Савелий задумался.
— Если позволите, я хочу порекомендовать вам замечательный напиток — особый род саке, настоянный на редкой породе морских змей с добавлением ряда экзотических целебных кореньев. Удивительно бодрит.
После «кокосовки» старого Киламбе опасаться было нечего, и Савелий охотно согласился. Широши подал чуть заметный знак, и перед ними тотчас вырос официант, одетый в японское кимоно. Широши сказал ему что-то по-японски, и услужливый официант принес им три небольших совершенно одинаковых фарфоровых графинчика, три фарфоровых же стаканчика размером чуть больше наперстка и три спиртовки, две из которых тут же зажег специальными спичками.
Савелий знал, что саке положено пить подогретым. Хотя это противоречило всем национальным русским обычаям («теплая водка — бр-р-р!»), Савелий дождался, когда его собеседник поставит свой графинчик на спиртовку, повторил за ним этот ритуал и, терпеливо дождавшись момента, когда Широши налил в свой стаканчик из своего графинчика, сделал то же самое.
Напиток оказался удивительно вкусным — мягким и почти без привкуса алкоголя. Выпив еще три маленьких стаканчика, Савелий ощутил какое-то прекрасное чувство спокойной бодрости. Он был умиротворен и расслаблен, но при этом твердо знал, что сейчас ему любое дело по плечу.
— Ну, как вам понравился мой фирменный напиток? — спросил Широши.
И только тут Савелий обратил внимание на то, что сам хозяин только пригубил свой стаканчик.
— Судя по всему, ваш напиток мне понравился намного больше, чем вам, — пошутил Савелий, указывая на почти полный стаканчик Широши.
Тот громко рассмеялся.
— Я изобрел этот напиток лет тридцать тому назад, и можете себе представить, как он мне за это время надоел, и, признаюсь, я им несколько злоупотреблял, так что, можно сказать, набрался бодрости на столетие вперед. Но с вами и за ваше здоровье я с удовольствием выпью.
Ставя пустой стаканчик на стол, Широши как бы между прочим поинтересовался:
— Скажите, неужели вы действительно работаете в Министерстве чрезвычайных ситуаций?
— Абсолютно точно.
— Спасателем?
— Можно сказать и так.
— Какая благородная профессия. Жаль, что вы не сможете помочь мне вложить деньги в российскую экономику.
— А почему вам так хочется инвестировать деньги в Россию? Вы не боитесь наших дурацких законов и рэкета? Если у вас есть лишние деньги, не разумнее ли инвестировать их в Америку?
— Да в Америку я уже инвестировал, причем немало, — без обиняков ответил Широши. — Есть старое и вечно мудрое правило — не клади все яйца в одну корзину. А кроме того, серьезные международные эксперты считают, что американский фондовый рынок очень перегрет, иными словами, из-за большого количества свободных финансовых средств акции продаются и покупаются по ценам, существенно превышающим их реальную стоимость. В один прекрасный день все начнут продавать акции, произойдут обвал рынка и всемирный финансовый крах, в результате которого очень многие разорятся. А я — человек осторожный.
— Мне нечего вам возразить, — заметил Савелий.
— Кроме всего прочего, — продолжил Широши, — мне не нравится сложившееся сейчас положение, когда США стали единственной супердержавой и воображают, что имеют право всех учить и всем диктовать свои условия. Честно говоря, мне жаль распавшийся Советский Союз и его наследницу Россию. Мне всегда казалось, что ваш многострадальный народ достоин лучшей судьбы.
Тихий, приятный и ровный голос Широши воздействовал на Савелия успокаивающе, он одобрительно кивал головой и поддакивал, тем более со всем, что говорил Широши, действительно было трудно не согласиться.
— Я долго жил в Америке, хорошо изучил американцев и, откровенно говоря, очень не люблю их, — доверительно продолжал Широши.
— А чем они вам так не нравятся? — У Савелия до сего момента не было ни времени, ни особого желания размышлять о том, хороши американцы или плохи.
— Я не буду углубляться в суть проблемы противопоставления русской духовности американскому прагматизму, но только позволю себе спросить вас, кто способен на бескорыстный поступок: русский или американец, который с удовольствием занимается благотворительностью, поскольку это дает ему существенные льготы при уплате налогов?
И с этим Савелий спорить не стал.
— Но самый главный недостаток американцев как нации в ее «комплексе полноценности» — они глубоко убеждены в том, что в Америке все самое лучшее и лучше быть не может. Но ведь это очевидная нелепица, не правда ли, господин Сергей?
— Пожалуй, вы правы и тут, господин Широши, — вынужден был согласиться Савелий.
— Только глупый и самонадеянный человек может считать, что он сам, его жена, его дети, религия или политическая система его страны самые лучшие. Любой восточный учитель немедленно прогнал бы своего даже самого способного ученика, заметив у него подобные амбиции. — Тут Широши внимательно посмотрел Савелию прямо в глаза.
«Любопытный тип этот Широши!» — подумал Савелий и попытался «услышать» его мысли.
Однако ничего не получилось. Савелий «услышал» такую гулкую пустоту, как будто он крикнул в колодец или глубокую пустую бочку, — его мысль «услышать», о чем думает собеседник, странным отраженным эхом вернулась к нему. Но Савелий не успел как следует осмыслить этот удивительный феномен, потому что явился отнюдь не смущенный своим получасовым опозданием Александр Позин.
— Вы уже выпиваете? Значит, мне положена штрафная… — проговорил он, не успев занять свое место.
Услужливый официант зажег третью спиртовку и поставил его графинчик на огонь. Тем не менее гостеприимный Широши не стал дожидаться, когда он согреется, с готовностью наполнил его стаканчик своим фирменным напитком из своего графинчика. Позин с видимым удовольствием опрокинул в себя несколько стаканчиков, и Савелий к нему охотно присоединился. Бешеный не был пьян, но удивительно приятное чувство покоя в сочетании с необыкновенной бодростью тела и духа только укрепилось.
— Какую пищу вы предпочитаете, господа? — спросил радушный хозяин.
— Вкусную, — неловко пошутил уже раскрасневшийся от выпитого Позин.
—Я имею в виду морскую, земную или небесную? — невозмутимо пояснил Широши. — По древним правилам питания смешивать их не рекомендуется.
Оба гостя единодушно выбрали пищу морскую. Широши вновь подал знак официанту, и, хотя на этот раз говорил с ним по-английски, в его речи мелькали названия каких-то экзотических блюд, так что гости почти ничего не поняли. Кроме кальмаров и королевских креветок было трудно разобраться, из чего приготовлены остальные блюда, но так часто бывает в восточной кухне, а все было в высшей степени изысканно и вкусно. После того как гости заморили червячка, Широши без долгих предисловий перешел к делу:
— Господин Александр, мне очень хочется вложить в Россию солидный капитал, и ваши советы, рекомендации и связи для меня просто бесценны. Что бы вы мне посоветовали?