— Извини, Билли, что-то в горло попало! Ну и оторва же эта Лариса!
— неожиданно вырвалось у него.
— Да, сэр, ей палец в рот не клади: в момент откусит, — подтвердил негр и понимающе подмигнул. — Не вы первый и не вы последний! Да вы не переживайте, сэр, я ж ничего не видел и не слышал! — многозначительно заметил он и без всякой связи добавил: — А все-таки хороша бестия!
— Какая бестия? — осторожно спросил Савелий.
— Как какая? — водитель похлопал ладонями по рулю. — Я о машине. Двести миль выжимает запросто! Как птица летит!
— Да, хоть в ралли участвуй! — с облегчением выдохнул Савелий.
— А я и участвовал в ралли! В международном. Париж-Даккар. На грузовике моего брата: он сам его усовершенствовал! — с гордостью сказал Билли.
— И как?
— Не повезло, — огорченно вздохнул шофер, — перевернулся в песках! Кардан полетел, руку вывихнул, но все-таки добрался до финиша! — Негр даже замотал головой при воспоминании о своих мытарствах. — Тяжелый был маршрут, думал, что никогда больше не рискну. А сейчас снова хочется.
— А что? Прокатишься с ветерком, первый приз возьмешь! — поддержал гонщика Савелий.
— Нет, вряд ли… — махнул рукой негр. — Это такие деньги… — Он присвистнул и повторил: — Вряд ли… Да, заболтался я с вами… Приехали!
— Спасибо, Билли. — поблагодарил пассажир. — Удачи тебе!
— И вам, сэр!
Когда Савелий поднялся к себе в номер, часы показывали первый час ночи. Говорков быстро сбросил одежду, встал под душ и с каким-то остервенением стал тереть свое тело мочалкой. У него было такое ощущение, словно он все это время сидел в выгребной яме…
Не успев донести голову до подушки, Савелий уснул, но спал беспокойно, часто ворочался. И тут ему во сне явилась Розочка, одетая почему-то в длинную ночную сорочку. Постояв несколько минут у кровати своего возлюбленного, она присела на край и нежно положила прохладную ладонь на его разгоряченный лоб.
— Милый, что с тобой? — нежно спросила девушка.
Савелий молчал. Ему было стыдно.
— Не переживай так, милый. — Она ласково погладила его по голове.
— Ты ни в чем не виноват. Против Ларисы никто из мужчин устоять не может. Поверь, я нисколько не ревную. Я знаю, что ты любишь меня! И это самое главное!
— Да, но… — начал Савелий, но Розочка прижала свой пальчик к его губам.
— Спи, милый, спи! Я люблю тебя и все понимаю, хотя ты и считаешь меня совсем еще ребенком. Не переживай, все будет хорошо. Спи, милый, спи! Только береги себя!
Савелий хотел спросить, почему ему нужно беречь себя, но Розочка вновь не дала ему говорить, прикрыв рот ладошкой.
— Береги, милый… — повторила она.
В это время раздался звонок. Савелий потянулся к телефону.
— Нет, милый, звонят в дверь, — сказала Розочка и неожиданно исчезла.
Говорков открыл глаза и взглянул туда, где она только что сидела. Там никого не было, но казалось, в воздухе витает запах юности и чистоты. В дверь снова нетерпеливо позвонили. Савелий взглянул на часы
— половина девятого утра! Говорков быстро вскочил с кровати, накинул халат и подошел к входной двери.
— Кто там? — спросил он, забыв про глазок.
— Сколько можно спать, соня? — раздался голос Воронова.
Савелий тут же распахнул дверь.
— Андрюша! — обрадованно воскликнул он и буквально сгреб гостя в охапку.
— Что с тобой, братишка? — удивился Воронов такому взрыву эмоций.
— Словно мы год не виделись!
— Просто очень рад тебя видеть! Проходи. Не торопишься?
— Да нет, — пожал плечами гость.
— Тогда я — в душ, а ты приготовь пока кофе!
Минут через двадцать они уже сидели за столом.
— А все-таки в Америке дрянной кофе! — заметил Савелий.
— Есть такое дело! Ну, рассказывай!
— О чем ты?
— А то я не знаю! — заговорщически подмигнул Воронов. — Влюбился, а, дамский угодник?
— Ну… вроде того! — неожиданно признался Савелий, хотя еще секундой раньше хотел все отрицать.
— Я ее знаю?
— Нет, но слышал о ней!
— Постой, уж не о Розочке ли ты говоришь? — нахмурился Воронов.
— Отку… — встрепенулся Савелий. — Почему ты так подумал?
— А ты вспомни, сколько раз ты о ней вспоминал за последнее время?
Савелий виновато опустил голову.
— То-то! Но ты соображаешь, сколько ей лет?
— Пятнадцать!
— Вот именно! Малолетка! Ты что, встречался с ней? — неожиданно спросил Воронов, подозрительно глядя на брата.
— Мы вчера отмечали ее поступление в университет!
— Та-ак! — протянул гость. — Надеюсь, не натворили глупостей?
— Мы? Нет! Я натворил? — вздохнул Савелий.
— Рассказывай! — насторожился Воронов.
— Переспал с ее подругой! — выдохнул Говорков и покраснел.
— Отлично! — Воронов вскочил. — Как тебя угораздило?
— Вот именно: угораздило! Шел, поскользнулся, упал, потерял сознание, очнулся — гипс! — Савелий криво усмехнулся.
— Поднапоили чем-то?
— Напоили? Если бы! В том-то и дело, что я был такой, как всегда!..
— Очень сомневаюсь! — буркнул Воронов и снова сел на стул. — И сейчас ты, значит, переживаешь?
— А ты как думал?
— А что я? Это тебе надо было думать! — хмыкнул гость.
— Да я и сам не знаю, как все это могло произойти.
— И теперь ты боишься, что та деваха все расскажет Розочке?
— Да нет, вряд ли! Сама сказала, что это просто так, несерьезно…
— Так что ж ты душу себе травишь?
— Не знаю: противно как-то!
— Плюнь, само пройдет!
— Подлец я! Розочка — она же такая…
— Тогда возьми и все расскажи ей!
— Рассказать? Ты с ума сошел: она ж еще совсем девчонка!
— Послушай, дорогой, ты уж реши для себя: кто она? Девочка? Девушка? Или твой любимый человек? А то как любить ее и мечтать о ней
— она вполне взрослая, а как знать о твоих похождениях — мала, так, что ли? — Воронов говорил серьезно и жестко.
Савелий понуро рассматривал пол и думал о том, что все это справедливо: или — или, другого не дано! Да еще этот сон… Ведь в нем Розочка говорила почти то же самое, что и Воронов. Он поднял голову и взглянул собеседнику в глаза: