— В какой истории? — тут же вцепилась в нее Третьякова.
— Нет, я хотела сказать, что он так предан делу и мы думали, что можем рассчитывать…
— Рассчитывать нужно всегда только на себя! Вы сами виноваты в случившемся! Это вы с мужем привели к нам таких гостей, от которых никакого проку, одни неприятности! Ищите похитителей среди них! — отрезала фюрерша.
— Но я думала, вы поможете мне собрать сумму…
— Каким образом? Я деньги дома не держу. Вы работайте и соберете! Вы ведь должны получить на следующем госте пять тысяч, верно? Вот, уже почти вся нужная вам сумма. Как ни прискорбно это звучит, думаю, вам придется заплатить. Если не хотите остаться вдовой.
— Но они дали мне всего два дня! — вскричала Скот-никова.
— А вы поторгуйтесь с ними. Обычно требования снижаются. В конце концов, им ведь деньги нужны, а не труп, — хладнокровно проговорила она. — Позвоните мне завтра часов в десять, доложите обстановку. Желаю удачи!
Третьякова дала отбой.
Анна Лаврова в сопровождении Севы Голованова приехала домой поздним вечером. По дороге они заехали в супермаркет. Сева оставил Аню в машине, взяв набор продуктов для ужина по собственному почину. Теперь он степенно выгружал пакеты, что-то напевая под нос. Аня молча сидела на табурете, глядя на великана, едва помещавшегося в ее маленькой кухне. Она устала.
Проведенный у мамы вечер потребовал больших душевных усилий. Они никогда не лгали друг другу. И Аня не привыкла скрывать что-либо от мамы и лукавить с ней. Правда о неделе, проведенной в «Триаде», мама не знала, но тогда и Аня была не Аней.
В общем, операция назначена на следующий четверг. Осталось пять дней. Лечащий врач просил сообщить Анне Николаевне, что ждет ее в понедельник для беседы. Для какой беседы — ежу понятно. Она должна будет принести деньги… Где взять? Все, у кого можно было одолжить, уже были «охвачены» при вступлении в «Триаду». И что теперь? Мозг отказывался решать неразрешимые задачи. В машине она задремала. Да и сейчас сидела на стуле и клевала носом.
— Вот что, Аня, ты давай-ка поспи. Если на запах проснешься, выходи, покормлю ужином. Не проснешься — спи до утра. Сон лучшее лекарство, — пробасил Сева.
Аня послушно кивнула, направилась в свою комнату, не раздеваясь, рухнула на диван и задремала.
Но вскоре в ноздри полез какой-то умопомрачительный запах, и она услышала, как кто-то разговаривал о ней с неизвестным собеседником.
— Спит пока. Как цуцик. А я такой ужин сварганил, пальчики оближешь! Приезжай хоть ты, а то одному скучно…
Аня поднялась, накинула шаль, вышла.
— Это кого же вы приглашаете на мой ужин? — хлопая заспанными глазами, спросила она.
— Во, проснулась! — обрадовался Сева. — Ну, теперь я не один, так что пока, Денис! До завтра! Ну-с, Анна Николаевна, прошу отужинать, чем Бог послал.
Вспоминая классика, можно заметить, что на ужин Бог послал в этот вечер Анне Николаевне румяные бифштексы, поджаренную до хрустящей корочки картошку, несколько аппетитных салатов, красиво уложенные в вазу фрукты. И еще Бог послал ей бутылку шампанского. Она стояла в вазе со льдом. Стол был полностью сервирован. Тарелки, столовые приборы, салфетки, фужеры — все на своих местах.
— Ничего себе! — только и смогла вымолвить Анна.
— Садись, Анна Николавна. — Сева отодвинул стул.
Боже, он и стулья принес, чтобы на табуретках не сидеть.
— Спасибо, — учтиво откликнулась Анна, словно была в гостях, и опустилась на сиденье.
Сева поправил шаль на ее плечах. Она и вправду чувствовала себя в гостях. Тысячу лет никто не ухаживал за ней вот так… красиво.
— Хотел в комнате стол накрыть, но ты спала, побоялся беспокоить.
— Я привыкла ужинать на кухне. Вы все сделали замечательно. А зачем шампанское? Разве сегодня праздник?
— У меня — да, — откликнулся Сева и улыбнулся. И из громадного, устрашающего вида мужчины превратился в застенчивого мальчишку. — Ты ведь не откажешься поучаствовать в моем празднике?
Разве можно было отказаться? Пробка с шипением выскочила из горлышка и оказалась в крепкой руке Голованова. Он разлил напиток.
— За что? — спросила Аня, подняв бокал.
— За мой праздник.
— Да что же за праздник?
— Я потом скажу. Просто присоединяйся!
Они чокнулись хрустальными бокалами. Тонкий мелодичный звон наполнил кухню.
— Вечерний звон, — прокомментировал довольный собой Сева. Словно он сам отлил эти фужеры.
Аня невольно улыбнулась.
— Тебе очень идет улыбаться. А смеяться еще больше. Тебе никто этого не говорил?
— Не помню, — улыбнулась Аня. — Давайте, наконец, выпьем.
Они пили шампанское. Пузырьки били в нос, Аня морщила его и была похожа на свою дочь.
Сева оказался прекрасным поваром. Анна поглощала все, что стояло на столе.
— Все так вкусно! И у меня вдруг аппетит прорезался! — оправдывалась она, не отказываясь от второго куска мяса, который заботливый Сева положил ей на тарелку.
— Это хорошо! Это знак выздоровления.
— От чего?
— Ну… От того, что было.
— Ну да… — неопределенно откликнулась Анна и положила вилку. — Сева, расскажите, чсто ваши друзья? Все, кто там был в этой «Глории»? И почему там начальник МУРа оказался?
— А вы не поняли? Начальник МУРа, Вячеслав Иванович, родной дядя Дениса, руководителя «Глории». Грязнов-старший когда-то сам это агентство организовал. Был в его жизни такой период. Помните начало девяностых? Все развалили, растащили по кускам, работать в угрозыске было невозможно. Вот Грязнов плюнул и ушел. И мы с ним. Мы ведь все, и Филя Агеев, и Володя Демидов, русый такой, здоровый, и остальные — все мы ушли вместе с Иванычем. И возникла «Глория» — частное сыскное агентство. А потом Гряз-нова стали активно звать обратно. Уже на должность первого заместителя начальника МУРа. Это ведь другое дело, когда сам себе голова. И он согласился. А племянник его, Денис, стал руководителем агентства.
— По блату? — улыбнулась Аня.
— Как сказать. Батя — он такой, что со своего и три шкуры спустит, а не одну. Так что блат еще тот…
— А вот тот человек, который все так объяснял…
— Кротов? О, Петрович — это отдельная песня. Мыто все простые спецназовцы, а он когда-то работал в ГРУ. Человек обширнейших знаний, в своих вопросах, разумеется. И возможностей. Интересная личность.
— А вы?
— Я что? Я так. Руковожу группой сыщиков.
— То есть вы заместитель Дениса?
— Ну… у нас такого разделения нет. Но в принципе… Да что мы все обо мне, да обо мне? Расскажи о себе. Где ты работаешь?