– Иди, Павел, – сказал Николай Васильевич. – Встречай. Что же ты прирос?
Майор медленно приблизился к женщине.
– Здравствуй, Настя…
– Здравствуй, Паша, – певуче ответила женщина. – Какими судьбами?
Голованов долго смотрел на нее, потом дрогнувшим голосом спросил:
– За что ты меня так, Настенька?
– Иди, батя, иди, – забасил Демидыч. – Выручай. Вишь, он чего-то говорит, а она ни словечка в ответ. Иди.
Старик поспешил на помощь.
– Папа… – укоризненно произнесла Настя.
– Я чего? Я ничего. Вон стоит востроглазый. Как глянул на Максимку, так и угадал. А второй, бугай-то здоровый, тоже угадал, да и брякнул!
– Неужели? – засомневалась женщина. – Нет в самом деле так было?
– Вот те крест! – перекрестился отец.
Настя некоторое время смотрела то на сыночка, то на Голованова и вдруг улыбнулась.
– И вправду похожи… Что ж ты, папа, на улице гостей принимаешь? Приглашай в дом.
Николай Васильевич хитровато подмигнул Голованову:
– Ты к сынку поближе. Понял? Перемелется, Паша, мука будет. Чует мое сердце…
– Позвонить бы надо, – хрипло произнес майор.
– Звони. Чай, не забыл, где телефон-то стоит!
Голованов позвонил в гостиницу Турецкому, совершенно не надеясь, что застанет его на месте. Но трубку подняли моментально.
– Слушаю, – раздался знакомый, чуть хрипловатый голос Славы Грязнова.
– Откуда, командир?! – удивился Голованов.
– Хо-хо! – раскатился Грязнов. – Мы тоже виноград обожаем! Ты-то где?
– Недалеко. Есть такой поселочек, Татарка.
– Знаю.
– Бывал, что ли?
– Ты лучше спроси, где Грязнов не бывал! Чем занимаетесь?
– Действуем согласно полученному приказу.
– Чувствую. Голосок у тебя веселый, майор. Винцом балуетесь?
– Нужна машина, командир.
– А вы что, пешком до Татарки шлепали?
– Ничего не могу тебе сейчас сказать, – понизил голос Голованов. – Тут, брат, такое случилось… Постарайся, командир.
– Давай адрес, – приказал Слава.
– Нагорная, семнадцать.
– Ждите.
Грязнов приехал минут через тридцать на «рафике», и не один. Во двор с улыбающимися рожами вошли ребята из МУРа: Шура Дьяконов, Ленька Удачин, Орлов Николай, вся грязновско-головановская команда.
– Настя, это все друзья Максима, – отвечая на растерянный взгляд хозяйки, сказал Голованов. – Все были в одной роте.
– Проходите, пожалуйста, – пригласила мужчин в дом женщина.
Грязнов галантно поцеловал Настину руку.
– Что же ты не предупредил, майор?
В это время на крыльцо вышел маленький Максимка. Грязнов посмотрел на мальчишку, потом перевел взгляд на майора, на засмущавшуюся Настю, которая быстро пошла в дом, на ходу подхватив ребенка.
– Твой, что ли? – неуверенно спросил Грязнов.
– Мой, – широко улыбнулся Голованов.
– Хорошо поработал. И главное, очень солидно. Какой годик ему повалил?
– Третий.
– Что не сделаешь по приказу Турецкого! – хохотнул кто-то.
– Почему молчал? – строго спросил Грязнов.
И парни загудели, мол, нехорошо, командир, такое дело скрывать от друзей, очень даже нехорошо.
– Не знал я, братцы! – выдохнул Голованов. – Ей-богу, не знал! Я как во сне, братцы!
– А Турецкий откуда вызнал? – спросил Слава.
– При чем тут Турецкий?
– Я так понимаю, он приказал тебе ехать в Татарку…
– Времечко идет, командир, – постучал по часам Филя.
– Не взорвутся же без тебя! – откликнулся Голованов.
– Кто? – насторожился Грязнов, обводя взглядом Филю и майора.
– Вообще говорю.
– Темнишь, майор. А ну выкладывай!
– Надо взять одного отморозка и доставить Турецкому, – сказал Голованов.
– И каков план?
– В теремке сидит, – усмехнулся майор. – А теремок местного авторитета Володи Байбака.
– Не слыхал о таком, – подумав, ответил Слава.
– Из новеньких, но ранних.
– Я про план спросил.
– Надо подъехать и взять.
– Чего же не взяли?
– Решили было к местным заглянуть, но подумали и отказались. Наверняка купил их Байбак.
– Охрана большая?
– Ходят ребятки…
На крыльцо вышел Николай Васильевич.
– Мужики, стол готов. Проходите!
– Идем, отец! – откликнулся Слава. – Ты чего, Филимон, по часам стучал? – обратился он к Филе. – Поджимает?
– Стол слишком богат, – улыбнулся Филя. – После такого стола нас возьмут тепленькими.
– Ладно, по сто граммов – и едем, – решил Грязнов. – Понимаю, майор, неудобно. Все беру на себя. По дороге обрисуешь обстановочку.
Грязнов приложил все свои артистические способности, чтобы успокоить хозяев. Травил анекдоты, заразительно хохотал, а потом, видя, что хозяева никак не расслабятся, объявил, что отлучатся они по службе всего на час-полтора и вернутся.
– А ты, майор, оставайся, – сказал Грязнов, глянув в затуманившиеся глаза Насти.
– Оставайся, командир, – поддержал Филя.
– Почему это я должен оставаться? – буркнул Голованов, поднимаясь из-за стола. – Поехали.
На полпути к калитке он обернулся: на крыльце, сложив руки на груди, отрешенно стояла Настя. И, повинуясь охватившему его чувству, майор повернулся и подбежал к женщине.
– Настя, – проговорил он, беря ее за руки.
Глаза Насти наполнились слезами, и она вдруг порывисто прижалась к Павлу.
Мужчины деликатно отвернулись и направились к машинам.
– Я пошел, командир, – сказал Филя, когда «Волга» остановилась возле проходной знакомого особняка.
– Пойду я, – ответил майор, подавая ТТ Грязнову.
– Командир…
– Жди сигнала, Филимон, – подмигнул Голованов.
– О! Снова-здорово! – широко развел губы в улыбке качок, увидев майора.
– Звони.
– И чего сказать?
– А ты напряги свою тыкву!
– Веселый ты мужик! – рассмеялся качок, вытаскивая сотовый телефон. – Але! Опять прибыл. Да. Тот самый…