– МУР должен работать на них? – помолчав, спросил Грязнов. – Никогда в жизни!
– Работать вы будете, как и всегда работали, на благо родины, – тонко улыбнулся Крот.
– Отличная идея! – подхватил Турецкий. – Над этим стоит подумать. Мы можем глубоко внедриться в эту политико-криминальную структуру.
– Кто меня туда подпустит? Знают как облупленного!
– Тебя знают, но ты же не один в МУРе, – возразил Александр.
– Люди меняются. Особенно в наше интересное время, – сказал Крот. – Я могу поработать с вами в актерском плане.
– В актеры я не гожусь.
– А если за хорошие деньги? Тем более не в собственный карман, а в доход государства…
– Если за хорошие, то можно и покумекать, – хитровато улыбнулся Грязнов.
Запищал зуммер телефона.
– Грязнов слушает! У меня. Даю. – Слава протянул трубку Турецкому. – Меркулов.
– Да, я весь внимание! Прямо сейчас бежать? Может, через часик? Понятно. Еду. – Александр положил трубку и оглядел друзей. – Торопит Константин Дмитриевич.
– После разговора с секретарем Совбеза заторопишься, – усмехнулся Грязнов. – Махни, и вперед!
– Так я и сделаю.
– Машина есть?
– Доберусь.
– Я довезу, – поднялся Крот.
– Ты же хотел дать мне уроки актерского мастерства, – напомнил Слава.
– После того, как вы подпишете устав.
Возле Прокуратуры Российской Федерации, пожимая на прощание руку Александру, Крот сказал:
– Обратите внимание, Александр Борисович, на участившиеся поездки господина Потапова в Ставропольский край.
– Господин Потапов довольно часто ездит и в другие края и области…
– Да, но там, в других краях, не убивали кандидатов в губернаторы.
– Убийства происходили после его приездов?
– Спустя несколько дней.
– Спасибо, Алексей Петрович.
– До встречи.
– До свидания.
Меркулов уже поджидал Турецкого в своем кабинете и с ходу протянул ему лист бумаги:
– Читай.
То было собственноручное постановление Генерального прокурора России о назначении Александра Турецкого руководителем следственно-оперативной группы по расследованию четырех убийств: губернатора Погаляева и трех кандидатов в губернаторы края. Полномочия руководителя были велики. В подчинение Турецкого поступали не только сотрудники московского ФСБ и МВД, но и сотрудники краевых управлений этих ведомств, включая их начальников. Турецкий имел право принимать самостоятельные решения, вплоть до самых крайних, с применением оружия.
– Доволен? – улыбнулся Меркулов.
– Радости немного, но дело-то делать надо, – уклончиво ответил Турецкий. – Смотрю, моментально созрел генеральный…
– Созреешь, – усмехнулся Константин Дмитриевич. – После такой баньки можно и перезреть. А перезрелый плод, как известно, падает.
– И баньку ему устроил секретарь Совета Безопасности…
– А то кто же? Круто взялся.
– Белая ворона в черной стае.
– Так-так, – усмехнулся Меркулов. – Осмелели… дальше некуда! Черная стая… Кто в стае-то?
– Буду считать, язык устанет!
– Сказал бы такие словечки лет десять назад, далеко бы тебя сплавили… В любопытное время мы живем.
– Времечко что надо. Ходи и оглядывайся. Чуть недоглядел, пуля в живот или кирпич на голову!
– Ну под пулей ты и в прежние времена хаживал…
– Хаживал, – согласился Турецкий. – Но в прежние времена за убийство милиционера вся кодла под вышку пошла бы! А теперь отстреливают нас, как кроликов, и ничего – сходит с рук.
– Не всегда. И ты это знаешь не хуже меня.
– Помнится, говорил ты, Костя, что основной силой существования общества является закон…
– Точно. Но на данный момент, когда законы не выполняются, в силу вступает другой закон.
– Джунглей?
– Закон возмездия.
– Понял.
– Между прочим, в деле с «королем казино» ты применил этот закон на практике – и получилось неплохо. Где они, шефы «короля»? Очень далеко. Там, где мы тоже будем, но позднее и уйдем не с таким позором, как они.
– Не все, Костя, не все. Иные греют задницы на курортах Италии, и плевать они хотели на тебя, на меня и на всю нашу жизнь!
– Дай срок, Саша, дай срок. Придет и к ним возмездие. А насчет черной стаи скажу так. Что Бог ни делает, все к лучшему.
– Бог-то Бог, да и сам не будь плох! – улыбнулся Турецкий. – Эта пословица мне как-то ближе.
– Ну а коли так, то вернемся к нашим баранам. Дело тебе дали, полномочия огромны. Работай.
– А я только и делаю, что работаю. Есть убитые, значит, должны быть и убийцы. Будем искать, но помяни мое слово, Меркулов, раскрутим дело, будет удача, на крупную рыбу выйдем, но она уйдет. Вернее, ей помогут уйти.
– А ты сделай так, чтобы не ушла. Сеточку покрепче поставь.
– Поставить можно и такую, что и белуга не порвет, но с другой стороны помощнички найдутся. Полоснут ножичком, и поминай, как звали!
– Пока в черной стае кружит белый ворон, работай спокойно.
– Заклюют и не подавятся.
– Время есть. А ты поспеши.
– И когда ехать?
– А какие у тебя дела в Москве?
– Делов хватает. Ты сам знаешь: в производстве семь следственных дел!
– Дело у тебя сейчас одно – Ставрополье. Вот я и спрашиваю, сколько тебе нужно времени в Москве, чтобы передать эти семь дел другим следователям – об этом я уже распорядился.
– Между прочим, Кроту очень не нравится господин Потапов. По-моему, он его на дух не переносит. Так вот, начальник отдела внутренней разведки МВД Кротов сообщил мне, что все эти убийства, как правило, совершались после отбытия из Ставрополя господина Потапова.
– Сообщаю тебе, тоже между прочим, что Юрий Андреевич Потапов, после того как попал в президентскую команду, хотя официально и оставил деятельность бизнесмена, но на самом деле является негласным шефом фирмы «Сибирское золото». Кроме этого, он давно уже держит в руках КАКТ, Краевую акционерную компанию товаропроизводителей Ставрополья. И здесь, в Москве, поддерживает тесные связи с представителем КАКТа.
– Господином Асатряном Гургеном Акоповичем, – уточнил Турецкий. – Колесниченко, приезжая в Москву, первым делом спешит не в какой-то там «Президент-отель», а прямиком к Гургену Акоповичу.
– И где окопался этот Акопович?
– По Горьковской дороге. Возле Медвежьих озер стоит особняк. Разумеется, из красного кирпича и при охране. По документам учреждение деловое, официальное, но официозом там и не пахнет. Гуляет народец!