, шакал вонючий!
Удди поднялся с колен и выскользнул за дверь.
— Он больше не будет, — усмехнулся Мушмакаев. — Садись, красавица!
— Эльсан кивнул на стул, стоявший рядом со столом.
Людмила подошла ближе.
— Удди, ужин! — крикнул Мушмакаев и тут заметил, что не убрал карту; он сложил ее и сунул в ящик стола.
Но Людмила успела разглядеть, что это была карта Москвы с тремя красными кружками в центре И одним — на юго-западе. Зачем она Мушмакаеву? Не на экскурсию же он собирается! Неожиданно Людмила вспомнила разговоры про гостя из Москвы, но тут появилась моложавая, довольно симпатичная чеченка и принялась накрывать на стол. Делала она это быстро, ловко и тихо, и блюда на столе появлялись словно бы сами по себе. Меню ужина можно было сравнить с меню хорошего ресторана. Много деликатесов, дорогие вина.