Он был польщен тем, что Турецкий не стал ничего скрывать от него, хотя другого и не ожидал. Мелочь, но приятно!
Пленка оказалась короткой, но впечатляющей. Крупным планом вертолет, выходящий из него Колесниченко. «Добрый день!» – «Здравствуйте. Ушел. Наша вина». Веселый смех губернатора. Колесниченко поднимается в вертолет. «А нам-то что делать?!» Твердое лицо хозяина края, его ответ: «Что хотите. И запомните, я вас не видел, вы меня тоже. И вообще, здесь никого не было. Пока!»
– Кажется, я знаю, кто подложил пленку в ваш карман, – сказал Турецкий, поднялся, открыл шкаф, где висела его одежда, вытащил из нагрудного кармана пиджака фотографию старшего лейтенанта Сидорчука. – Не видел этого человека среди приглашенных Креста?
Крот вгляделся в фотографию, закурил и обволок себя дымом.
– Не видел, – коротко ответил он.
На этот раз что-то насторожило Турецкого в голосе товарища, и он не поверил его словам.
– Если ты и не видел его, то знаком с ним, – уверенно проговорил он.
– Может быть. Знакомых много, всех не упомнишь… А не мог поработать еще кто-то?
– Не смеши меня, Алексей Петрович! Или ты не видел пленку?
– Пленку я только что просмотрел, – спокойно сказал Крот.
– На даче оставались два человека. Старший лейтенант милиции Виктор Сидорчук и некий Митек Саврасов…
– Этого никто не может знать.
– Чего не может? – не понял Александр.
– Что оставались всего два человека.
– Я снова задаю прежний вопрос. Ты внимательно просмотрел пленку?
– Очень.
– И ты не заметил, что на экране нет старшего лейтенанта?
– Но на экране нет и Митька, – возразил Крот.
– Митька, может, вообще нет в живых, а Сидорчук живет и здравствует.
– А вам это точно известно?
– Если его нет на экране, значит, съемку вел он. И специальной камерой. Я сужу по сильно увеличенным фотографиям. Большая зернистость.
– Мне очень хотелось бы дать положительный ответ на ваш вопрос об этом человеке, – похлопал по фотографии Сидорчука Крот, – но, к сожалению, не могу. Среди приглашенных его не было, или я его действительно не приметил.
– Будем считать, что не приметил, – усмехнулся Турецкий, складывая фотографии в конверт. – Вот только одного не могу понять, почему такие документы оказались именно в твоем кармане?
– Сам ломаю голову…
– Ну-ну, – сказал Турецкий. – Ломай… Как принял тебя Крест? Снова выпили на брудершафт?
– На этот раз обошлось без брудершафта.
– И много уже понаехало гостей-делегатов?
– Прилично. Около половины.
– Грязнов тоже скоро нагрянет. Делегат!
– Кстати, где он?
– В Татарке поселился. Вместе со своими архаровцами. Сняли дом и живут-поживают, вино на халяву дуют у тестя Голованова.
– Майор успел жениться? – удивился Крот.
– И не только. Уже сделал сына, и сразу трехгодовалого!
И Турецкий коротко рассказал житейскую историю майора Голованова.
– Все-таки интересная штука жизнь, – выслушав Александра, сказал Крот. – А Грязновым заинтересовались очень серьезно. Я беседовал с этим доктором наук Гагаринским. Они готовы полностью финансировать агентство «Глория», которым, насколько мне известно, сейчас командует племянник Грязнова.
– Они – это Крест и иже с ним?
– И иже с ним, – подтвердил Крот. – Я бы на месте Грязнова подумал. Он, как глава МУРа, мог бы, скажем, внедрить своих агентов в криминальные структуры.
– Предложи это Грязнову сам.
– Так и сделаю. И если вы меня поддержите…
– Ни в коем случае! – перебил Турецкий.
– Не торопитесь. В их предложении есть зерно.
– Одно дело быть делегатом съезда, что ни к чему не обязывает, и совсем другое – получать деньги от воров в законе. Хорошо известно…
– Кто платит, тот и заказывает музыку, – на этот раз перебил Турецкого Крот. – Поговорка верная, но она мало относится к деятельности агентства. «Глория», по-моему, обслуживает если не чисто криминальные структуры, то людей богатых, нуворишей. Откуда у простого человека картина Эль Греко или же бриллианты царского двора? И кто может сказать, что потерпевшие не из криминальных структур? Подумать стоит. Племянник Грязнова будет иметь возможность многое знать и видеть изнутри. Дело, конечно, рискованное, но к риску мы все давно привыкли.
– Хорошо, я потолкую с Грязновым и его племянником, – согласился наконец Турецкий.
– Доктор наук Гагаринский передал вам привет, что я и делаю.
– Да… Правая рука Креста, мозговой центр криминала… Каков он на вид?
– Среднего роста, лысоват, полноват, глаза серые, умные, нос прямой, губы тонкие, жесткие… Он беседовал с вами на правительственном приеме.
– Убей Бог, не помню, – вздохнул Турецкий. – Человек, которого вы описали, похож на мужчину, бывшего на похоронах профессора Васильева. И если это один и тот же человек, возникает вопрос – что ему нужно было на кладбище.
– На кладбище приезжают для прощания.
– В таком случае почему не приехал сам Крест?
– Вы считаете, что Доктор причастен к убийствам? – вопросом на вопрос ответил Крот.
– Ну если он мозговой центр…
– И у вас есть хоть какие-нибудь доказательства причастности к убийствам людей Креста?
– Я сижу здесь больше недели, кое-что, конечно, высидел, – пробурчал Турецкий. – Но, откровенно говоря, меня удивляет такой вопрос.
– Я всегда старался не задавать никчемных вопросов. Одно дело быть мозговым центром по экономическим вопросам и совсем другое – быть причастным к убийствам. Я тоже, Александр Борисович, не зря сидел в славном городке Кисловодске.
– Уверен, что не зря, – улыбнулся Турецкий. -Мне много не надо. Фактик, но хороший!
– Фотографии и озвученная пленка для вас уже не фактик? – напомнил Крот. – Я обещал вам гостевой пропуск на съезд. Вот, пожалуйста.
– А стоит ли мне туда ехать? – крутя в руках красиво оформленный билет, как бы советуясь, спросил Турецкий.
– Необходимо просто, – ответил Крот. – Об этом мы еще потолкуем, а теперь пора в ресторан «Вдали от жен». Вы незнакомы с господином Акимовым?
– Когда его сажали, я еще был слишком молод, – усмехнулся Турецкий.
– Он любопытный и по-своему честный человек.
– Но еду я с удовольствием.
– Слишком уж вы любвеобильны для следователя по особо важным делам, – хитровато улыбнулся Крот.
– Это мне не мешает, – также с улыбкой ответил Александр.